Никаких подозрительных металлических предметов прибор не выявил. Посетитель, наконец, опустил руки и поинтересовался, кивая на огромную, обитую черной кожей дверь со скромной золотой табличкой «УПРАВЛЯЮЩИЙ»: — Ну, теперь я могу зайти? — Вы забыли предъявить документы, — напомнил ему Антон. — Ах, да… — спохватился незнакомец и достал из внутреннего кармана своего черного демисезонного пальто некое удостоверение. Взглянув на него, Антон не удержался и присвистнул. — Что, впечатляет? — с холодной улыбкой осведомился посетитель. Антон ответил ему доброжелательно: — Есть немного, Валентин Петрович. — Ну, так я… — Секундочку, — Антон вернул свое внимание к монитору компьютера. — Я сообщу о вас шефу. Валентин Петрович хмыкнул: — Это что, теперь такой новый способ связи? Через компьютер? Обычные селекторы банкиров уже не устраивают? — Так надежнее, Валентин Петрович, — ответил ему Антон. А несколько секунд спустя кивнул в сторону двери за своим плечом: — Пожалуйста, вас ждут… Кабинет управляющего банком оказался на удивление маленьким. Зато его хозяин, поднявшийся навстречу гостю из-за небольшого черного стола, на миг показался Валентину Петровичу Гулливером в выстроенном лилипутами домике. — Чем обязаны вниманию к нам со стороны столь уважаемой персоны? — вместо приветствия осведомился он. Валентин Петрович улыбнулся и заметил: — На фотографии вы выглядите несколько иначе, Роберт Янович. — Иногда фотография говорит о человеке больше, чем можно понять при встрече с ним. Все зависит от фотографа, — сдержанно произнес Вакарис, жестом руки предлагая гостю занять кресло возле стола, предназначенное, очевидно, для посетителей. Сам же он, как только гость расположился в кресле, вернулся за свой стол и, поставив на него локти и сложив руки домиком, проговорил: — Ну-с, слушаю вас, Валентин Петрович. Однако тот не торопился заводить разговор о дочери банкира, и тем раскрывать цель своего визита к нему. Пробежав глазами по белым, лишенным каких-либо украшений стенам его кабинета, он не удержался от замечания: — Как у вас, однако, тут все аскетично! — и провел рукой по своей лысой голове, словно подчеркивая ее сходство с голыми стенами кабинета управляющего. — Ну, наш банк не столь богат, чтобы позволять себе излишества, — натянуто улыбнулся Вакарис, настороженно глядя на собеседника. — Не прибедняйтесь, Роберт Янович, не прибедняйтесь, — остановил свой взгляд на управляющем тот. Вокруг глаз Валентина Петровича разбежались добрыми сеточками насмешливые морщинки, однако сами глаза его при этом приобрели странный, неприятный металлический блеск. — Нам известно, как виртуозно вы осуществляете управление своим детищем. Всем бы банкам такого руководителя! Сколько кризисов ваш «ОКО-банк» уже пережил? Не припомните? И из каждой подобной передряги вы выходите с честью. Молодца, Роберт Янович, молодца! Вам бы сюда, — он бросил взгляд на пустую стену за спиной Вакариса, — дипломы да награды всякие в рамочках повесить. Знаю, их у вас не счесть! А вы скромничаете. Напрасно, Роберт Янович, напрасно. На клиентов всякие такие регалии всегда должное впечатление производят! Уж поверьте моему богатому, еще советскому опыту: вымпелы, кубки, грамоты — за ними руководитель, как за броней!.. — Валентин Петрович сделал характерный жест рукой, поднеся кулак правой руки к плечу а-ля «но пасаран!». Однако Вакарис, казалось, не слушал, что ему говорили, но смотрел на посетителя как-то странно, словно рассматривая старого знакомого, которого не видел целую вечность, и все еще сомневаясь: он или не он? А потом все же решился уточнить: — Извиняюсь, Валентин Петрович, мы с вами раньше нигде не встречались? — Вряд ли, — благодушно пожал плечами гость. — Хотя моя вице-премьерская должность и подразумевала некую публичность, я все же предпочитаю оставаться в тени. Впрочем, смотрю вот я на вас живьем, а не на фото, и мне, знаете ли, ваше лицо, Роберт Янович, тоже кажется знакомым… Да-да-да-да… Вы не были на последней инаугурации президента? — Какого именно? — Нашего, разумеется. Вакарис покачал головой. — Нет? — слегка удивленным тоном спросил гость. — Хм. Тогда точно не встречались! У меня хорошая память на лица. Вряд ли мы с вами могли когда-либо пересекаться. — Действительно, — наигранно хмыкнул Вакарис, — целый вице-премьер! В стенах моего банка фигура такого масштаба, как вы, впервые. И мне это, признаюсь, весьма льстит. Однако, с другой стороны, ни к Минфину, ни к ЦБ вы не имеете вроде бы никакого отношения. Кажется, вы курировали вопросы безопасности. А значит, встречаться нам с вами ранее действительно не было нужды. Если, конечно, в ходе какого-нибудь давешнего аудита банка у нас не было выявлено серых схем отмывания средств, концы которых уходят в офшоры. Но, смею заверить вас, уважаемый Валентин Петрович, наш банк подобными вещами не занимается. На всяких Кипрах своих активов, как пираты, не зарываем. Мы честная, абсолютно прозрачная коммерческая финансовая структура… — О, да-да! — с готовностью согласился было гость, но тут же, чуть понизив голос, добавил: — Даже, я бы сказал, слишком честная, чересчур прозрачная… — К чему вы это говорите? — насторожился Вакарис. — Да так, вырвалось… — шутливо отмахнулся Валентин Петрович. — Слово не воробей, — вспомнил банкир известную поговорку. — Вырвалось — не поймаешь, — закончил за него гость, после чего с усмешкой признал: — Вы правы, раз уж заикнулся, нужно продолжать… Только я бы сперва попросил у вас чашечку кофе. Ваша э-э… секретарша… — продолжая улыбаться, он покосился на дверь, за которой остался Антон, — как, прилично готовит кофе? — У нас автомат, — словно не уловив в словах собеседника юмора, серьезно ответил хозяин кабинета. — Какое вам? — с этими словами он открыл крышку покоящегося на столе ноутбука — столь тонкого, что до сего момента он практически сливался с поверхностью стола. — Не очень крепкое, если можно, — уточнил Валентин Петрович. — И без сахара. — Два латте без сахара, — бросил Вакарис своему чудо-компьютеру. Валентин Петрович смотрел на ноутбук банкира с изумлением, словно думая, что заказанное только что кофе сейчас выскочит из него на лотке дисковода. А что? От современной техники теперь можно ожидать чего угодно. К примеру, не так давно в прессе и на ТВ анонсировался объемный принтер, способный «отпечатывать» копии любых объемных предметов. Приготовить же кофе при подобных фантастических возможностях — это сущий пустяк! Но, увы, все оказалось куда более прозаичным. Спустя пару минут в кабинете управляющего появился Антон с подносом, на котором дымились две чашки кофе. Поставив поднос на стол, молодой человек бесшумно удалился. Валентин Петрович усмехнулся и, манерно взяв чашку и буквально пригубив ее, заметил: — Отличный кофе, Роберт Янович! И удивительно вы его заказываете своему секретарю. Как я понял, по «Скайпу»? Вместо селектора, да? — Не совсем. Компьютер переводит мои слова в текст, а секретарь на своем компьютере их читает. Мало ли, кто может в тот момент находиться в приемной! Зачем чужим ушам слышать то, что приказываю сделать я. — Гениально! — восхитился Валентин Петрович. Вакарис тоже взял свою чашку. — Что ж, теперь мы можем продолжать беседу? — осведомился он у гостя. — Можем, — подтвердил тот и, сделав еще один глоток кофе, произнес: — Ваш «ОКО-банк», Роберт Янович, давно уже мозолит очи — да уж простите меня за каламбур! — некоторым довольно влиятельным господам. Компактный, крепкий банк. Кажется, ваш конек — валютные операции? Определенно, на вас работают талантливые аналитики в этой области. Но как не подбирались к ним ваши недруги… Вакарис оборвал Валентина Петровича Чеботаревского: — Какие еще недруги? — Те, которых я, к своему большому неудовольствию, вынужден представлять здесь, в стенах вашего уютного кабинета… Но об этом позже. Сейчас же я так, по-дружески — если так можно выразиться — хочу заметить вам, что этим людям, им ни то что не удалось перекупить этих ваших спецов, их не удалось даже выявить! Браво, браво, дорогой Роберт Янович! Вы смогли безопасность банка поставить на должный уровень. Одна уже эта ваша манера общения с собственным секретарем чего стоит! — Валентин Петрович показал глазами на ноутбук. — Ничего секретного здесь нет, — пожал плечами Вакарис. — Просто мы используем особую схему привлечения валютных клиентов. — Но почему тогда ее не используют другие банки? — Потому что наша схема — эксклюзивная, — улыбнулся Роберт Янович, — лично мною придуманная. Ноу-хау. — Секрет, значит… — констатировал Чеботаревский, после чего, хитро прищурившись, предположил: — А может, вы пользуетесь приемами черной магии? — Чем? — переспросил Вакарис и расхохотался. Очевидно, здесь собеседнику Вакариса тоже следовало рассмеяться, однако тот, наоборот, казался сверхмеры серьезным. — Все, Роберт Янович, кто имеет дело с большими деньгами, так или иначе связан с нечистой силой, — глубокомысленно заметил он. — Это ни для кого не секрет. У некоторых довольно уважаемых бизнесменов, уж поверьте мне, в штате даже состоит по надежному, проверенному магу или астрологу. Ну, а уж вы… Чего стоит одна уже эмблема вашего банка! — А что вам его эмблема? — нахмурил брови Вакарис. — Глаз. Если не ошибаюсь, это древний мистический символ, который обозначает «Всевидящее око». Что-то подобное даже изображено на долларе, не так ли? — Правильно, — пожал плечами Вакарис. — Потому и банк я назвал соответствующим образом — «ОКО-банк». — Но почему именно ОКО? — не отступался Чеботаревский. — Вы полагаете, этот древний знак будет защищать ваш банк? — Что за бред вы несете? — фыркнул банкир. — А, понял! — хлопнул себя по коленке его собеседник. — Вы надеетесь на более реальную, как вам кажется, защиту, — язвительно заметил он, — руководство местного УВД, налоговой, людей из мэрии… Думаете, раз вы всех их купили… — Я никого не покупал, — холодно возразил Вакарис. — Пардон, раз это режет вам слух, скажу — прикормили. Уж против этого вам нечего возразить. — Это обязательные условия ведения бизнеса в нашей стране, — с едва уловимым сарказмом в голосе напомнил банкир вице-премьеру, заставив того гомерически расхохотаться. Успокоившись, Валентин Петрович покачал головой. — Только сколько не корми собак, защитить тебя они смогут лишь от какого-нибудь пьяного хулигана. А если что посерьезнее, Роберт Янович? Подожмут хвосты твои псы, да и разбегутся враз — как, к примеру, от какого-нибудь злого медведя.