Не было времени искать другой вариант. Ондераан вручил цилиндр Ланэль. — Что ты ощущаешь? Она покачала головой. — Ничего. Пусто. И в палате никого нет, так что и боли нет. Айлин фыркнула и подняла рубашку, открывая живот. — Ниа, пронзи меня. — Нет! — Не глупи. Нам нужна боль. Нам нужно наполнить цилиндр. Ланэль сразу нас исцелит. Никто не двигался. Ланэль улыбнулась. Наверное, раньше ей хотелось ранить Айлин. — Не заставляй меня делать это самой, — сказала Айлин. — Ты знаешь, что я не меткая. Я покачала головой. — Должен быть другой выход. — Рань меня, — Айлин шлепнула себя по животу. — Меня, — Ондераан снял кожаный жилет. — Плавить больше нечего, так что не страшно, если пару часов я буду слабым. Тебе нужна Айлин и вся своя сила. — Ондераан, я не могу… — Можешь, Ниа, — он улыбнулся. — Кровь Эналовых уже пролилась, чтобы защитить город. Давай еще немного? Это не отличалось от людей, сражающихся там? Мы уже бились с герцогом своей болью, своей кровью. — Ты уверен? — спросила я. Он кивнул. — Только так. Я вытащила нож. Если мы будем использовать кровь моей семьи, то мне ее и проливать. Стражи Лиги собирались во дворе, когда мы выкатили первые бочки. И два десятка вызвавшихся помочь и сразиться, если нужно. Бабушки и дедушки с железными сердцами и волей, хоть тела и были слабыми. Дети бегали туда-сюда, заполняли мешки песком, носили их другим. — Что мне делать? — спросил, задыхаясь, Данэлло. Он отправил гонцов Джеатару и Балъю, но никто не знал, успеют ли они добежать вовремя. Или есть ли у них запасные отряды. Если герцог подбирался к Лиге, он мог отправить отряды и к нашим основным силам. Так мы с ними делали. — Убедись, что у стражей нет пинвиума с болью. Нельзя рисковать вспышками среди них. Стражи были далеко от стены, нашей второй защиты, если песок не сработает. Я напряглась, хотя корабль еще не добрался до нас. Он приближался, черный силуэт поскрипывал, тихо плескалась вода из-за весел. Они плыли без парусов, тихо, как призрак. Мы тоже были тихими. Тучи скрывали полумесяц, и двор был темным, далеко от пристани, гибискус закрывал нас. Был хороший шанс, что корабль не заметит песок. Мы стояли плечом к плечу во дворе, бросали горсти песка, земля хрустела под ногами. Когда песок закончился, мы остановились и посмотрели во тьму. — Этого хватит? — спросила Ланэль. — Надеюсь. Айлин повернулась ко мне. — Где мы должны быть? Я вытащила рожок. — Мне нужен человек в дальнем конце двора, который просигналит, когда солдаты ступят на песок. — Я это сделаю, — Айлин схватила рожок, хотя Данэлло тоже к нему тянулся. — Ты им потребуешься, если будет бой, — сказала она. — Тебя заденет вспышкой, — сказала я. Она кивнула. — Знаю. Подбери меня, когда все закончится. Я обняла ее. — Хорошо. Только будь осторожна. — Это я и хочу, — она пропала во тьме. — Все, — сказала я. Все внутри сжималось. — Ага. Я посмотрела на Данэлло, он был мрачен. — Тебе нужно вернуться к стражам. — Я тебя не оставлю, — теплые губы коснулись моих. Я притянула его ближе, не хотела отпускать. Он отодвинулся. — Мы боремся вместе. — Вместе. Мы спрятались за спешно сооруженной баррикадой в пятнадцати футах от песка. Я предпочитала камень. Дерево не защитило бы Данэлло, если вспышка отлетит в нас. Сотни стражи Лиги за нами пригнулись, некоторые лежали на животах, чтобы их заметили только в последний миг. Корабль добрался до стены. Я не видела все, но размер затмил все за ним. Загремел металл, потом раздался плеск. Якорь? Дерево стукнуло о камень, а потом еще и еще. Затем шаги. Много шагов по дереву. — Трап, — прошептал Данэлло. — Они выгружаются. Я сжала цилиндр крепче, желудок трепетал, кожа чесалась. Шаги, движение, дыхание. Солдаты шаркали по песку из пинвиума. Они были близко. Я посмотрела в бреши в барьере. Темные силуэты, ряды солдат были такими плотными, что не было видно, где кончался ряд и начинался следующий. Сотни солдат заполняли двор и пристань за Лигой. Рожок. Айлин. Испуганные крики разлетелись среди солдат. Я представила одуванчики на ветру, толкнула их как можно дальше, свесила цилиндр за барьером. «Запусти все песчинки, тупая вспышка». ВЖИХ! Боль накрыла меня, острая, колючая. Слишком близко! Данэлло выдохнул и упал. Вжих-вжих-вжих! Вжих… Искры вспыхивали голубыми светлячками в ночи. Они парили на ветру, мерцали и отражались в воде. Свет блестел на броне и окнах, на осколках стекла на земле. Песок пинвиума блестел голубым. Так красиво. Солдаты падали один за другим, ряды рушились в унисон. Тихие вскрики превратились в вопли, а потом в визг, и солдаты вдали побежали. Вжих, Вжих-вжих! Вжих… Они бежали не так быстро. Светлячки пинвиума настигали их, взрывались вокруг. Они кусали нашими зубами, жалили нашей кровью. Хор детских голосов заглушил остальные. ВЖИХ! Бело-голубой свет озарил небо. Темное сияние пульсировало синим, потом угасло, стало ярче и угасло, и так по кругу, ярче и ярче. Синие письмена. Паника ударила меня за миг до жуткого пульса.