– Значит, про шкатулку вам ничего не известно. С Ниной Одинцовой вы не общались, и Ирину к ней не отпускали. И наверное, про дом на Озерной, десять, тоже ничего не слышали? Феликс нахмурился. На сей раз практически один. – Действительно, – произнес он, – по словам матери Ирины, у них был какой-то домишко за городом. Но сам я там никогда не бывал, поэтому ничего сказать о нем не мог. – Погодите, а на матери Ирины вы тоже женились в целях очередного научного эксперимента? – Юля к тому времени уже вела полумаргинальный образ жизни, постоянные пьянки, смена любовников, да, не скрою, мне был интересен процесс адаптации алкоголички в нормальную полноценную супругу. Увы, эксперимент провалился, жена умерла раньше, чем он вошел в решающую фазу. – Но вы недолго страдали. – Совсем не страдал. С чего? Наш с ней союз был исключительно деловым. Ей было нужно спрятаться от человека, который ее преследовал, а мне нужна была свежая тема для моего нового исследования. Замужество помогло Юле избавиться от ее бывшего любовника. Ну, а я с успехом вел свою исследовательскую работу. – А что это за человек, которого боялась ваша жена? – Юля мне не рассказывала, сам я не интересовался. Знаю, что это один из ее бывших любовников, кажется, даже отец Ирины. – Отец Ирины? Разве он не умер? – На тот момент был вполне живехонек. Темпераментный паренек. Гораздо моложе Юли, но крови ей попортил знатно. Много раз участвовал в драках, даже одного пальца лишился. – Пальца? – Ну, не всего, конечно. В драке кто-то из противников откусил ему фалангу указательного пальца на правой руке. После этой фразы в кабинете следователя повисло напряженное молчание. – Вы это точно помните? – Ну да, меня это обстоятельство сильно поразило. Совсем юный мальчик, а уже такое увечье. И ведь на всю жизнь! – Имя его назовите! – А вот имени не помню. И фамилии тоже. Он был одним из тех семи мужчин, с которыми Юля сочеталась узами брака до нашей с ней встречи. Она была очень любвеобильна, но с мужчинами ей не везло. Кроме меня, ни одного порядочного человека ей не встретилось. – Но этот, с откушенным пальцем, он был на особом положении? – Он считал себя отцом Ирины. Не думаю, что он действительно был им, потому что даже сама Юля затруднялась в определении отцовства своей дочери. Но на тот момент, когда у нее родилась Иринка, Юля была замужем за этим юношей. И да, официально девочку записали в его дочери. И снова наступила тишина. – Что с ним стало потом? – Понятия не имею. Какое-то время он пытался преследовать Юлю, требовал денег в качестве отступных. Кажется, она или Нина что-то ему заплатили, потому что он больше не появлялся. А затем Юля погибла, я недолго побыл вдовцом, вскоре мы с Катей поженились, и я удочерил Иринку. Я дал девочке свою фамилию, чтобы вся эта прошлая грязь и мерзость, которая была связана с ее матерью, больше не могла прилипнуть к девочке. – Спасибо, мы поняли, – поблагодарил его следователь. – А насчет шкатулки: вы уверены, что покойная супруга вам ничего не оставляла для девочки? – Конечно. Я не вор, никогда не позволил бы взять себе чужое. – Даже в качестве научного эксперимента? Это могло бы стать неплохой темой для очередной научной статьи. Феликс надулся. – Молодой человек, ваши шутки неуместны. – Но я все равно не могу понять, вы же знали, что Ирина исчезла? И все равно уехали отдыхать? – Дело в том, что изначально ее исчезновение проходило в рамках запланированного нами эксперимента. – Что? – Не стану скрывать, что Валера жаловался нам на поведение Ирины. В свою очередь, Ирина выдвигала непомерные требования к своему мужу. Это было необходимо урегулировать, иначе их брак мог дать трещину или даже вовсе развалиться. – Развода мы им не желали, – добавила его жена. – Ирине была необходима короткая, но энергичная эмоциональная встряска. – Она должна была увидеть своего мужа в новой для него роли – героя и спасителя, – снова объяснила супруга. – Одним словом, мы предложили Валере инсценировать похищение Ирины. И вначале он воспринял эту идею с энтузиазмом. Сказал, что у него даже есть подходящий человек на примете, который поможет осуществить задуманное. – То есть вы подговорили своего зятя похитить вашу собственную дочь? – Это должно было пойти на пользу им обоим. Валера должен был появиться в подходящий момент и спасти Ирину из рук злодея, который ее похитил. А Ирина должна была потом на всю жизнь остаться преданной своему спасителю. Под угрозой потери жизни все прочие недостатки Валеры должны были отойти для Ирины на второй план и назад уже не возвращаться. Но что-то у них пошло не так. Валера звонил нам несколько раз. Сначала счастливый, отчитался, что все прошло, как надо. Но на другой день он был уже в панике, дескать, похититель на звонки не отвечает. И в условленном месте Ирины тоже не оказалось, так что спасать Валере было некого. – И что же вы предприняли? – Посоветовали Валере не паниковать. А про себя подумали, видимо, Ирина была в большей степени права насчет своего мужа. – Недотепа он и есть недотепа. – Но разбираться, что именно у них пошло не так, мы уже не стали. – Не маленькие, сами придумают, как выкрутиться. Какое-то время все молчали, пораженные услышанным. Но Феликс с супругой, казалось, не находили ничего особенного в этой ситуации. – Можно еще вопрос, как Ирина попала на работу в «Электру»? – Ей пришло приглашение. Она сходила, нашла место подходящим, должность соответствующей ее требованиям, и все сложилось. – Кто с ней разговаривал? – Некая Елизавета Павловна. – И откуда она узнала про Ирину? – Ну, дочь ведь рассылала свои резюме. Наверное, Елизавета Павловна увидела одно из них, и оно работодательницу заинтересовало. Вот только странно, Анку с Наталкой в «Электру» устроила на работу все та же Елизавета Павловна, являвшаяся приятельницей их матери. И Слава очутился в «Электре» тоже с ее легкой руки. А теперь, получается, что и Ирина очутилась в офисе именно по протекции этой же самой женщины. И пока следователь делал себе пометки, о чем спросить завтра Елизавету Павловну в первую очередь, Саша спросил у супругов Скрябиных: – Скажите, а как у вас в квартире очутился Томас? – Кто? – Рыжая дворняга. – Ах, этот пес. Дело в том, что он пристал во время прогулки к нашему Плутону. Мы хотели прогнать собаку, но он так умильно вилял хвостом. Мы решили, что можно будет посмотреть, как две собаки станут ладить друг с другом. – Но вам же на другой день нужно было уезжать. – И мы уехали. – Значит, вы оставили Томаса одного в пустой квартире? Заперли собаку, а сами уехали? – Мы оставили ему достаточный запас еды и питья. Что-то Саша не заметил в квартире никаких запасов ни того, ни другого. – Оставили или только собирались оставить? Супруги переглянулись. – Ты оставляла? – Нет, я думала, что это сделаешь ты. На некоторое время вновь повисла пауза. Потом Феликс произнес: – В конце концов, какая разница? Это просто бездомная дворняга! Ну, поголодал бы чуток. – Не на месяц же мы уезжали, всего-то на несколько дней. Максимум нас не было бы неделю. «Тебя бы оставить на неделю без еды и воды!»