Люди расселись. Я ожидал долгой вступительной части, длинных речей, но к моему удивлению. Осводовцы всё сделали быстро. После короткой приветственной речи нас, троих волею случая спасших три жизни пригласили подняться на сцену. Руководитель ОСВОД вручил каждому медаль за спасение утопающих и памятную грамоту. Он дал выступить первым двум обладателям медалей с трибуны, а потом сообщил, что я являюсь особым случаем в его практике. — Максим Бодров, выпускник. Он заканчивает школу. Мы хотим пожелать ему большого будущего. Он достойный член нашего советского общества. Но мало кто знает, что он из потомственной семьи спасателей. Его отец погиб много лет назад, спасая людей на тонущем катере в море. Мы очень надеемся, что Максим, сохраняя память об отце, придет к нам в ОСВОД и продолжит династию. Я был оглушен и шокирован сказанным. Дед с бабушкой не хотели со мной об этом говорить. Теперь я знал, как погиб отец Максима. В зале раздались аплодисменты, люди хлопали стоя. Но среди десятков людей я увидел одного, который стоял, сложив руки на груди, и с ненавистью смотрел мне в глаза. Глава 15 Я был оглушен и шокирован сказанным. Дед с бабушкой не хотели со мной об этом говорить. Теперь я знал, как погиб отец Максима. В зале раздались аплодисменты, люди встали с мест и хлопали стоя. Но среди десятков людей я увидел одного, который стоял, сложив руки на груди, и с ненавистью смотрел мне в глаза. * * * Это был Солдатенко, мой знакомый по больнице. Пришел ли он сюда специально из-за меня, или его должность по работе обязывала участвовать в подобных мероприятиях я не знал. Я постарался выглядеть равнодушным, даже слегка улыбнулся ему, но внутри меня всё горело. Мне дали слово, я сказал что-то доброе в адрес других награжденных и осводовцев, пожелал здоровья и успехов спасенным. На этом мероприятие закончилось. По просьбе деда я нашел Иваныча, руководителя ОСВОД и подошел к нему. — Николай Иванович, вам дед велел привет передать. — Аааа Максим, подойди ближе. Спасибо, ему тоже поклоны., — он положил мне руку на плечо, — ну, что думаешь? Пойдешь к нам работать? Деньги тебе не помешают, коллектив у нас хороший. Уверен тебе понравится. — Я бы с радостью, — ответил я и оглядел улыбающихся парней, которые приходили домой, они стояли рядом — но, скорее всего, не подойду я вам. — Это ещё почему? — Во-первых, меня захомутали в дружинники, во-вторых вступительные экзамены. — Ну с графиком решим, а кто куратор вашей дружины в МВД? — Я точно не знаю, но припахал меня Осин. — С милицией тоже решим, у тебя же сегодня выпускной? Я кивнул. — Вот что, давай-ка, ты сегодня и завтра занимайся своими делами, а ко мне приходи в понедельник. Договорились? Он назвал адрес и время. Идти с медалью и грамотой на выпускной вечер я не планировал потому что мне надо было переодеться. Мне Отправившись домой я никого не застал дома. Да, точно. Дед с бабушкой уехали на верхнее кладбище на могилу к отцу. Созвонившись с лучшим другом Тёмой, мы договорились встретиться и идти на выпускной вместе. Я наслаждался тем временем, когда крепкая мальчишеская дружба ещё не знает преград в виде учебы в разных вузах, работы, семьи. В школьные годы она кажется вечной. Немногие способны ее сохранить и уберечь дружбу на долгие от обид, зависти, товарно-денежных отношений. Встретившись с Тёмой, я поделился с ним по дороге рассказом о вчерашнем задержании, о том, как ошалел от того, что увидел нашего комсорга, сигающего через ограду гостиницы. Как Михалыч смешно заламывал ему руки. Сначала он мне не поверил, что в свертке нашли американские доллары. — Не может быть. Корольков валютчик? — Выходит, что может. Ты еще вторую часть не знаешь. Тёмка с раскрытым ртом дослушал рассказ о том, как комсорга тут же выпустили, как будто не было никакого задержания и свертка с долларами. — Но ведь отпечатки, дактилоскопия! — возмущался мой друг. — Как мне объяснили наши менты, доказать, что он трогал деньги, если он их трогал, крайне сложно. А что касается бумажного свертка, то или отпечатков не найдут, или скажет, что валялась бумага он не приметил, приподнял, когда искал ключи. — Надо было за ним проследить. Тогда бы узнали, куда он доллары несет. Вот бы я там был! — Ты что серьезно хочешь в дружинники? — Ну после того, как тот парнишка рассказал, что предлагают девчонки за проход и того, что ты порассказал, я бы там подежурил. Кто-то же должен ловить, таких, как Корольков? — Что правда хочешь? Он радостно кивнул. Тогда я рассказал ему про то, что мне предложили идти в ОСВОД. Теоретически, желание Темы было как нельзя кстати. Я не собирался его использовать в своей партии против Солдатенка. Но если Осин согласиться его взять, я могу идти в ОСВОД с чистой совестью. Я предложил бы сержанту рокировку с достойной заменой. Раз фортуна пока благоволила, то я решил держать ее обеими руками. К школе стекались ученики и ученицы к началу выпускного вечера. Я поискал глазами Михаила Королькова, но его нигде не было видно. Его подружка — «белая блузка» Наташка стояла в одиночестве с понурым видом. Она зло зыркнула в мою сторону и отвернулась. По ней можно было понять, что комсорга сегодня не будет. Видно, я, действительно, вывел его из строя. Интересно, что произойдет, если в райкоме комсомола решение об исключении отменят и вернут вопрос на повторное рассмотрение? Как я и предполагал, комсорг Корольков, конечно, отмажется. Он воздержался от голосования, но что, если старшие товарищи из ЦК начнут разбираться? Думаю, не поздоровиться многим. Я не жаждал крови, тем более какой-то справедливости. Я в нее не особо верил. Мне просто было нужно, чтобы мне никто не мешал. Нам на встречу выскочили одноклассники. Они наперебой поздравляли меня с вручением медали. Мы поздоровались с учителями, завучем и директрисой. Они улыбались мне и говорили теплые слова. Мне явно не хотелось быть гвоздем программы, но пришлось выслушивать похвалы и поздравления. В толпе, метрах в пятидесяти я увидел Гончаренко, он опустил голову и старался не смотреть в мою сторону. Его фонарь «засветил» желтым. Где-то промелькнул Сыч, тоже стараясь не попадаться мне на глаза. Ну что же, вечер обещал быть томным. Складывалось ощущение, что я расчистил Максу Бодрову поляну от врагов и теперь мог расслабиться и насладиться последними мгновениями школьной жизни. Торжественная часть пролетела очень быстро. Я нашел Машу в импровизированной гримерке за актовым залом. Она сияла в черном бальном платье, готовясь к выступлению. — Ну как я тебе? — Боюсь, что ослепну от твоей красоты и не смогу танцевать. — Гад, ты умеешь дразнить девушек. Наш танец произвел настоящий фурор. Школьники, учителя, родители визжали, орали, кричали и свистели от восторга. Не зря мы утром репетировали. Хореограф, по совместительству старшая пионервожатая в школе, была на седьмом небе. Мы поклонились публике, друг другу и я проводил Машу за кулисы в гримерку, а затем вернулся к ребятам. После танца я увидел Вику Рерих, она хлопала в ладоши и ее глаза светились радостью от увиденного. В них не было ни зависти, ни ревности к Маше. Конечно, ее наряд не был столь вызывающим, как платье Маши для танго, но вполне себе подчеркивал ее стройную фигуру и красоту, от которой у меня снова перехватило дыхание. Она заметила мой взгляд и приветливо помахала мне. Я продрался к ней, поздоровался и сделал ей комплимент. — Ты обворожительна. Выглядишь, как невероятно красивый цветок. — Спасибо, — она улыбалась. Я должна тебе сказать, что вы классно танцевали с Машей — молодцы! Это было здорово! — Вик, пообещай сегодня следующий танец мне! — Ой-ой-ой, гусар! Придержите коней, сударь, — она отшутилась с милой улыбкой.