Огненные всполохи и черный дым окружали нашу команду со всех сторон, мешая обзору. Мои тяжелые крылья даже немного ныли от постоянного маневрирования. Магия в этой ипостаси нашему народу практически недоступна, так что приходилось обходиться огнем и когтями. Мощные костяные чудовища, именуемые в простонародье стрекозами не иначе как по ошибке, были настолько быстрыми, что даже я не всегда успевал уворачиваться от их острых жвал и усеянных колючими шипами хвостов, так что первые кровавые царапины уже украшали мои бока. Благо хоть шкура у нашего брата толстая — так просто не прокусишь. А где-то внизу скачет мой ошалелый лис, бесшабашно бросаясь в самую гущу монстров. Еще поговорю я с этим шалопаем на эту тему. Летунов оставалось не так много. Мы с ребятами хорошо их проредили, приспособившись нападать по двое: один непрерывно выпускает огонь прямо в морду стрекозы, второй, пока она ослеплена, напрочь отрывает горящую голову от тела. Очень удобно и быстро, даже азарт появился. Надо будет поделиться этим опытом с ребятами из основного отряда, никогда не знаешь, когда что пригодится. Что за?.. Мар! К своему ужасу, расправившись с последним летучим творением темных магов, я ощутил, как дрогнуло сердце и, словно напряженная струна, натянулась связующая нить. Дыхание сперло на раз. Сильнейший приступ паники заставил массивное драконье тело конвульсивно скрутиться и камнем устремиться вниз. На пределе, выворачивая крылья наизнанку, я несся к земле, прорываясь сквозь черные клубы копоти и гари. Глазам открылась страшная картина. В глубоком узком ущелье так и клубились морглы. Сотни ходячих, прыгающих и ползучих тварей старались добраться до одной-единственной фигуры, которая играючи, будто танцуя свой танец смерти, скользила по их рядам, оставляя позади промороженные кучи и осколки давно отжившей плоти. Масштаб разорений, устроенных тут Маром, поражал — наш лис работал качественно и чрезвычайно быстро, во все горло горланя какую-то несусветную чушь про… улыбку?! С высоты мне было хорошо видно, что происходило за пригорком, где засели маги. Как только до сознания дошло, что эти белесые гады собрались выпустить на принца, я моментально сменил курс, стараясь если не помешать заклинанию, то хотя бы встать на его пути. Все-таки лучше уж я… Не каждый, совсем не каждый смог бы распознать степень опасности, таящуюся в клубящемся мраке, постепенно расползающемся из-под окровавленного кинжала координатора. По самую рукоять он был погружен в тощую грудь одного из магов. Свои в расход пошли. Другой хладнокровно удерживал оседающее на камни тело приятеля. На два голоса они твердили неразборчивый речитатив заклинания, стараясь успеть до того, как мой стремительный друг доберется до их укрытия. Видимо, осознали, что в его обличье к ним спешит сама смерть, вот и решились на крайние меры. Знаете, некогда, проходя очередную практику в академии, как брату владыки Даррена, мне пришлось несколько недель замещать старшего архивариуса нации. Должен же быть у старика отпуск раз в сто лет. И совершенно не важно, что этот мощный моложавый мужик любого в бараний рог согнет и напополам переломит. Отдыхать всем надо, даже от любимой работы. Так я попал в закрытые архивы Таинара, где обнаружил великое множество занятных книг. И свитков, и карт, и даже рукописей. Мне довелось покопаться также и в разделе описания запрещенной магии некромантов — белых жрецов, если быть точнее. Так вот, то, что сейчас движется на Мара, очень похоже на заклинание с названием «гадкая штука». От него нет спасения. Никому. Даже самая совершенная защита тут будет бесполезной. Ко всему прочему, божественная Десница нацелена на то, чтобы защитить жизнь и здоровье владельца, но никак не предусматривает защиту от извлечения души. В рукописях было особо указано, что данный вид колдовства крайне редко использовался, так как для приведения чар в действие нужно забрать все силы и саму жизнь у очень одаренного мага, причем тот должен был пойти на это сознательно. Ну, зато потом пришедшая на зов крови живая тьма мгновенно пробивала любую защиту и вытягивала душу из тела объекта, тут же занимая ее место. Так прислужники Белой Богини делали себе живых вассалов. Очень сильных, послушных и почти непобедимых. Я не успевал. Еще бы пару секунд, но… О, Гозар, прямо на моих глазах подбирающийся к укрывищу темных магов зверь был поглощен стремительным облаком чернильной мглы. Вот в его непроглядной глубине засеребрился поток чистого света — то душа моего лиса покинула тело, а внутрь уже потянулась тьма. Это конец. Ох, Мар! Как же так, друг?! Мари… Мари-и-и! Полный смертной тоски вой сотряс небеса над головой. Мой. И еще, и еще… В сердце расползалась дичайшая пустота и боль. Бескрайний океан боли и отчаяния. А еще бешенство и безудержная злость на этот глупый мир, который подарил мне столь долгожданное счастье всего на миг, будто издеваясь, а сейчас безжалостно забрал все подчистую! Нельзя было нам сюда соваться, но теперь уж поздно рвать на себе волосы. Мари… Любимая… Взгляд упал на фигуры в серых балахонах. Один уже готов. Остались двое. Не получат они моего лиса. Мертвым слуги ни к чему. Убью гадов! Сам сдохну, но этих тварей порешу так, что даже бессердечные морглы будут в ужасе дрожать и помнить! Р-р-р! Ингмар ле ла Рен О-ох-ох! Надо завязывать с подобными геройствами. Домик в деревне прикупить и буренку какую-никакую завести. Мороженое делать буду. Стану круглым да довольным. А-а-а… Как же голова-то болит. Будто на ней стадо морглов прыгало. Вспышка внезапного озарения осветила оглушенное сознание. Морглы! Маги! Валдор! Ох ты ж! Что с драконом?! Опять меня угораздило вляпаться по самые уши… ну, понятно куда. Ничего нового. Увы, несмотря на все усилия, открыть глаза или хотя бы пошевелиться не получилось, тело будто одеревенело и подчиняться категорически отказывалось. Я запаниковал. Тревога накатывала волнами. На сердце отчего-то было тоскливо. Ощущение невосполнимой потери заставило сжаться душу. Так, до дракона пока не дотянуться, а Лисса где? Пусть я двинуться не могу, но мыслить-то пока в состоянии. Лисс?! Лисса! Отзовись, сестренка! Тишина в сознании ударила новой волной паники. Я продолжал звать свою снежную красавицу. Раз за разом, но ответа не было. И, что куда страшнее, я не чувствовал ее присутствия вообще. Мой лисенок ушел. Куда? Как? Почему? Не знаю… Ушла… Понимание родило такую острую горечь в сердце, что на глазах невольно выступили слезы, скапливаясь в уголках закрытых глаз и скатываясь вниз по щеке. Стоп! По щеке?! Когда я успел ипостась сменить? Над ухом внезапно раздался судорожный вздох, и взволнованный голос Кешана произнес: — Мар жив! Парни, он жив! — Столько радости в его голосе я еще никогда не слышал. А приятно. И тут же надтреснутый и чужой, словно наступили на высохшие под солнцем черепки разбитой чашки, голос Вала твердо произнес: — Не снимать связующие чары. Это не он. Сухой и безжизненный тон друга поразил меня в самое сердце. Что произошло? Выходит, я двинуться не могу просто потому, что меня драконы обездвижили? И что за чушь Вал несет о том, что я — не я? Ему стрекоза мозги отшибла? В груди разливалось знакомое тепло целительской магии, Дрей работает — понял я. В следующий миг над ухом глухо прозвучал его голос: — Точно! Живее живого. Повреждений нет. Скорее всего, слышит нас, но под чарами пошевелиться не может, вот и бесится. Две ноги, две руки, наглая морда. Почему не он? С чего такие выводы, командир? По какой причине вы чары наложили на бедолагу? Видимо, мысли о поврежденных мозгах командира заразны. Тихий и прерывистый ответ Вала расставил все по местам, заставив внутренне сжаться от осознания страшной утраты. — Мар под заклинание темных попал. Одно из самых страшных и несмертельных. Оно саму душу из тела выдирает и заполняет тьмой, во всем послушной темным магам. Я своими глазами видел, как уходила его душа. Так что это уже не Мар. Не наш Мар. Если бы я мог, заорал бы в голос. Лисса! Так вот куда ты ушла, сестренка… и снова меня спасла. Собой закрыла. Теперь уже точно — в последний раз. Боль, словно смертельно раненный звереныш, завывала внутри, не давая дышать. Отчаянный стон глухо вышел из груди. Так вот почему я снова в теле принца. — Командир, присмотритесь, — тихо и задумчиво произнес Дрей прямо надо мной. — Слезы?! Тьма способна чувствовать? — И сам себе ответил: — Не думаю. Когда он заговорил снова, оптимистичные нотки явственно выдали его вердикт: — Нашего принца голыми руками не взять! Аура чистая, светлая. У темной сущности такого в принципе быть не может. Энергетические каналы тоже в норме, а после насильственного переселения души там полнейший бардак должен быть. Не знаю, что там из Мара то заклинание выжало, но душа внутри осталась, это точно. На вашем месте я бы снял связующие чары и проверил все еще раз. Раздался характерный шум, свидетельствующий о том, что кто-то очень спешил подойти ко мне поближе. Может, даже упал по пути пару раз. — Не может быть! — не верящий самому себе, свистяще шептал командир. — Но как же… Секундное молчание, и повисшую было тишину разорвал ликующий вопль одного счастливого дракона: — О боги! Я — идиот! Двуликие ведь в одном теле с побратимами сосуществуют! Значит, когда душа побратима покинула тело, тьма не смогла туда вселиться — там еще одна оставалась! Изначальная! И ведь чувствовал же, болван великовозрастный, что брачная связь не оборвалась, а не проверил! Сам себе не поверил! Мар, дружище, сейчас! Я сейчас! О, Гозар! Мар, теперь я точно тебя закопаю своими руками, ну на кой ляд ты к магам полез, парень? Уходить надо было, а ты… Тиски, сжимающие мое тело, немного ослабли, а затем перестали ощущаться и вовсе. Мою тяжелую голову приподняли знакомые руки и с силой прижали к чему-то очень теплому и родному. Вал… Я сжал зубы и выдохнул, открывая наконец глаза, — на этот раз получилось. Молча похлопал по дружескому плечу и, отстранившись, огляделся. Ох! Лучше бы не смотрел, ей-богу. Мы по-прежнему находились в ущелье, только сейчас оно куда больше напоминало огромное пепелище, а то и могильник — все скалы были в черной копоти, обгорелые ошметки множества тварей покрывали дно сплошным ковром, в воздухе летал пепел. Гарью воняло жутко, но больше всего потрясал живописный натюрморт из трех кровавых куч у памятного уступа, где раньше маги прятались. Не буду даже спрашивать, кто у нас такой гуманный и инициативный. Только бы желудок выдержал. Команда отиралась рядом, ошарашенно поглядывая то на меня, то на сидящего рядом Валдора. Вид у него, скажу я вам, был совершенно безумный: всклокоченные волосы, рваная одежда, обильно залитая кровью и прочей неопределенной гадостью. И при этом абсурдно счастливое выражение лица. Отходняк у мужика — апокалипсис отменили. Скользнув по лицам драконов быстрым взглядом, я понял, что неудобных вопросов теперь не избежать. И кто же решится первым? Ну, кто у нас здесь самый смелый самоубийца? — Командир… брачная связь?! Вы, что… э? — все-таки решился задать вопрос Кешан. — Э… — Вал спокойно кивнул. Этого я, кстати, от него не ожидал. — О, — так же коротко и лаконично выразили свои мысли все трое, делая страшные глаза и отодвигаясь от нас на пару шагов. Вал стер счастливое выражение с лица и утомленно объяснил всем заинтересованным лицам: — Мар — дуо. Когда побратимом становится существо противоположного пола, носитель может менять свой пол по собственному усмотрению. Недолго, правда, но… Надеюсь, вам ясно, что эта информация разглашению не подлежит. Саннар и Даррен в курсе. Видя сомнение на лицах своих бравых парней, Вал обреченно вздохнул и попросил меня: — Мар, будь добр, продемонстрируй нашим любопытным товарищам мою пару и законную супругу. Да, и давайте уже уходить отсюда поскорее. Того и гляди тут все темное воинство окажется, а мы все вопросы командиру задаем, развлекаемся. Мар? Рассеянно слушая его, я медленно присел на камни. Очень неудобный стульчик получился, надо признаться. Голову занимала одна весьма неприятная мысль — если личность Лиссы утеряна, то не случилось ли так, что я полностью лишился всех возможностей побратима? Смогу ли я теперь снова стать лисом? Или Маринкой? Придет ли теперь по моему зову стихия? Внутренне холодея, я зажмурился и от души пожелал стать женщиной. Тройной восхищенный выдох разрешил все сомнения — тут норма. Загребущие руки одного нервного собственника, мигом обвившие мои плечи, — тоже норма. С огромным удовольствием я потерлась макушкой о его подбородок и почувствовала себя как дома. Очень надеюсь, что Лисса вернулась к собратьям и сейчас снова счастлива. Мне будет не хватать ее веселого голоска и шкодного, но такого доброго сердечка. Грустный выдох… Выходит, теперь я — как все двуликие. Никакой второй сущности. Только я и мое тело. Ну-ка, а лисом я смогу стать? Посмотрим-посмотрим… На глазах драконов, с трудом переваривающих предыдущее преображение принца, прекрасная хрупкая девушка с серебристо-белой гривой, которую так горячо обнимал их доблестный предводитель, неожиданно превратилась в изящную мохнатую зверюгу со знакомым украшением на плече, которая от всей широты души своей лизнула сиятельного лорда прямо в лицо. А чего он такой чумазый? Надо, надо умываться по утрам и вечерам! Парни подозрительно закашлялись и попрятали улыбки от мокрой жертвы лисьего произвола.