– Ничего я вам не скажу! И доказать вы тоже ничего не сможете! На этом стояла и стоять буду! – Поймите, этот человек может быть опасен. Он отслеживал пребывание Нины Одинцовой в пансионате. Его видели вместе с Валерой. Есть версия, что Ирину увез тоже он. И наконец, исчезновение родителей Ирины напрямую связано с Дмитрием Сергеевичем, поскольку в опустевшей их квартире оставался Томас, с которым ваш Дмитрий Сергеевич был неразлучен. Но Ирина уже не желала ничего слушать и не хотела ничего понимать. Она ушла в глухую оборону, когда человек всех вокруг воспринимает не иначе, как своих врагов. – Пошел ты! – крикнула она Саше. – Убирайся немедленно! И видя, что он не торопится выполнять приказ, добавила: – Проваливай, а то собак выпущу! Всех! И даже сделала пару шагов в направлении ближайшего вольера, чтобы показать, что ее слова – это не пустая угроза. В вольере, как на беду, все собаки подобрались очень крупные и какие-то слишком уж агрессивные. С их белых клыков на землю падала пена, и Саше совсем не хотелось, чтобы хоть один клык коснулся бы его тела. – Ухожу, ухожу! Но вы все-таки подумайте, о чем я вам сказал. Если все те, с кем общался ваш Дмитрий, либо мертвы, либо исчезли, то и вам с дочками тоже может грозить опасность! Договаривал эту фразу он, уже сидя в машине. А Ирина издалека грозила ему кулаком и советовала забыть дорогу к ней. Разговора у них толком не получилось, зато Томас с Бароном при виде вернувшегося к ним хозяина обезумели от счастья. Собаки визжали, скулили, виляли хвостами, так что пыль летела во все стороны. И Саше даже трудно было сказать, кто из двух собак больше рад его видеть. – Надо искать этого Дмитрия Сергеевича, другого выхода нет. А как его искать? Впрочем… пребывание Нины Одинцовой в пансионате длилось почти двадцать лет. И все эти двадцать лет за нее приплачивали. Причем если сначала это делала родная дочь, то потом она умерла, и платить вроде как стало некому. Но кто-то все равно платил. Допустим, все эти годы платил Дмитрий Сергеевич, значит, Нину Одинцову он знал не один год. И она была ему не совсем чужим человеком, если он регулярно выплачивал за нее содержание. Немного смущал Сашу один момент. Ирина утверждала, что живший на Озерной, 10, Дмитрий Сергеевич был гол, как сокол. Он не имел ни собственного угла, ни приличной одежды, ни денег, чтобы купить себе обувку. Но как тогда он мог платить за Одинцову? Или за нее платил какой-то другой Дмитрий Сергеевич? Или Дмитрий Сергеевич Ирины был вовсе не Дмитрий Сергеевич, а скажем, Архимед Поликарпович? Или все же Дмитрий Сергеевич, но солгавший Ирине, прикинулся бомжом, чтобы иметь возможность поселиться на Озерной, 10? – Ох, сколько же еще есть вопросов! Саша даже застонал. Количество вопросов несоизмеримо превосходило имеющееся у него количество ответов. Информации катастрофически не хватало. Но где ее раздобыть? Нужно было ехать к тем, кто лично был знаком с Ниной Одинцовой, к ее жильцам, которым она сдавала на летние месяцы комнаты в своем большом и просторном доме. – Жильцов к себе пускать Нина начала еще при СССР, а тогда с пропиской было строго. Все дачники подлежали временной регистрации. На этом и строился расчет Саши. Найти имена этих людей, узнать их координаты и по возможности выяснить, что за Дмитрий Сергеевич крутился возле хозяйки дома – Нины Одинцовой. Для этого Саша через Аленку и раздобыл выход на архив Главного Управления полиции по области, чтобы раздобыть там все эти данные. И его там уже заждались. Подружка Аленки оказалась девушкой веселой и общительной. Звали ее Катей. И она сразу же почувствовала в Саше родственную душу. – У меня сейчас как раз обед, приезжай, поболтаем. И когда Саша прикатил, сразу же сказала: – Я так понимаю, что у вас с Аленкой в свое время были шуры-муры? – Мы встречались. – И как тебе без нее? – Тошно, – неожиданно для самого себя признался ей Саша. Но Катя обрадовалась: – Это отлично! И я тебе объясню почему. Но сперва дела! Вот список людей, которые тебе нужны. Я специально отметила тех, кто уже выбыл. – Куда выбыл? – На тот свет! Сколько лет прошло, многие умерли. Но ты, конечно, все равно можешь попытать счастья, часто люди селились целыми семьями, просто регистрировали на съемной площади только кого-то одного из взрослых, остальные находились типа у него в гостях. А детей не регистрировали и вовсе. Но дети как раз могли многое знать и помнить, детская память цепкая. Многие мелочи, которые взрослые и не замечали, дети запоминают на всю жизнь. – Отличная работа. Спасибо тебе. – Спасибо на хлеб не намажешь, – бодро отозвалась Катя, но от денег отказалась категорически. – Мне другое от тебя нужно. – Что же? – Не нравится мне тот хмырь, который возле Аленки крутится. Геннадий этот, сытая его морда. Тут Саша был с ней солидарен на все сто процентов. – И мне! – вырвалось у него. – Тоже не нравится! – Вот и прекрасно! Значит, мы друг друга понимаем. Давай подумаем, как бы нам от него избавить Аленку? Он ей голову задурил, деньгами глаза запорошил, красивой жизнью поманил. А нутро у него гнилое. С таким человеком жить, никаких денег его не надо будет. Ходячая подстава! Ты хоть знаешь, как Аленка ногу сломала? – В горах. На лыжах катались. – Ага! Этот ее хлыщ захотел на самую опасную трассу отправиться. А когда их наверх доставили, сам не поехал, а Аленке велел прокатиться. Типа у него спина разболелась, а ей нельзя такое удовольствие портить. Только струсил он! Зассал! Я узнавала! Куртку он ей свою дал и шлем, типа позаботился, что у него обмундирование лучше. Но не в том дело, что лучше, просто внизу его дружки стояли и процесс на видео контролировали. Но им только силуэт был виден, а кто там катится, они понятия не имели. Вот этот гад вместо себя по опасному спуску Алену и отправил. И снова Саша почувствовал, как мгновенно сжались у него кулаки. Им так и хотелось начистить рожу этому противному Геннадию. Да какой он Геннадий! Генка-сыкло, вот его имя! – Ты это точно знаешь? – переведя дух, спросил он у Кати. – А то! Нарочно справки наводила. У меня в том отеле приятель работает, он мне про спор и рассказал. И про то, как потом вечером в баре Генка всем своим дружкам рассказывал, как он по трассе несся со свистом, но пришлось остановиться, потому что Аленка за ним увязалась, да сил не рассчитала, упала и ногу сломала. Аленка в больнице по его милости, а они с дружками пируют да празднуют! Ни капли совести в этом типе нет. И помолчав, Катя многозначительно сказала: – Аленку надо спасать от этого Генки. Неизвестно, какую еще подлость он выдумает. Я кое-что про него узнала, но настолько мерзкое, что к Аленке боюсь даже и соваться. Она мне попросту не поверит, решит, что я на ее Геночку наговариваю. А ты должен сделать так, чтобы Аленка истинное лицо Генки разглядела бы. – Согласен. – Вот ты этим и займешься! – Но как? Что я могу? – Именно ты и можешь! Отвадь этого Генку от Аленки! Понадобится, поколоти его! Он трус, ему много не понадобится. – Это может не понравиться самой Аленке. Если она этого Гену любит… – Да брось ты! Не его, а тебя она любит! – Меня? Ты уверена? – Не знала бы, так не говорила. Влюбилась она в тебя без памяти, а ты ее бортанул. – У нее у самой кто-то там появился. – Это она тебе сказала, потому что гордая очень. Никого у нее не было. Она по тебе почти полгода сохла, а потом этот Генка возле нее нарисовался. Деньгами своими сорить начал, по ресторанам таскать, развлечения всякие придумывать. Ну, Аленка и повелась. Но если ты вновь на ее горизонте появишься, то она про Генку мигом забудет. Аленке ведь деньги не главное, для нее главное, чтобы душа у человека была настоящая. А у тебя душа, как я вижу, что надо. Саша смущенно поблагодарил Катю и пообещал, что придумает, как отвадить Генку. А подумать ему было над чем. С одной стороны, предложение Кати как нельзя лучше совпадало с его собственными устремлениями. А с другой… Как же Марина? Как быть с ней? Ведь девушка ничем перед ним не провинилась. И что же теперь? Он отправится, чтобы ухаживать за другой девчонкой, а Маринку оставит? – Нет, так нельзя. Для начала надо хоть преступление распутать, чтобы Маринка уже не дергалась. А там поглядим. И все же Саша понимал, на двух стульях усидеть не получится, не тот у него характер. И если он прогонит от Аленки этого Гену, то будет должен занять его место. А иначе Генка потрется-потрется поодаль, да и назад к Алене под бочок пришлепает. Нет, Генка должен знать, что место занято прочно и надолго. И в принципе Сашу этот расклад устраивал. Ему хотелось прочно и надолго и именно с Аленкой. – Но как же тогда быть с Мариной? И словно почувствовав, что он думает о ней, Марина позвонила ему сама. – Ну что? Как продвигаются дела? – требовательно спросила она. Саша хотел ответить правду, что потихоньку, но отчего-то испугался и соврал: – Идут полным ходом! – Узнал, кто этот Сергей Дмитриевич? – Дмитрий Сергеевич. – Да мне плевать! – неожиданно вспылила Марина. – Чего ты тянешь? Говори прямо! Узнал что-нибудь? – Измени тон, пожалуйста. Но Марина в ответ на его «пожалуйста» разозлилась еще сильней. – Без тебя обойдусь! И бросила трубку. Недоумевая, что бы это такое все могло значить, Саша двинулся дальше. Какие бы капризы ни одолевали Маринку, начатое ими расследование нужно было довести до конца.