Каюсь, приличия меня занимали в последнюю очередь. Слишком много в душе накипело. Я шагнула к столу и улыбнулась как можно гаже. — Дорогая матушка, мне передали, что вы очень интересовались моей личной жизнью. Так за чем дело стало? Спросите меня напрямую, не вмешивайте в наши дела прислугу. Обещаю, я вам все расскажу… могу даже позвать свечку подержать! Свекровь поджала губы, а Донал, кажется, поперхнулся вином. — Вот когда у тебя будут собственные дети, — заявила она снисходительно, — ты поймешь, что значит беспокоиться о них! Я хмыкнула. — С такой родственной заботой, мама, до собственных детей у меня дело не дойдет. Вы всерьез думаете, что я могу думать о постели с мужем, если ваш нос торчит из каждой щели? Джорджина залилась краской, Хелен ахнула и отвернулась. Не знаю, до чего бы мы договорились, если бы не отмер Фицуильям. — Маргарита, мама, что здесь происходит? — поинтересовался он резко. Свекровь дрожащими руками поправила прическу. — Это наши женские дела, дорогой. Он пожал плечами и встал, чтобы отодвинуть мне стул. — Дорогая, вам не тяжело? — осведомился он и предложил любезно: — Подержать топор? Прямо идеальный муж. С топором действительно нужно было что-то решать, очень уж неудобная штуковина — тяжеленная, на длинном топорище. — Лучше отдать его маме, — предложила я насмешливо. — Думаю, нам не пригодится. Фицуильям нахмурился и сжал мой локоть. — Маргарита, дорогая… Я не стала слушать. Шагнула к свекрови и обеими руками протянула ей топор, заставив ее инстинктивно отшатнуться. — Это ваше. Она лишь фыркнула и потребовала: — Фицуильям, приструни свою жену! Пришлось положить топор возле ее тарелки, на углу стола как раз оставалось свободное место. Среди серебряных приборов и хрусталя этот немудреный инструмент смотрелся дико и очень внушительно. Барон пожал плечами и напомнил: — Мама, это ваши женские дела, вы же сами сказали. Я чуть не зааплодировала. Лихо он ее уел! Муж обратился ко мне: — Дорогая, вы закончили? Тогда советую попробовать кисло-сладкую говядину, изумительно вкусно. Почувствовав зверский голод, я позволила себя усадить, тем самым прерывая некрасивую сцену. На столе угрожающе поблескивал топор войны. После моего демарша обед прошел в натянутом молчании. Мужчины молча жевали, девушки сидели тихо как мышки, боясь поднять глаза, а свекровь только шипела рассерженной гадюкой. Словом, идиллия. Я встала из-за стола вместе с мужем и сбежала раньше, чем свекровь успела меня покусать. К ужину я пришла в полной боевой готовности. Специально спустилась первой. Чем дальше, тем меньше хотелось оставаться в этой семье. Значит, нужно как-то обойти проклятие, и я намерена приложить к этому все усилия. Мои методы, конечно, Скоттам будут не по нутру, ну да переживут, куда им деваться? Лаборатории, правда, у меня пока нет, но это вопрос времени. Простейшие исследования можно провести и так. Этого хватит для первичной базы, а остальным займусь, когда наконец привезут оборудование. Я устроилась на свободном торце длинного стола, разложила свои богатства: бутылочку спирта, шприцы, дозаторы для проб, вату, и принялась поджидать жертв. Лакей от греха подальше сбежал на кухню, и я не могла его за это укорить. К моему удовольствию, в столовую явились все сразу. Отлично, не придется повторять дважды! Донал оглядел мой инструментарий с немалым интересом, Фицуильям нахмурился и шагнул вперед. Девушки пискнули и спрятались за материнскую спину. — Добрый вечер, — нежно улыбнулась я, когда свекровь остолбенела на пороге, завидев меня во всеоружии (кстати, куда подевали топор?). — Мне нужно взять у вас кровь, желательно до еды. Пожалуйста, подходите по очереди. По правде говоря, насчет «до еды» я приврала. Тогда следовало бы брать анализы за завтраком, к тому же проследив, чтобы никому из семьи не подавали, скажем, кофе в постель. Для моих целей вовсе не требовалась кровь непременно натощак, я просто-напросто боялась, что после ужина домочадцы разбегутся, как тараканы, лишь бы избежать неприятной процедуры. — Маргарита, что это значит? — сухо поинтересовался барон, глядя на меня сверху вниз. Что было совсем нетрудно, потому что я сидела, а он навис надо мной. — Я всего лишь делаю свою работу, — напомнила я ровно. — Мы ведь договаривались, что я постараюсь помочь вам решить проблему. — Устраивая… это? — Он взглядом указал на поблескивающие на столе шприцы. — В том числе! — отчеканила я. — Или вы собираетесь указывать мне, как следует проводить исследования? — Нет, — пошел на попятный барон, причем в прямом смысле тоже — сделал шаг назад и наконец разжал кулаки. — Но почему именно тут?! — Потому что вряд ли миссис Скотт добровольно согласилась бы сдать кровь, — призналась я честно. — Разве что под вашим давлением. — Разумеется, нет! — подтвердила свекровь из-за спины сына. — Это возмутительно! Мне стало смешно: она пряталась за сына, а дочери — за нее. — Что именно? — поинтересовалась я кротко. — Вы боитесь, что я найду что-нибудь… компрометирующее? Я состроила невинную рожицу… и встретилась взглядом со смеющимися глазами Донала, который явно получал от этой сцены немалое удовольствие. Свекровь, не находя слов, только разевала рот, как выброшенная на берег рыба. — Фицуильям, ты позволяешь этой выскочке разговаривать со мной в таком тоне?! — набросилась она на сына. — Моей жене, мама, — поправил он холодно, даже не обернувшись. — Не забывай об этом. Думаю, Маргарита права. И с твоей стороны неразумно сопротивляться, ведь она хочет нам помочь. Такого предательства она не ожидала. Охнула, схватилась за сердце, но барон не дрогнул. — Я буду первым. Что нужно делать? — Присаживайтесь. — Я указала на стул. — Несколько раз сожмите и разожмите кулак. Благодарю вас. Он лишь чуть поморщился, когда иголка вошла в вену. Зато Джорджина ойкнула и придушенно пискнула, а Хелен часто задышала. Вот только обморочных девиц мне не хватало! По счастью, ими занялся Донал. Усадил, налил воды, отвлек разговором. Бедная Джорджина не знала, кого бояться больше — меня со шприцем или Донала с его каменной рожей, поэтому дергалась и крупно дрожала. Свекровь застыла посреди столовой памятником самой себе. Даже жаль, что это временно. Я бы охотно смахивала с нее пыль и по праздникам натирала полиролью… Мечты, мечты. Барон отошел, прижимая ватку к сгибу локтя, и сел рядом с сестрами. Наглец Донал кивнул ему, перебрался на привычное место и преспокойно занялся едой, положив себе с общего блюда тушеного мяса с овощами. И ведь свекровь даже не заикнулась о дурных манерах! Сделала вид, будто это в порядке вещей. — Я просила сдать анализы до еды, — напомнила я сухо. Он удивленно поднял брови, не прекращая жевать. — Я не из семьи Скоттов, — напомнил он флегматично. — Так что меня это не касается. И положил себе добавки. Я не нашлась, что возразить. Во-первых, подозрения насчет своего родства со Скоттами он решительно опроверг, во-вторых, я бы не рискнула поднимать эту тему в присутствии свекрови. Ее терпение не безгранично, того и гляди воткнет мне в глаз вилку. Фицуильям пропустил наш разговор мимо ушей, что-то нашептывая дрожащей Джорджине. Она мотала головой, он увещевал, обняв сестру за плечи. Позабытая всеми свекровь клокотала от негодования. Следующей на экзекуцию решилась бледная Хелен. Подошла и спросила, кусая губы: — Это не очень больно? — Нет, — заверила я со всей возможной искренностью. — И это действительно нужно? — допытывалась она, ломая пальцы. — Конечно, — ответила я терпеливо.