— Думаю, чисто. — Где мы? — Не знаю точно, но стену у канала отсюда видно, так что мы недалеко от воды. — Его это так радовало, — Айлин говорила, ни к кому не обращаясь. — Приключение, о котором он мог бы рассказывать годами. Он не думал, что мог пострадать, — она посмотрела на меня. — А мы думали? Мы говорили об опасности, но думали ли, что можем умереть? Я ожидала смерть каждый день последние пять лет. Я забыла, как не переживать об этом. Но переживания были одним и тем же, что мысли об этом? Айлин прижала колени к подбородку, обвила их руками. — Данэлло, ты можешь никогда не увидеть Халиму и близнецов. Никогда Соэк, ты мог тоже упасть с моста и умереть. Тали могла напасть не на того, проиграть. И Ниа… сколько людей пытается тебя убить? Как долго ты сможешь опережать их? — Не знаю. Данэлло вздохнул. — Это наш дом. Что еще мы можем сделать? — Уйти! — сказала она. — Уплыть в речной город. Найти семью и уйти туда, куда еще не добрался герцог. — И позволить разрушить Гевег? — спросила я. Она фыркнула. — А мы можем остановить это? Это война, настоящая, с настоящими солдатами и умирающими людьми. Мы не можем ничего поделать. Мы — ничтожества. — Это не так. — Так! Ты нашла Тали, получила книгу. Идем. Оставить Гевег? Бросить? Я услышала слова бабушки: «Яйца не должны бороться с камнями». Гевег был обречен, что бы мы ни делали? Айлин смотрела на меня, хмурясь все сильнее. — Что с тобой? Это город. Ему всегда было плевать на тебя, так какое тебе до него дело? — Это мой город. Моя семья помогала его строить. — А басэери убили все пять лет назад. Через пару недель они все сожгут, — она встала. — Я не хочу быть тут в это время. А вы? Я не хотела, чтобы это произошло. — Этого ты хочешь для Тали? — спросила она. Я посмотрела на сестру, сидящую на полу, тихо глядящую на кровь. Я хотела для нее безопасности. Чтобы она снова была собой. Не переживала из-за солдат или тех, кто хотел ранить ее, потому что им того хотелось. «Даже больше, чем хочется свободы Гевега?». Моя семья построила Гевег, но Тали была моей семьей. Она была первой. Я один раз проигнорировала это, и к чему это привело? Я не могла допустить повторение, какой бы ни была цена. — Возьмем лодку, — я схватила сверток и конец веревки. Сердце болело, но я уже столько потеряла, что не могла рисковать потерей Тали снова. Святые знали, я не верну ее в следующий раз. Мне так больше не повезет. Мы покинули магазин. Все молчали, но Айлин пару раз всхлипнула. Мы шли группой за Данэлло по мусору и обломкам мебели, порой мимо тел. Теплый ветер уносил запах прочь. Мы пошли по улице вдоль стены у канала. Я огляделась. Если это край склада, то лодка в шести поворотах слева. — Сюда. Мы не отходили далеко от зданий, держались теней и укрытий. Застывали от любого звука, даже если это пальмы терлись друг о друга стволами от ветра. Пару раз мы слышали крики, видели впереди факел и задерживали дыхание, пока это не пропадало. Хаос был здесь. Было глупо оставаться, хоть часть меня хотела быть здесь. Мы уйдем, найдем укрытие, начнем еще раз. Ондераан мог еще не покинуть Вейлиг. На перемещение беженцев уйдет еще несколько дней, им еще нужно найти припасы. Мы могли поймать его раньше, чем он уйдет, если отправимся утром. «И сказать ему, что ты бросила свой дом?». Дом был с Тали. С Данэлло и Айлин. Может, даже с Ондерааном. Я должна была помочь Тали. Ряд измененных складов появился впереди, большие черные ящики у берега озера. Мы побежали по улице, поспешили вдоль стены к бреши в ограде. Мы попали по тропе на пляж, где… Канат от якоря лежала на земле. Один конец был ровно обрезан. ОДИННАДЦАТЬ Данэлло выхватил рапиру и разглядывал пляж. Я смотрела на обрезанную веревку в ужасе. — Она бросила нас, — напряженно сказала Айлин. — Я знала, что ей нельзя доверять. Ланэль забрала лодку? Как? Зачем? В этом не было смысла. — Не думаю, что она забрала ее, — Данэлло провел по краю веревки. — Веревка обрезана. Зачем обрезать якорь вместо того, чтобы поднять его на лодку? — Потому что она спешила предать нас, — Айлин скрестила руки. — Она выхватила нож, как только мы пропали из виду. Данэлло покачал головой. — Но зачем? — Это Ланэль. Она предаст нас за горячую еду. Сердце верило Айлин, но разум соглашался с Данэлло. У Ланэль не было причины забирать лодку и уплывать. — Не знаю. Она почти молила взять ее с нами. Зачем ей убегать? — Кто-то предложил ей хорошую сделку. — Согласен с Айлин, — сказал Соэк. — Ланэль переживает только за себя. Я был в той комнате в Лиге, помнишь? Она не записывала симптомы, не помогала. Она знала, что происходит, но ей было все равно. Работа с герцогом помогала ей, и она это делала. Он был прав в этом. Она предала нас, выдав Светочу. Рассказала обо мне, моих способностях, и герцог натравил на меня ищеек. — Я не говорю, что доверяю ей, — начала я, — но у нее было много шансов предать нас, и она этого не делала. Так почему сейчас? Данэлло прошел к воде, склонился над выемкой в песке, где была лодка. Он подобрал что-то. — Это зуб. — Что? — спросила я. — На нем еще есть кровь, — он показал зуб нам. — Думаю, это Ланэль. Соэк и Айлин переглянулись, в неуверенности приподнимая брови. — Зачем кому-то нужна Ланэль? — сказала я, глядя на воду. — А я о чем? — сказала Айлин. — Не знаю, зачем, — Данэлло выбросил зуб. — Но тот, кто сделал это, может еще быть близко. Нужно поискать ее. — Что? — хором сказали Айлин и Соэк, последний покачал головой. — Не стоит. — Она в беде. — И? Данэлло уставился на них. — Вы хотите просто бросить ее? Я коснулась его руки. — Если бы мы знали, где она или кто ее забрал, то могли пойти за ней. Но мы понятия не имеем, где она, а те грабители еще там. Нам нужно где-то укрыться. — Здесь нет безопасных мест, — пробормотала Айлин. — Мы в ловушке. Данэлло хмуро посмотрел на меня.