— Поймал и вытряс из нее правду. Никто ее на вас не натравливал. Несколько лет назад сюда приезжала экспедиция во главе с профессором фон Гровером, который умудрился обидеть Китти. Она не созналась, что именно он устроил… Надо же, Китти еще и разговаривает? На редкость талантливое чудовище. Понятно, почему «папочка» не устоял — на таких феноменах делаются блестящие карьеры! По-видимому, Китти выкрутилась, тогда профессор фон Гровер попытался добыть другой материал для исследований. Меня. В конце концов, внучка сатира и нимфы тоже представляет немалый научный интерес. Фон Гровер слишком честолюбив, чтобы упустить такую возможность. Попытка была неудачной, но с тех пор я вынуждена жить с оглядкой. — Она его запомнила, — подхватила я, наконец сообразив, что к чему. Так вот откуда Донал узнал о моем родстве! — И почуяла во мне его кровь? Так просто — и так глупо. Столько лет прятать в шкафу этот скелет, чтобы он вывалился наружу из-за какого-то озерного чудища! — Именно. Значит, это не было покушением, миледи. — Что? — моргнула я. — Постойте, как не было? Ведь на следующий день мне подбросили записку, в которой четко говорилось о первом предупреждении. — Покушения не было, — повторил Донал, и тон его мне не понравился. — Хотите сказать, что меня просто пугали? Был ведь еще и пожар! — Отличный повод уехать из замка. Китти натолкнула вас на мысль, а миссис Скотт подлила масла в огонь. Вам всего-то требовалось соорудить несколько записок, вырезав буквы из газет. В голове стало пусто. Размечталась, идиотка несчастная! Нашла у кого искать сочувствия и защиты! Он меня же во всем и обвинил. Очень по-мужски. — Правда? Пожар тоже устроила я? Он пожал плечами. — Это нетрудно. Кошки видят магию, так что наверняка учуяли мои сторожки. Вы достаточно разбираетесь в кошках, чтобы заметить их странную реакцию и построить на этом план. Вам ничего не грозило, в крайнем случае вы бы просто выскочили из спальни и сделали вид, что вовремя проснулись. Признаю, отлично придумано, миледи. Только восхищения что-то не слыхать. И во взгляде мужчины — разочарование, гнев и что-то еще, темное и непонятное. Разумные аргументы в голову не приходили. Во мне говорила обида и злость. — Тогда перестаньте называть меня миледи! Раз уж я оказалась способна на такое, то какая из меня леди? Отпустите же! — Да, миледи. Донал разжал руки и отступил на три шага. Упрямец! — Я не собираюсь ничего вам доказывать! — отчеканила я, пытаясь собраться с мыслями. — Думайте, что хотите. Проводите меня в мою спальню. — Думаю, дорога вам известна, — бросил он, глядя мимо меня. Нервы у меня сдали, и я молча пошла прочь. Успела сделать всего два шага, когда за спиной послышался глухой удар и туфли обдало пылью. — Что за?.. — начала я недоуменно, и меня смело. Донал притиснул меня к стене под уступом, спиной заслоняя от возможного удара и напряженно всматриваясь в темное окно наверху башни. У меня вдруг ослабели колени. Надо быть совсем дурочкой, чтобы не понять: очередное покушение. Интересно, что на меня сбросили? Кирпич? Бутылку? Сундук? Сундук вряд ли, слишком массивный. Я исхитрилась выглянуть из-за плеча Донала… и к горлу подступила тошнота. Здоровенный булыжник оставил солидную вмятину. Страшно представить, во что превратилась бы моя голова! Случайностью это быть не могло, поскольку щели от выпавшего из кладки камня не видно. Значит, кто-то подобрал обломок, втащил на подоконник и швырнул вниз, целясь в меня. Донал тихо выругался. — …ушел! — закончил он с досадой. На его скулах играли Желваки, лицо побелело. — Почему вы за ним не погнались? — проблеяла я. Голос-то как дрожит! Позорище. — Я не мог вас оставить, — пояснил он, бросив на меня короткий взгляд. — Вдруг это был лишь отвлекающий маневр? Злость и пережитый страх требовали выхода. — Разве не вы только что распинались, что я сама все устроила? — Простите, миледи. — Он склонил голову, отстраняясь. — Я был не прав. — Почему же? Вдруг у меня был сообщник? — съязвила я. — Который это подстроил, чтобы отвести от меня подозрения? Он сжал губы. — Тогда передайте ему, чтобы больше так не делал. Слишком велик риск для вас, миледи. Я смотрела на него, не находя слов. Что за упрямый осел?! — Встаньте вон туда. — Я ткнула пальцем в проклятый булыжник. — И подождите… — Я осеклась, прикидывая, за сколько сумею подняться наверх. — Пожалуй, пятнадцати минут хватит. Только с места не сходите. — Зачем? — осведомился он с недоумением. — Сейчас поднимусь, — сказала я зло, — и сброшу еще один булыжник, на этот раз — прямо на вашу тупую голову. Авось мозгов прибавится! И побежала прочь, кипя от обиды и негодования. Не знаю, отчего меня так задели его подозрения. Если рассуждать беспристрастно, рациональное зерно в них было, но… К демонам беспристрастность! Я до смерти устала от семейства Скоттов с их планами, тайнами, предрассудками, ручными чудищами и прочим, хотя пока не настолько, чтобы все бросить и спешно вернуться к маме и сестрам. Скандал, что ли, закатить? Толку-то, на этом поле свекровь меня переиграет без труда. Стараясь успокоиться, я забаррикадировалась в спальне, подперев дверь в коридор тяжеленным креслом, и забралась в постель в обнимку с кошками. После очередного покушения — и ссоры с Доналом! — меня потряхивало. Бетти робко поскреблась в дверь, призывая на обед (как будто я могла не слышать гонг), но я не отозвалась. В который раз перечитывала свой план исследований и с грустью констатировала, что за истекшую неделю почти не сдвинулась с места. Разве что получила некоторое представление о генеалогии семейства Скоттов, только этого ничтожно мало для решения поставленной задачи. Зря я надеялась придумать выход с наскока и сбежать, пока не заклевали. Предположим, я не сумею снять проклятие научными методами. Что тогда? Вариантов я видела три. Первый — бежать, поджав хвост. Благо повод для этого Донал преподнес мне на блюдечке. Второй — стать образцовой женой барона. Теперь-то я видела этот брак без прикрас. Мне положено ежегодно рожать и проводить свободное время в перепалках со свекровью и муштруя слуг, а муж будет днями напролет пропадать по делам. Встречаться мы станем лишь за столом и изредка — в спальне. И, наконец, третий — пасть жертвой неведомого убийцы, потом наблюдать с облачка, как семейство барона оплакивает… не меня, разумеется, а свои разрушенные надежды. На чем же остановиться? Уезжать не хотелось — обидно, и на работе сожрут. С точки зрения стороннего наблюдателя я неоправданно высоко взлетела, так что насмешкам не будет конца, если продержусь в баронессах всего неделю. Второй вариант нравился мне еще меньше. Не создана я для такого, не по мне эта провинциально-семейная идиллия. О третьем и упоминать не стоило. М-да, куда ни кинь, всюду клин. Перечисленные альтернативы были столь печальны, что желание работать прямо-таки взбурлило во мне, как забытый на спиртовке реактив. Придется все силы бросить на научные исследования, авось все же сумею решить задачу. Итак, что мне мешает? Нужно отфильтровать все, что меня беспокоит, чтобы в чистом остатке получить время и силы для экспериментов. Первое — это свекровь. К ней можно приноровиться, тем более что барон ее осаживает. Со вторым отвлекающим фактором — убийцей — совладать куда сложнее. Игнорировать покушения чревато, но обращаться за помощью в полицию бессмысленно, ведь Скотты будут с пеной у рта отрицать прискорбные для их репутации факты. Если уж мне Донал не верил… Не таскать же за собой какого-нибудь инспектора, чтобы тоже стал свидетелем очередного покушения! Так можно и Доиграться. Придется ловить убийцу самой. Правда, опыта в сыскном деле у меня нет, только элементарная логика. Главное определить, что известно достоверно, и отталкиваться от этого. Скажем, булыжник сбросить мог кто угодно. О том, что мы с Доналом направлялись к Западной башне, слышали Джорджина, Хелен, Майкл… и еще сколько-то слуг, снующих туда-сюда. К тому же нас банально могли увидеть из окна, сверху мы были как на ладони. Поэтому к списку можно смело добавить и свекровь, хотя у нее по-прежнему отсутствовал даже завалящий мотив. Зато Фицуильяму творящиеся безобразия приписать не так-то просто — и в ночь пожара, и сегодня он дома отсутствовал. Хотя при желании это можно объявить частью хитроумного плана — мол, заранее подготовил алиби, а само покушение делегировал сообщнику. Может, преступник собирался прикончить меня и свалить вину на мужа? Тогда это наверняка Адам — пока Фицуильям будет доказывать, что он не верблюд, другой наследник приберет баронство к рукам. План прост и не лишен шика. Я так погрузилась в свои невеселые мысли, что не сразу расслышала стук в дверь, громкий и уверенный. Незваный гость оказался настойчив, и мои нервы не выдержали. Отпустив совсем замученных кошек (приступ хозяйской тоски обе выдержали с честью), я подошла к двери. — Кто там? — Миледи, это я. Откройте, пожалуйста. Донала сюда каким ветром занесло? Вот уж кого я видеть не хотела! После устроенного мне недавно не то допроса, не то мозгового штурма при одной мысли о начальнике стражи во рту становилось горько. Чурбан бесчувственный, он ведь мне уже почти нравился!.. Я уселась в кресло и поинтересовалась неприветливо, глядя на вылизывающуюся на постели черную кошку: — Что вам нужно? Думала, он станет уговаривать меня поужинать, но Донал сказал всего три слова. Три слова, которые я так долго ждала: — Вам лабораторию привезли. — Лабораторию? — встрепенулась я. — Неужели? — Хотите посмотреть? — спросил этот демон-искуситель. Я хотела, еще как хотела! За неделю я успела ужасно, непереносимо соскучиться по работе. Руки чесались, так хотелось снова взять в руки микроскоп, накинуть халат и… И все же открыто радоваться не стоило. — Не откажусь, — согласилась я, едва сдерживаясь, чтобы не подпрыгнуть от восторга.