— Что? Мы выходим в сад. Он небольшой, но густо засажен молодыми деревьями. Через несколько лет здесь будет красиво. Лев останавливает меня посередине. В глазах рябит от зелени. Мы за высоким забором из кустарника, здесь нет никого, даже музыка в разы тише звучит. Я могу разобрать слова и мелодию, но не хочется. Лев смотрит мне в глаза. Подходит ближе. Наши животы соприкасаются, и мой нервно дергается. Я чувствую, какой Лев горячий даже через одежду. Его рука опускается мне на талию, а вторая отводит волосы с лица, накручивает на палец локон. Как завороженная впитываю каждое действие. Бабочки в животе не то что летают, они вихрем закручивают все внутри, вынуждая болезненно сжиматься. — Как так получилось, что ты такая красотка, но при этом одна? — его ладонь выпускает волосы. Костяшки теперь скользят по шее, и я кусаю губы, чтобы не пищать от того, насколько это приятно. — Может, тебя ждала? — флиртую. Да, за свои двадцать один я научилась этому нехитрому делу. Всего-то и нужно отвечать с вызовом на реплики. Так послушать, каждый мой разговор с кем-то можно посчитать флиртом. Но сейчас гадать не нужно, все предельно ясно. Лев гладит кожу на плече, ласкает шею сзади, а потом с силой сжимает волосы на затылке, вынуждая запрокинуть голову. Он тянет пару волосинок, но это выносимая и быстро проходящая боль. Не успеваю испугаться, даже толком подумать, в какой я позе и как это выглядит со стороны, как мои губы сминают чужие губы. Глава 4. Алиса Застываю и пытаюсь разобраться в происходящем. Лев меня целует, бессовестно и нагло крадет мой первый поцелуй. Скользит языком по губам, облизывает их, посасывает нижнюю, а после толкается языком в мой рот. Я не успеваю за скоростью и напором. Только хочу ответить и коснуться своим языком моего, как Лев уже кусает мои губы, а после повторяет все снова. Он заведен, тяжелое дыхание горячит кожу. Опускаю ладони на его грудь и подаюсь навстречу. Лев хорошо целуется, немного бешено, но все равно хорошо. У меня пальцы на ногах поджимаются от удовольствия. Мне говорили, что меня хотят, но еще никогда это не ощущалось так сильно. Льву не нужно ничего говорить, я по рваным требовательным движениям понимаю, что нужна ему здесь и сейчас сильнее, чем нужен воздух. Бабочки бьются в экстазе, а я улыбаюсь прямо в поцелуй, забывая отвечать. Так хорошо становится, в груди моментально теплеет. Я позволяю Льву прижать себя еще крепче. Не пытаюсь отстраниться — проживаю момент, остро ощущая каждое движение. Язык, губы, дыхание — все это калейдоскопом вертится, а мне остается только выхватывать частички: как бы случайно касаться языком, целовать, даже кусаться. Лева давит пальцами на подбородок, вынуждая открыть рот шире. Он отстраняется первым, но продолжает держать меня. Большой палец давит на губы. Лев завороженно смотрит за действом. Я хочу понять, что он видит. Мне пока только тяжело дышать. Он поцеловал меня. Я в жизни никогда ни с кем не целовалась, а теперь сгораю от того, насколько ярко все было. Хорошо настолько, что рассыпаться от счастья можно. — Ты такая охеренная. Вкусная пиздец, — палец скользит по влажным губам в одну сторону, затем в другую. — Понравилась мне, еще когда увидел тебя на площадке, — слова льются кипятком. Мне разное говорили, но так порочно еще никогда. Коленки дрожат, а по телу жаркие волны бегут. Боже. Я умру прямо сейчас от передозировки эмоциями. Невыносимо столько проживать. Темный взгляд Льва, его уверенность, мое… возбуждение. Низ живота тянет, я сжимаю пальцами его футболку, боясь показать неуверенность. Смотрю-смотрю-смотрю, но не могу понять, что будет дальше. — Хочу тебя. Все время, пока рядом сидела, думал, как тебя подальше ото всех увести. Блядь, хочу аж яйца сводит. Алиса, мне так еще никого не хотелось, как тебя, — он переходит на шепот. Голос хрипит, подводит его. У меня самой ком в горле, я только слушаю и краснею. Все это пошло. Заводит, да, но скорее потому, что это новые ощущения. — Трахнуть бы тебя сейчас, но не хочу, чтобы все слышали. Хочу, чтобы только для меня стонала. Блядь, не могу терпеть, — он утыкается своим лбом в мой. Я дрожу то ли от страха, то ли от гуляющего по крови адреналина. Лев ухмыляется. Давит на нижнюю губу пальцем, а затем проталкивает его мне в рот. Неприятно давит на язык, так что я морщусь. Хочу отстраниться, но Лев не дает. За нашим поцелуем я не заметила, как мы переместились, и теперь я лопатками упираюсь в забор, не имея возможности вывернуться. — Пососи, Алиса. Давай. Хочу посмотреть, как ты это делаешь. Для меня, Элис, пожалуйста. Становится тошно. И душно. Мотаю головой, языком выталкиваю палец, но Лев воспринимает это иначе и просовывает его дальше. Мне страшно. Мы только что сладко целовались, а теперь я слушаю пьяный бред и стараюсь дышать глубже. Щеки покалывает, слюна приливает обильнее. Я ерзаю, пытаясь выбраться. Упираюсь ладонями в грудь Льва, но куда мне. Он сильнее и больше, мне его не сдвинуть. Чувствуя, что приступ тошноты уже вот-вот перейдет в катастрофу, я изо всех сил кусаю палец. Лев рычит, шипит и убирает его. Закрываю рот, стискивая зубы. Наши взгляды встречаются. Я испепелить его хочу, а Лев, наоборот — он как будто понимает, что натворил. — Перегнул? Прости, — сокрушается и нависает надо мной. Целует щеку, все еще не выпуская из плена. Спускается к шее — ведет по ней языком, задевая какие-то нервные окончания, от которых мутится рассудок. Перед глазами все плывет, ноги ватными становятся. Хорошо, теперь ласки приятные, но я все равно прикусываю губы, чтобы не стонать. Лев меня обидел. — Извини, Алиска, — он словно слышит мои мысли. — Пьяный, соображаю с трудом. Еще сильнее тебя хочу в таком состоянии. Полдня о тебе думаю. О ногах твоих длинных красивых, о груди, — в подтверждение словам Лев скользит рукой по моему телу. Сжимает грудь через одежду. — О том, как целовать тебя буду, трахать. И как ты будешь кричать мое имя. — Лев… — Да-а-а, вот так, малышка, — хмыкает и снова принимается вылизывать мою шею. Боже, да чего ж так приятно-то? — Лев, постой, — упираюсь в его плечи и толкаю изо всех сил. — Подожди, пожалуйста. Я так не могу. Мои слова будто отрезвляют его. Он хмурится, прекращает свои ласки, но все еще наваливается на меня своим телом. Я чувствую его стояк, Лев трется об меня им сквозь ткань брюк, показывая, как сильно желает. — А как можешь? — хмыкает и снова наклоняется. Проворная рука опускается на мое бедро. От прикосновения мигом разбегаются мурашки. — Хочешь, приеду за тобой завтра? Дом пустой, будем только вдвоем, трахнемся в любом месте, в каком захочешь. И в каком захочу я. — Нет, Лев, — качаю головой. Хватаю его предплечье, останавливая, но ладонь уже задирает подол платья. Боже, я умру сейчас на месте. Мне стыдно за свое возбуждение. Лев делает что-то приятное и одновременно ужасное. Я не готова, не сейчас, не хочу. — Сначала свидания, отношения, потом все остальное, — мягко, но жестко поясняю. Его рука ненадолго останавливается, а после продолжает путь. — Да кому нахрен нужны свидания и отношения, а, Алис? — хмыкает и кусает мой подбородок. — Мы хорошо проведем время, ты не пожалеешь. Может, даже улетишь не один раз, — Лев снова меня целует, а вместе с тем его рука ползет вверх по бедру и добирается до трусиков. Я сжимаюсь. Свожу бедра, не давая ему двинуться дальше, и отворачиваюсь. — Да че ты ломаешься как целка? Расслабься, не обижу. О нет, нет, нет. Я не должна этого говорить, но у меня уже нет вариантов. В борьбе все средства хороши, да? Вот только мое Льву не понравится уж точно. Три, два, один! Сейчас самое время. — Потому что я девственница и есть, — шиплю разъяренно. Льва будто замораживает. Его красивое лицо меняется — губы кривятся, а во взгляде сквозит разочарование. Я бью его в грудь, и Лев меня отпускает. Он больше не трогает меня. Кожа в местах, где были его губы и руки, горит, но мне холодно. Меня колотит, как при горячке. Обхватываю свои плечи и отступаю на несколько шагов. Все, пожар потушен, теперь только угли тлеют. Лев следит за мной невидящим взглядом, все-таки фокусируется, правда, с трудом. — Предупреждать стоило, — бросает пренебрежительно, будто я ему сказала, что до этого меня выдрала половина улицы. — Я бы тогда к тебе не подошел. Слова бьют больно. В глаза щиплет, но я не даю волю слезам. Не хочу плакать при звезде баскетбола. Девственность — не порок. И если Льву ума хватает только зажиматься по углам, то мне его искренне жаль. — Можешь больше и не подходить, — бросаю в ответ и, развернувшись, ухожу первой. Глава 5. Алиса Появиться в таком виде перед ребятами все равно что сразу сознаться и без слов сказать, что у нас все было со Львом. Мне не нужны слухи. Они и так поползут, потому что Лев увел меня на глазах у всех. А теперь мы еще и вернемся по отдельности. Так и представляю, как завтра во всех чатах будет обсуждаться, какое я бревно, раз звезда баскетбола остался недоволен. Или моя репутация сыграет в мою пользу, и все решат, что это Лев меня не удовлетворил?