Я хотела обнять ее, сказать, что все будет хорошо, но это было ложью. Она не позволит мне обнять ее, не захочет, чтобы я коснулась ее, и ничего хорошего уже не будет. Я подвела сестру. — Ее нужно связать, чтобы она не навредила… себе, — тихо сказала Ланэль. — Она утонет, если прыгнет за борт. Я зажмурилась, сдерживая слезы. Связать сестру? Разве ее не достаточно связывали? Я глубоко вдохнула и приблизилась, вытянув руку. — Тали… Она взвизгнула и замахнулась на меня. Рука ударила Квенджи, он вскрикнул, но не отпустил. Я отпрянула. — У нас есть веревка? — я ненавидела себя за это. — Уверена, есть, — Айлин пошла искать. Погромыхав, она вернулась с только что отрезанными веревками. Я связала руки и ноги Тали. Она закричала, извиваясь, но Соэк и Квенджи удерживали ее. Она скулила на палубе, как зверь в клетке. Айлин опустила ладонь на мое плечо. — Ниа, мне так жаль. Мы найдем способ помочь ей… найдем. «Нельзя сложить целым разбитое яйцо». Какое-то время все молчали. Мы плыли, покачиваясь, парус хлопал. — Что теперь? — спросил Квенджи. Броня из пинвиума блестела на палубе. Я глубоко вдохнула и подняла кусок. — Смотрите, — я показала им металл изнутри. — Думаю, это заставило ее… так поступать. Ланэль содрогнулась и подтянула колени к подбородку. — У Виннота было немного такого, когда он экспериментировал. Он много спорил с герцогом из-за этого. — Из-за чего спорил? — Из-за траты. Он сказал, что больше такое не получить. Что создатель мертв. — Что? — Зертен-как-то-там. Зертаник. Торговец болью, колдун. Тот, кто предлагал мне остатки пинвиума за передачу боли его богатых клиентов. В его доме был пинвиум с письменами, который был в оружии герцога. Он мог делать крагстан, найти способ смешать его с пинвиумом и влиять на разум. Я смотрела на воду. Ряды ламп на пристани Гевега озаряли ночь, были на равном расстоянии. Темные силуэты двигались перед ними, и лампы словно мерцали. Лодки на воде вокруг пристани. Блокада? Нам нужно было миновать лодки. Миновать солдат, борющихся людей и все, что происходило в Гевеге. — Мы пойдем в дом Зертаника, — сказала я. — Если он делал крагстан, то может быть что-то, что позволит исправить Тали. Квенджи растерялся. — Кто такой Зертаник? — Он был торговцем болью, который пытался украсть Плиту пинвиума Лиги, — сказала я. Я не упомянула, что сделала с ним, хотя вспомнила красные брызги на обломках каменных стен Лиги. — Мы какое-то время скрывались в его доме, пока не пришлось покинуть Гевег. — Он не был против? — Он мертв. — О, — Квенджи сделал паузу. — Ты украла целый дом? Он был впечатлен. Я вздохнула. Данэлло кивнул. — Да, пойдем в тот дом. Может, там мой папа? Отец Данэлло оставался с нами, ведь солдаты пытались найти и его, и нас. Он покинул Гевег незадолго до нас, пытаясь найти для нас убежище на фермах. Он, наверное, был ужасно встревожен за Данэлло и младших. — Возможно. — Как нам обойти блокаду? Я работала на рыбацких лодках достаточно, чтобы выучить пару трюков. Не все капитаны хотели, чтобы боссы басэери знали, сколько они поймали за день. Вряд ли эти места охраняли, если пристань вообще охраняли. — Плывем к району складов. Я знаю пару мест, где нас не заметят. Ткань хлопала, мы меняли курс, теплый ветерок трепал мои волосы. Мы направились вдоль пристани. — Колокола должны быть справа, — сказала я. — На северной стороне есть выступ у склада. Данэлло нахмурился. — Где топят старые лодки? Но там слишком много обломков. — Среди обломков есть скрытый поток. Квенджи улыбнулся. — Бухта контрабанды. Отлично. — Мы сможем перебраться через рушащуюся стену, — сказала я. — Там резкий подъем, но можно привязать там лодку. Нам нужен прочный камень. На борту должно быть что-то такое. — Я поищу, — Айлин встала и принялась искать среди предметов, что всегда находились на борту. — Ты сможешь провести нас? — спросил Квенджи. — Да, я так уже делала, — сказала я. Конечно, я не делала так ночью, и я только бросала камень, а не вела лодку. Еще и такую большую. Потоки у северного берега были сильными, и если мы плохо рассчитаем, то можем утонуть. Мы плыли по черной, как чернила, воде. Мои глаза привыкли ко времени, когда Айлин нашла камень, но я все еще напрягалась, чтобы рассмотреть проблемы в серебристой темноте. Судно было темным, пассажиры — размытыми точками. Я смотрела на берег в поисках меток. Только бы не смотреть на Тали, связанную в углу и смотрящую в пустоту. Лига Целителей сияла куполом, отмечая центр города. За ней светились шпили Святилища и маяка, так что плыть нам предстояло долго. Нам нужно было оказаться перед Святилищем. А потом мы будем ориентироваться на огни пристани острова Кофе, так и выберемся. Кожа зачесалась. Я терзала одежду с засохшей кровью и дырами от борьбы с Бессмертными и другими солдатами. — Где моя сумка? — В каюте, — сказал Квенджи. — Я бросил туда все. Я прошла внутрь и переоделась. Я взяла мало вещей и уже испортила один набор одежды. Айлин принесла мне воду, чтобы вытереть кожу, и мои пальцы нащупали новые твердые шрамы. — Мне так жаль, Тали, — прошептала я, опускаясь на пол. Слезы лились с силой, я не сдерживала их, тихо всхлипывая в темноте. Казалось, мы плыли часами, пока не добрались до скрытого канала. Айлин опустила паруса, Квенджи и Данэлло взялись за весла. Соэк был готов отдавать указания. — Ланэль, штурвал на тебе. Она послушалась, и я пошла с Айлин вперед, в ее руке был камень. Я размотала бечевку и бросила камень. Он погрузился с плеском. — Канал узкий? — спросила она, пока я тянула камень обратно. — Двадцать футов, вроде. Она нахмурилась. — Ошибаться нельзя. — Нельзя, — здесь еще были старые балки от пристани, и они пробили бы нам дно, если бы мы наткнулись на них. — Нужно найти старый волнолом, — сказала я. — А потом мы обогнем его, проверяя камнем, пока не доберемся до конца канала. Я бросила камень снова. Он погрузился глубоко, ничего не задев в воде. Я подала сигнал Соэку, и он скомандовал плыть вперед.