Быть может, у него скрытые гомосексуальные наклонности и половые отношения с женщинами возможны исключительно под влиянием стимуляторов? — Разумеется, — ответила я сухо, вставая без посторонней помощи. — Поскольку мы не договорили, Фицуильям, я позволю себе составить письменный список вопросов. Думаю, вам тоже так будет легче. — О! — Досада и смущение барона легко читались даже при столь скудном освещении. — Конечно. Донал, проводи мою жену. Я еще немного пройдусь. — Как вам будет угодно, — склонил голову брюнет и отлип наконец от стены. — Миледи. Я взялась за перила, памятуя о коварных ступеньках, и вежливо пожелала мужу доброй ночи. Донал размашисто шагал впереди, предоставив мне глазеть на свои широкие плечи и крепкую спину. Вдруг захотелось коснуться ладонью мышц, перекатывающихся под тонкой рубашкой… Поймав себя на этом смущающем желании — растревожил поцелуй с бароном мое либидо! — я поспешно отвела глаза. Лучше уж замок разглядывать. Странно смотрелись древние каменные стены, освещенные ярким электрическим светом. Он безжалостно показывал все: пыль, трещины, выбоины, кое-где плесень. И все же замок был прекрасен, как древний дракон, многие века спящий под горой. Вот только начальник стражи шел так быстро, что приходилось почти бежать, чтобы поспеть за ним. Мне стало не до того, чтобы глазеть по сторонам. — Донал! — наконец не выдержала я. Он резко остановился и бросил, не оборачиваясь: — Да, миледи? От неожиданности я едва не налетела на него. — Вы на меня злитесь? — Разве я смею, миледи? — Донал! — рявкнула я вполголоса, чтобы не перебудить весь замок. Коридор выглядел пустым и безлюдным, но это впечатление могло быть обманчиво. — Что случилось? Он по-прежнему стоял ко мне спиной. И цедил слова, как скисший эль: — Ничего, миледи. Я рад, что ваши отношения с милордом налаживаются. Пойдемте? — Да, конечно, — пробормотала я озадаченно. Он что же, ревнует?.. К счастью, мы почти пришли. Всего два поворота, и можно скрыться в спальне, спрятаться от тревожащих чувств и мыслей. Донал остановился у моей двери, на его спокойном лице не было ни тени эмоций. Каменный истукан, а не человек. Как мне только в голову пришло, что он способен хоть на какие-то чувства?! — Доброй ночи, мистер Грин, — сказала я холодно. — Доброй ночи, миледи. Чуть склоненная голова, ровный тон, отсутствующий взгляд. Я прошла мимо, досадуя на саму себя. Ревнует, надо же такое придумать! Соскучившиеся кошки встретили меня бурно. Даже нелюдимая Лиса пришла ластиться, а Марка, несмотря на свои почтенные годы, скакала вокруг и тыкалась головой в мою щиколотку. Не успев толком войти, я со вздохом присела на корточки, принялась чесать Лису за пушистыми ушами и гладить доверчиво подставленный живот Марки. И лишь поэтому услышала негромкий звук за дверью. Не похоже, чтобы кто-то пытался войти, тогда что происходит? Может, кто-то пытается запустить через замочную скважину ядовитый газ или что-то в этом роде? В этом доме я уже ничему не удивлюсь! Отпихнув недовольных кошек, я встала, рывком распахнула дверь и… оторопела. На коврике снаружи устроился Донал. Вытянул длинные ноги поперек коридора, прислонился спиной к косяку. — Что вы тут делаете?! Он дернул плечом, глядя на полную луну, насмешливо скалившуюся в узком окне напротив. — Охраняю вас, миледи. — Что за глупости? — рассердилась я. — Сидя на холодном полу? — Я не замерзну, миледи, — последовал вежливый ответ. — Можете спать спокойно. Только предупредите, если… перейдете в соседнюю спальню. — Постойте, вы что же, ночевать тут собираетесь? — ужаснулась я, проигнорировав шпильку о постели барона. — Конечно, — ответил он безучастно. — Я должен охранять будущую мать наследника. Как он смеет разговаривать со мной так, будто я перед ним виновата? — Разумеется, — согласилась я с сарказмом. — Как я могла забыть? Вы ведь для этого меня украли! Спорить он не стал. Прикрыл глаза и ответил глуховато: — Конечно, миледи. Вы правы, именно для этого. Захотелось треснуть его по упрямой голове чем-нибудь тяжелым, вот только… за что, собственно? Приличий он не преступал, явного неуважения не выказывал. Мне оставалось только сдаться и закрыть дверь изнутри. Полночи я проворочалась в постели. В голове всплывали беспорядочные воспоминания, я вновь и вновь перебирала в памяти выходку свекрови, разговор с Фицуильямом, темный взгляд Донала — там, в башне. Мерещилось, что я слышу его дыхание, хотя сквозь толщу стены и массивную дверь это было решительно невозможно. Разбудили меня чьи-то голоса. Даже сквозь сон я узнала Донала, Бетти и, кажется, барона. Что они делают в моей спальне, да еще с утра пораньше?! Я дернулась, пытаясь сесть, но мне не позволили. — Лежите, миледи. — Низкий голос Донала, так близко — возмутительно близко! — заставил меня затаить дыхание. — Доктор скоро будет, вам лучше пока отдохнуть. — Что?.. — начала я и закашлялась, ужаснувшись собственному сиплому басу. — Донал, предоставь горничной ухаживать за моей женой, — потребовал Фицуильям с нажимом. Что за собственнические замашки? Можно подумать, я ему в самом деле небезразлична! Или после вчерашнего он посчитал, что уже все решено, и теперь попросту метит территорию? Если и так, отгонять от моей постели Донала глупо. Можно подумать, сейчас я способна кого-то соблазнить! Судя по ощущениям, у меня был сильный жар. Волосы за ночь растрепались и теперь противно липли ко лбу и шее, по вискам струился пот, голова болела, все тело казалось чужим, непослушным и липким. Открыв-таки глаза, я увидела обеспокоенное лицо склонившегося надо мной Донала. Он придерживал меня за плечи, а вокруг хлопотала Бетти, лепетала что-то утешительное (вот же болтушка!) и испуганно косилась на мрачного барона. — Выпейте, миледи! — Она поднесла к моим губам чашку, от которой пахло липой, медом и малиновым вареньем. — Доктор? — переспросила я, глядя на отстранившегося Донала. — Я просто немного простыла. — Мы не могли вас добудиться, миледи, — ответил он ровным тоном. — И кошки волновались. — Опять кошки, — по привычке хмыкнула я и тут же закашлялась, чуть не расплескав по постели горячее питье. Марка, свернувшаяся клубочком у меня в ногах, подняла голову и вопросительно мяукнула. Неловко наклонившись, я погладила мягкую шерсть, и кошка успокоенно задремала снова. Лиса дрыхла на соседней подушке. Барон, дождавшись, пока я с горем пополам выпью отвар, отстранил горничную и присел прямо на кровать. — Как вы себя чувствуете, дорогая? — Он взял меня за руку и обеспокоенно заглянул в лицо. — Сносно, — созналась я, прислушавшись к своим ощущениям. — Только жарко очень и ужасная слабость. Фицуильям ласково сжал мои пальцы и поднялся. — Выздоравливайте, Маргарита. Донал, пойдем. Начальник стражи, как всегда невозмутимый, послушной тенью скользнул за ним. Только напоследок бросил на меня странный — встревоженный? — взгляд. Я обессиленно упала на подушки и прикрыла глаза… Повторно вынырнуть из липкого сна меня заставил возмутительно бодрый голос: — Ну, что тут у нас? Милочка, помогите же мне! — Да, доктор, — прошептала Бетти. Потом к коже прижалось что-то ужасно холодное, отчего я дернулась и возмущенно захрипела. — Все в порядке, миледи! — некоторое время спустя заверил меня незнакомый тип в белом халате поверх костюма, вооруженный стетоскопом и золотым пенсне. — Хрипов в легких нет. Я пропишу вам лекарство и навещу через день. Я прихватил с собой готовые микстуры, так что скоро вам должно стать легче. Милочка, если вашей хозяйке станет хуже, непременно звоните мне. Тотчас же. Вы поняли? Кажется, не так он был уверен, что я скоро пойду на поправку, как пытался это показать. Впрочем, мне было слишком плохо, чтобы об этом задумываться… Почти весь день я проспала. Точнее, провалялась в постели, временами проваливаясь в какое-то усталое беспамятство и приходя в себя, только чтобы выпить лекарства. К вечеру мне стало совсем плохо. Начался сильный насморк, и в очередной раз я проснулась оттого, что мне не хватало воздуха, он почему-то казался горячим и противным. Перед глазами все плыло. — Вот так будет лучше, — удовлетворенно заметил подозрительно знакомый женский голос, и отвратительный запах усилился.