— Давай еще пять! — я запыхалась, почти выдохлась, но еще держусь на ногах, потому что злость во мне с каждой секундой только закипает. Она не выплескивается, а концентрируется, словно организм не желает с ней расставаться. — Есь, не вредничай! — взмахиваю ракеткой с другого конца площадки. День сегодня не задался. Мало того, что я проспала и опоздала на пару, так еще и Сидоренко взбесился, спросил меня вдоль и поперек, заставил вести линию защиты, и плевать ему, что я выбрала себе роль прокурора. «Хороший специалист должен вжиться в роль оппонента, чтобы узнать свои слабые места». И плевать ему было, что мне нужно время, чтобы подготовиться. «Сходу принимаются порой гениальные решения. Познакомьте же нас со своим гением, Вайцеховская». А мой гений сдулся, он не хочет учиться на юридическом. Он хочет в Испанию играть в клубе, гулять по ночной Барселоне и пить вино на берегу моря, провожая малиновые закаты. По итогу я оказалась растерзана безжалостным преподом, у которого на лице было написано все, что он думает о моих умственных способностях. Сидоренко назначил дополнительное занятие после пар. Я еле выпросила себе тренировку, потому что это тоже важно, скоро начнется городская универсиада, и спортивная честь вуза должна отстояться. Думала, выпущу пар на корте, потом приведу себя в порядок и с толком, с расстановкой пообщаюсь с преподавателем. А пока получается так, что зверею еще больше, и ни о каком спокойствии речи не идет. Я хочу крушить, хочу раздолбать ракетку о корт и закричать так, чтобы горло сорвать. Ну почему нельзя успевать везде? Всегда что-то будет страдать. Как уже научиться жонглировать всеми сферами жизни, ничего не роняя? — Нет, хватит на сегодня. Ты уже не думаешь, — Еська всегда правильная. Она тренируется строго ограниченное количество времени, следит за питанием, не ходит на вечеринки и каждый день ставит галочки напротив всех пунктов в плане на сегодня. Наверное, она заслуживает место в клубе больше меня, потому что я не прилагаю и половины тех усилий. Мне в жизни повезло сильнее, и многое идет само, как по маслу. — Восстанавливай дыхание, растягивайся и закругляйся. — А ты? — вспоминаю, вытирая лицо полотенцем. Я ведь первая пошла заниматься, у нас еще полчаса есть, которые можно потратить на тренировку. — Я в следующий раз, — машет рукой, хотя я вижу, что Есения расстроена. Да, мне бы тоже было обидно, если бы партнер подвел. — Извини. — Ничего. Мы и так хорошо идем в сравнении с остальными. Отдых не помешает. Что с тобой? Может, поделишься? — С преподом проблемы, — кривлю губы. Не нравится мне вся ситуация. Надо и правда за голову браться, а я слишком расслабленно подошла к учебе после новости об испанцах. Еще и Демьян ни капли не помог. Вчера игнорировал меня целый день, когда я задавала вопросы. Мало того, что уехал второпях. Мы так и не досмотрели фильм, потому что его отец позвонил и велел срочно примчаться. Я понимаю, что Дёме важно заявить о себе сейчас, но чувствую себя брошенной. Мне понравилось лежать в его объятиях, было спокойно после того, как я в них освоилась. Он больше не делал ничего — не пытался меня трогать, не целовал в макушку, не отпускал дурацкие неловкие шуточки. Мы не общались, а я чувствовала острую необходимость обсудить все, о чем мы говорили. Дошло до того, что полночи я думала о своде правил, выбирая, что для меня приемлемо, а что нет. Их не должно быть много, но они должны ограждать меня от неприятностей, которые могут возникнуть, будь то неудачный шлепок до синяка или заболевание, передающееся половым путем. Собственно, поэтому я и проспала. Поэтому и получила от Сидоренко. И поэтому пойду к нему на персональную казнь. — Надеюсь, вы все решите. Если что, обращайся, — Еся хлопает меня по плечу и, собрав мячи, уходит. А я еще недолго сижу на корте в гордом одиночестве. Не хочу никого ни видеть, ни слышать. Где-то вдалеке кричать болельщицы, я слышу, как радостно празднуют каждое принесенное команде очко баскетболисты. Они будто в параллельной вселенной. Обычно я подходила к Ди, и мы вместе шли в раздевалку, но теперь не хочу. Там будет Лев, а видеть его я пока не готова. Да, предложение, озвученное Демьяну, во много связано именно со Львом и его отношением к ситуации. Меня почти размазало, но я упорно отрицаю этот факт, чтобы не раздавило окончательно. Сегодня баскетболисты и чирлидеры обойдутся без моего приветствия. В раздевалке долго стою под душем, бесполезно тратя казенную воду. Я даже не понимаю, почему организм сбоит. Мне будто тяжело принимать решение. Все не то, все не так как надо. Чего я хочу от жизни? А от себя? Добиться большего, стать успешной, но кем? Теннисисткой или юристом? Невозможно ведь успевать все. Или у меня хватит сил, а это временное помутнение? Мозг сопротивляется, потому что ломается привычный шаблон. Уже не получается забирать все с легкостью. Баллы за красивые глаза не ставят, на тренировках приходится прыгать выше головы. Так всегда бывает в начале пути. Главное — не сорваться, а монотонно делать то, что делаю. Дисциплина — это восемьдесят процентов успеха. Не сдаваться. Терпеть и работать. В кабинет иду как на казнь. И я даже правильно составляю вступительную речь Сидоренко. Сижу на стуле, сжимаю сумку, лежащую на коленях, и старательно отвожу взгляд от лица преподавателя. — Алиса, так безответственно относиться к учебе на четвертом курсе непростительно. Ты умная девушка, мозги у тебя удивительно хорошо работают, а ты ими перестала пользоваться. Дела я раздавал каждому по способностям. Вы должны были справиться с Измайловым. А ты не готова. Я не буду спрашивать, по каким причинам это произошло, но прошу тебя собраться. Осталось совсем немного до выпуска, четвертый курс — не время отчисляться. — Я понимаю, — кусаю губы и изо всех сил отгоняю подступающие слезы, от которых щиплет глаза. Папа мне говорил то же самое в начале года. У него вообще пунктик на моем высшем образовании. Неважно, что я им не воспользуюсь, зато будет. Маленькая ступенька на пути к успешной жизни, как любит говорить он. — Я еще не вошла в ритм, но исправлюсь, правда. Что я могу сделать сейчас? — Постараться и включить голову, — заявляет снисходительно Сидоренко. — Пересаживайся за стол и открывай материалы, будем разбираться вместе, раз у самой голова не варит. Я провожу в кабинете еще полтора часа, во время которых мой мозг подвергается жесточайшим пыткам. Я вспоминаю даже то, чего отродясь не знала, строю теории и задаю провокационные вопросы, впервые получая удовольствие от процесса. Я правда понимаю, о чем идет речь. Непонятный набор слов обретает смысл, и я даже улыбаюсь, когда определяю верную линию защиты. Сидоренко довольно кивает и заканчивает наше внеплановое занятие похвалой. — Да, вот так бывает. Учишься, думаешь, для чего, а оказывается, нужно было найти правильный предмет. На следующем семинаре будете выступать первыми. И я рассчитываю приятно удивиться. — Хорошо, — смеюсь. — Спасибо за помощь, — настроение из отвратительного становится почти хорошим. Мне и правда понравилось, я поняла, что зубрила конспекты и штудировала кодексы не зря. — До свидания. «Привет. Я вернулся. И совершенно свободен. Могу забрать. Ты в универе еще?» Сообщение заставляет улыбнуться. Я планировала вызвать такси, потому что ехать на автобусе, а потом ждать другой, который довезет меня до коттеджного поселка, слишком долго. Но когда есть Демьян, можно немного побыть девочкой, о которой нужно заботиться. «Да, только освободилась. Жду тебя в кафетерии». Что там нам нужно было сделать? Обсудить конституцию френдли-секса? Сегодня у меня вполне себе юридическое настроение, и я готова быть своим адвокатом как никогда. Глава 13. Демьян За Алисой я не просто еду — лечу на всех парах. Я не доставал ее сообщениями в выходные, не то чтобы у меня было на них много времени, но даже в свободные минуты просто вертел телефон в руках. После нашего разговора в душе появился неприятный осадок. Я будто играю в обход правил. Друг из меня, конечно, говно. Вместо того, чтобы образумить, решил ввязаться в авантюру. И чем ближе наша встреча, тем сильнее я хочу отказаться от щедрого предложения. «Вместо тебя будет кто-то другой», — услужливо подсказывает внутренний голос, и мне приходится признать его правоту. Появится какой-то придурок, который получит доступ к телу, а от тела — красивого, надо признать — до души путь очень маленький. Алиса непременно влюбится, и буду я смотреть, как она до конца учебы ходит с ним за руку и как он зажимает ее у каждой стены в университете. И не дай бог это будет Лева, который вчера выспрашивал у меня номер Вайцеховской. Я не дал. Нехрен ему с ней общаться. Он уже и так ей бреда наговорил, после которого Алиска во все тяжкие бросилась. На его смазливую мордаху легко повестись, девчонки уже толпами вьются, примеряясь к перспективному спортсмену, но Лева не дурак, рассмотрел Вайцеховскую. Не отдам. Хер ему. Сворачиваю на парковку и попутно пишу Алисе, что подъехал. Сидеть в кафетерии не хочу, он у нас приличный и расположен на выходе, но там часто тусуются знакомые ребята, а сегодня я их ни видеть, ни слышать не хочу. Мой радар настроен только на одного человека.