— Мы вернем долг, как только сможем. Слово ученого, — добавил черноволосый. — А я дарю. У меня золотое сердце, — похвастался Ясон. — Люблю упрямых, — чуть тише добавил он и радостно закончил свою речь. — Я и сам упрямый. Как только золотой мальчик скрылся, сразу несколько человек склонились над рыбой, звучно столкнувшись головами. — Надо сварить и поделить хотя бы на два раза, лучше — больше, — скомандовал зеленокожий, потирая ушибленный лоб. 78 – 85 сутки. Над человеческим лагерем в джунглях — у реки. Действие Ясона пристыдило меня, из-за этого я решила присоединиться к благородному делу. Поскольку на деревья люди не лазили, высоко в кронах фрукты встречались в огромном количестве и немалом разнообразии. В ту же ночь, с горкой набрав две самые большие корзины, я направилась к лагерю, но на полпути задумалась. Я еще не уверена, что хочу показываться на глаза людям. Поэтому, тихонько спустившись, высыпала подарок в ближайших к костру кустах, а потом выбрала удобную некрупную, но плотную ягоду и бросила ее в спину рыжеволосому, но промахнулась и попала в зеленокожего, после чего поспешно залезла повыше на дерево. Подпрыгнув от неожиданности, мужчина оглянулся и, подобрав костянку, с любопытством ее рассмотрел. — Надо же, кто-то едой кидается, — однако на кольце проверил. Я удовлетворенно кивнула, поскольку уже выяснила, какая из настроек к какому виду относится. — Ну спасибо тебе, доброжелатель, — улыбнулся он кустам, но идти в них, к счастью, не собирался. Подождав, я спустилась и снова, на сей раз метко, бросила в рыжеволосого ягодой. Обернувшись, он поднял ее и заинтересованно окинул взглядом кусты. После третьей попытки, когда я, промахнувшись, угодила в невысокого шатена, тот подскочил и направился в мою сторону, я едва успела скрыться в кроне. — Народ, а тут оказывается целый клад. Интересно, от кого? — На золотого мальчика не похоже, — потянул Свинтус, вертя в руках ягоду. — Он бы не преминул явиться лично и расписать какой он «золотой». Зеленокожий, задумчиво прищурившись, окинул взглядом деревья, и мне стало не по себе. Я затаилась, прижавшись к ветке. —Мы благодарим тебя… — начал черноволосый, но рыжий перебил его. — …о таинственный незнакомец, — шутливо поклонился он. Так и повелось. Я прятала фрукты в кустах, а потом швыряла что-нибудь в рыжего или низкого шатена. Почему именно в них? Наверное, потому что они казались наиболее безопасными. Вскоре меня начал раздражать бесконечный шум селения. Поэтому ночью я удалилась от человеческого лагеря на достаточное расстояние и, устроив удобное гнездо, с удовольствием растянулась в нем, наслаждаясь чистыми звуками ночного леса. Мне надо решить, присоединюсь ли я к людям или останусь одна. С одной стороны, несомненно общество располагает гораздо большими возможностями в возрождении цивилизации, с другой… Ну, во-первых, я не принадлежу к их виду, а объединяться однозначно лучше со своим. Во-вторых, опять-таки проблема: как меня примут наземники? Не будет ли негативной реакции с их стороны от моего внешнего облика? И, главное, в-третьих, готова ли я сама к тому, чтобы жить рядом с кем-то? Это ведь не просто общаться или работать вместе, а, в первую очередь, мириться с чужими недостатками и как-то нивелировать свои. Сложив кисть в горсть, я подставила ее под струйку дождевой воды, стекающую сверху и, подождав пока наберется достаточно, отхлебнула. Разберем по пунктам. Во-первых, насчет общения со своим видом: для этого надо хотя бы его найти. А пока единственный «встреченный» мной родич находился, мягко говоря, не в лучшей форме. Поскольку времени прошло много, а я так и не встретила никого другого ни на земле, ни в кронах, можно предположить, что нас немного. Или, скорее, даже мало. И шанс найти себе подобного, а особенно группу себе подобных, микроскопический. А даже если я когда-нибудь найду представителей своего вида, нет никаких гарантий, что к тому времени от одиночества не одичаю окончательно. Поэтому в этом смысле привередничать нельзя. Второй пункт… да, с ним сложнее, я не могу узнать заранее, не проверив на практике, как меня примут. С третьим еще сложнее. Действительно ли я готова смириться с чужими недостатками? И насчет собственных: кто сказал, что другие люди посчитают у меня недостатком то же, на что думаю я? Не в силах окончательно определиться я, тем ни менее, решила подстраховаться. Судя по всему, они собираются сплавляться не один день и, скорее всего, даже больше недели, поэтому к постройке плотов подходят очень серьезно. Значит, если я все-таки решу присоединиться, мне тоже нужен плот, причем отдельный. Ведь даже если кто-нибудь возьмет меня в группу и на свой плот, как минимум неразумно рисковать хорошим отношением: вдруг пищи в какой-то момент пути будет не хватать и что тогда? Неизвестно насколько они задержатся, поэтому лучше не ждать у моря погоды, а раз я еще не готова входить в контакт, приступить к постройке плота. Изучив берег, я поняла, почему люди остановились именно здесь — на не слишком удобном болотистом месте. Большую часть мелководья на несколько километров вверх и вплоть до места впадения притока вниз по течению покрывали густые заросли высоких, достигающих двух и более дюжин метров в высоту растений очень похожих на бамбук, только с пурпурно-красными стеблями и длинными пальчатыми темно-зелеными листьями с красными прожилками. Они-то и использовались как основной строительный материал. Деревянистые стебли оказались необычайно твердыми и на удивление легкими, что я обнаружила, превратив мой нож в острейшее мачете и срубив один из них. Полый внутри, он достаточно густо разделялся непротекающими перемычками, сильно повышая свою грузоподъемность за счет таких своеобразных воздушных подушек. Я приступила к постройке на пару километров выше по течению, чем основная часть людей, рассчитывая в случае опасности скрыться в кронах или, если кто-то отрежет этот путь к отступлению, просто улететь. Работа шла споро, так что вначале я даже удивилась, почему у других возникают с этим такие трудности, но потом вспомнила, что их режуще-рубящие инструменты не идут ни в какое сравнение с моим ножом, ведь он даже «весил» аж восемь счастливых слотов, каждый из которых в десять раз больше обычного. Так что такой инструмент могли взять очень немногие, да и то им бы при этом пришлось отказаться от многих других вещей. Я и сама долго жалела, что выбрала именно такое наследство. Но с каждым проходящим днем все меньше. Мой нож, флиграв, компьютер и кольцо-анализатор – вот мое богатство. Настоящее богатство, и оно стоит такой цены. Я все больше убеждалась, что керели не схалтурили и я получила вещи высочайшего качества. Можно сказать, артефакты. И никому их не отдам. Ну и пусть у меня ни одежды, ни котелка — это наживное. А от керел стоило взять то, что так просто не сделать. И я совершила правильный выбор. Собирать плот на воде оказалось неудобно, а если перенести постройку на берег, то, как я потом собираюсь выводить его на чистую воду через заросли бамбука? Поэтому пришлось мириться с неудобством постройки прямо в реке. Ко всему прочему, после нарезки достаточного количества стеблей дело застопорилось, поскольку возникла проблема их соединения в единое целое. Некоторое время я раздумывала, как же лучше справиться с этой проблемой, после чего решила оставлять на концах стеблей примерно половину междоузлий, в твердой древесине которых вырезать взаимные выемки, с таким расчетом, чтобы они плотно входили друг в друга. Стены таким образом соединились нормально, но настилать дно не получилось. А если для дна вырезать выемку только в верхнем слое, а потом плотно закрепить положенными сверху по бокам стеблями? Когда днище плота разъехалось в третий раз, я сдалась и пошла подсматривать, как соединяют конструкцию другие. После многих попыток мне с помощью вырезок, забиваемых отрезком стебля клиньев и длинной косички из гибких прутьев тех же кустов, из которых плела корзины, удалось закрепить дно настолько, что оно не разъезжалось, даже если я каталась и прыгала по нему. Плот получился небольшим, но и не маленьким, почти три моих роста в длину и два в ширину. На одном краю плота я сделала комнатку во всю ширину и длиной в один мой рост. Над всей поверхностью плота возвела односкатный навес от непрекращающихся дождей. Крышу выложила разполовиненными вдоль стеблями, постелив их двумя слоями: нижний вогнутой стороной вверх, а верхний на стыки между нижними, выпуклой вверх. Некоторое время после этого я только совершенствовала и укрепляла плот, но вскоре, утром, когда тучи разошлись, а солнце еще не выглянуло из-за почти касающейся горизонта луны, мне вдруг подумалось: вот от дождя я защитилась, от солнца выходит тоже, а позагорать? В результате с открытой стороны плот удлинился почти на полтора метра, точнее говоря, к нему я просто привязала еще один — помельче. 86 сутки. Человеческий лагерь в джунглях. Через несколько дней я поняла, что если продолжу тянуть с вступлением в первый контакт, то все просто уплывут, а я, вместе со своим плотом, останусь. Поэтому, спустившись на землю за пределами внешнего круга охраны, я решительно направилась к нему… для того чтобы с таким же решительным видом пройти мимо в пределах видимости. К этому времени я уже настолько насмотрелась на людей в костюмах Адама и Евы, которых здесь больше половины, что совсем перестала стесняться своего обнаженного тела. Гордо удалившись в заросли кустов, я остановилась и осторожно выглянула. Так пока все в порядке, никакой особой реакции на мое появление у дежурных не заметно. Решившись, я еще раз прошла мимо, на сей раз немного поближе и помедленней. Ноль внимания. Значит пора. Сделав вид, что занята какими то своими проблемами, я пошла к границе охраняемой территории и пересекла ее совсем неподалеку от дежурных, после чего облегченно вздохнула. Все-таки небольшие опасения, что меня остановят и завернут, оставались. Итак, теперь я в лагере. Поежилась. Больше всего хотелось сейчас сбежать подальше в лес. Но если я позволю себе такой поступок, вернуться будет еще труднее, в первую очередь, морально. Несколько раз глубоко вздохнув, попыталась успокоиться. Я ведь хотела проверить, как реагируют на меня люди, так? Выбрав более-менее свободные кусты, я принялась расчищать рядом с ним кусочек земли для кострища. Как же здесь все-таки неспокойно. Везде люди, все время кто-нибудь да проходит мимо… хорошо хоть внимания особо не обращают. Хотя… — Привет, — остановился рядом со мной сероглазый блондин. — Мне сказали, ты тут новенькая? Вот так-то, может дежурные мне ничего и не сказали, а вот кому-то, похоже, все доложили. Я недовольно глянула на незваного визитера, но он смотрел куда-то вбок и даже не соизволил встретиться со мной взглядом. — Будь здоров, — буркнула я. — Что-нибудь надо? — Меня зовут Алекс Дет, а точнее просто Дет, — не подходя слишком близко, он устроился на выступающем изо мха корне, удобно прислонившись спиной к стволу дерева и наблюдая за проходящими мимо людьми. — Удобнее, конечно, продолжать разговор, если и ты представишься. Не соизволишь? — мне показалось, что последние слова произнесены с легкой усмешкой. — Ну Пантера, и что из этого? — я решила сохранить прозвище, данное мне Дмитрием, как последнюю память о нем прежнем. Дет промолчал, а я, подумав, что не слишком разумно начинать первый контакт с конфликта, попыталась исправить негативное впечатление о себе. — Ты что-то хотел? Вздохнув, блондин ответил на кивок проходящего мимо мужчины. — Да, — подтвердил он, так и не обернувшись ко мне. — Я тут пока, так сказать, исполняю обязанности просветителя. Поэтому прихожу к каждому новичку и объясняю что здесь и как. Я внимательно слушала, ожидая продолжения, которое не замедлило последовать. — Ну, во-первых, самое главное: на территории этого лагеря запрещено грабить, воровать и брать чужие вещи без спроса. Наказание у нас одно, причем мягким его назвать сложно, поскольку это — смерть. Есть еще правило, но думаю, что тебе как девушке оно не актуально: здесь непозволительно сексуальное насилие. Разумеется, драки и прочее тоже наказуемы, но не в такой степени, — Дет глубоко задумался. Как и ожидалось, люди не идеальны. Тихо вздохнув, я отодрала еще пучок мха. Жаль, что я не ошиблась. Иногда так хочется чего-то лучшего. — И много здесь такого происходит? — с тоской спросила я. — То есть, часто ли преступление совершаются, если не секрет? — на мгновение мне показалось, что он все-таки посмотрит на меня, но его взгляд остановился на расчищенной площадке. — Нет. Сейчас здесь практически безопасно, возможно именно из-за жестоких правил. А если сама не совершишь преступления, тебе и дружины опасаться нет необходимости. Ладно, хватит об этом, — резко встряхнулся Дет, заставив меня насторожится. — Мы собрались здесь, чтобы сплавиться вниз по течению до тех мест, где не встречается троллей. Плыть придется достаточно долго, поэтому рекомендую позаботиться о плавсредстве. Вообще-то у тебя есть выбор, — блондин, поджав ногу, слегка изменил позу, по-прежнему изучая оголенный клочок земли. — Ты можешь присоединиться к группе Сергея, он объединил под своим началом большую часть собравшихся. В случае, если решишь так, о плавсредстве для тебя позаботятся, но придется работать наравне с остальными и не факт, что там, где хочется. Второй вариант: попробовать присоединиться к одной из нескольких других небольших групп. Еще можно остаться одиночкой или организовывать собственную группу. Или, если даже самые общие правила не устраивают — уйти из этого лагеря. Дет замолчал, а я не спешила комментировать его слова. Через несколько минут, поняв, что это все, негромко поинтересовалась: — А ты с Сергеем? — Я? Нет, — блондин усмехнулся. — У меня есть своя группа, — оторвав пучок мха, размял его в пальцах. — Хотя она еще и не знает, что я ее лидер. — Если не секрет, что это за группа? — Придет время, узнаешь, а пока не хочу болтать лишнего, — покачал головой Дет. — Вопросы по существу есть? Я задумалась. Не спеша, перебрала в уме все, что знала и поняла, что пока мне по сути нечего спросить. Да и вообще остался только один незаданный вопрос. — Спасибо. Только… Дет, почему ты избегаешь смотреть мне в глаза? — не выдержала я. Он улыбнулся, вставая. — Это тоже узнаешь в свое время. Не стоит спешить. Удачи тебе и верного решения. Я провожала блондина взглядом, пока он не скрылся из вида. А он высокий для человека. Дмитрий, конечно, был выше, но ведь он относится к другому виду. Меня же и Дет превышает больше, чем на голову. Я вздохнула. На Земле я обладала вполне нормальным средним ростом. Неприятно чувствовать себя такой… низкой. Создается впечатление, что Дет говорит меньше, чем знает. Или делает вид, что знает больше, чем говорит. Но все же почему он так избегает встречаться со мной взглядом? Я противно выгляжу? Найдя подходящую лужу, рассмотрела свое отражение. Вроде нормально. Нет, конечно, отличаюсь от большинства женщин, но не такая страшная, чтобы отворачиваться от отвращения. Или дело как раз в моих отличиях? Пройдя мимо нескольких людей, я убедилась, что они не избегают встречаться со мной взглядом. Не понимаю. Наскоро устроив лежанку, больше для вида, чем по надобности, я некоторое время ходила по охраняемой земле, наблюдая за другими людьми, но к собственной радости так и не обнаружила признаков особой агрессии. А значит, можно попытаться присоединиться к тем, ради кого и затевалось это путешествие по земле. Я решительно направилась к лагерю Свинтуса, немного поплутав по пути — все-таки снизу дорога выглядела несколько иначе, чем с крон. Наконец обнаружив стоянку ученых, ненадолго замедлилась и, несколько секунд поколебавшись, вышла к костру. Заметив, что на меня обратили внимание, начала разговор. — Здравствуйте, мне нужно поговорить с вашим лидером, — зеленокожий усмехнулся и кивнул в сторону Свинтуса. — Привет и тебе, — как всегда встрепанный Свинтус жестом пригласил присесть. — Я лидер. — Может, отойдем? — помявшись, предложила я, поежившись от нежеланного внимания зеленокожего. Будто мало мне одного Свинтуса. Ученые в ответ на мою реплику обменялись многозначительными взглядами. — Хотя бы к реке, например. — Можно, отчего же нельзя, — мужчина неспешно поднялся и направился к воде. Я пошла следом, а сзади увязался зеленокожий, что снова заставило меня занервничать. — Это Росс. Мы полностью доверяем друг другу. А меня здесь обычно называют Свинтусом, — преувеличенно доброжелательным тоном представился лидер. Мужчины расположились в паре метров от воды, и Росс принялся следить за мной своими неприятными ядовито-желтыми глазами. Я не смогла перебороть себя и устроилась чуть сбоку, защитив спину стволом дерева. Чтобы отвлечься от пристального внимания зеленокожего, оторвала отслаивающийся кусочек коры и повертела в руках. — Пантера. Я бы хотела присоединиться к вам, — вспомнив, что однажды я застала конец разговора о каких-то правилах в группе, поспешно добавила. — Только у вас вроде какие-то условия есть. — Есть, — Свинтус бросил в воду кусочек мха. — Мы ученые, поэтому главное наше правило — заниматься наукой. Кроме того, после некоторых событий мы решили стать закрытой группой, то есть принимаем не всех, да и уйти так просто не получится. Научные открытия и достижения — тайные сведенья и не должны выносится за пределы ордена Видящих, как мы назвали наше объединение, без решения совета, в который входят все старые члены группы. Так же не могут использоваться для личного обогащения чужие открытия и достижения или открытия, сделанные с использованием чужих трудов. Финансами также заведует совет. Но все-таки главное — заниматься интеллектуальным трудом. Ты все еще просишь рассмотреть твою кандидатуру? Я глубоко задумалась, кроша кору на мелкие кусочки. Потом швырнула остаток в реку и некоторое время смотрела, как он качается на беспокойных волнах, часто попадая под тонкие струйки воды, стекающей с листьев деревьев. Перебрав все варианты, решила сказать правду, хотя и не слишком лестную для меня. — Кое-что я могу… постараюсь гарантировать. А именно — сохранять в тайне общие открытия и достижения, не использовать их для обогащения, хотя если честно, скорее всего, буду ими пользоваться для себя и своей семьи, если она у меня появится. Работа головой меня не страшит и даже радует. Но вот насколько я задержусь в вашей группе, совершенно не представляю. Хотя даже после выхода постараюсь не разглашать ваши тайны. Если вы согласитесь принять меня на таких условиях — хорошо, нет — разойдемся с миром, — я вздохнула. Посидев и послушав журчание воды, Свинтус оборвал еще кусочек мха и автоматически принялся скатывать его в шарик. Росс переменил позу, моргнул и как бы между прочим спросил: — Какое у тебя было образование там, на Старой Земле? — я заморгала, не ожидая вопроса. Мне казалось, они принимают решение. — Высшее. Биолог. Специализация — экология животных, энтомология, — добавила я, подумав. — Где работала? Должность, степень? — едко продолжил допрос зеленокожий. — В НИИ сельского хозяйства. Научный сотрудник. Почти кандидат наук. — Почему почти? — заулыбался Росс. — Сюда попала. А здесь почему-то подходящей комиссии не нашлось, — не выдержав давления, ехидно-агрессивно поведала я. — Да и тематика работы тут заинтересует разве что историков. В этом мире многое отличается. И начинать исследования приходится с нуля. Мне, например, гораздо больше пригодились высоко теоретические знания, общие законы, а не частные случаи из практики на Земле. Хотя и они совсем небесполезны, — меня охватила ностальгия. Все-таки Земля — это родное, и ее природа — потерянное богатство.