— Не хочу этого слышать! — Свекровь зажала уши руками. — Моя дочь — шлюха! — Ей ведь всего семнадцать, — пробормотал бледный и потрясенный барон, качая головой. — Как он мог? Не думал, что Майкл на такое способен, мы же с детства знакомы! Как же, помню, сын соседа. Только даже без титула брата не ровня сын обычного механика Джорджине, а уж тем более когда Фицуильям стал бароном, а Майкл при нем водителем. Даже я заметила, что Джорджина неровно дышит к Майклу (хоть и полагала, что одновременно она крутит роман с Адамом), один Фицуильям был слеп как крот. — Брось, — громко фыркнула Хелен. — Дорогой брат, не надо валить с больной головы на здоровую. Джорджина за ним три года бегала… а он — от нее. — Что? — вздрогнул Фицуильям. Потом, видимо, решил, что в сестре говорит злость (или ревность?), и нахмурился. — Хелен, это неправда. Хелен расхохоталась. — Неправда? Да она сама к нему в постель залезла! Вернее, на сеновал. Сама мне призналась, еще радовалась, дурочка малолетняя. Не понимала, что он спьяну даже не понял, с кем спит. — Ты просто завидуешь! — закричала Джорджина, сжав кулачки. Хелен скривила губы. — Было бы чему. Придумала себя любовь и радуешься. Тебе все равно, что мама теперь совсем заклюет меня со своим графом! — Прекратить балаган! — вдруг повысил голос Донал, и Скотты потрясенно умолкли. — Продолжайте, Грета. Я благодарно кивнула, с трудом вспоминая, на чем остановилась. Ах да. — Хелен вызывала меньше всего подозрений, хотя тоже могла бы связаться с Адамом. Но зачем? Она ведь мечтала о путешествиях, приключениях, других странах, а не о вышивке, детишках и приглашениях на чай. Нет, это не Хелен. — Тогда кто? — фыркнула свекровь, избегая смотреть на меня. — Всех членов семьи ты уже отмела. — Не всех. Она закатила глаза. — Только не говори, что это затеял какой-нибудь ублюдок моего мужа. Хватит с меня шлюхи-дочери! — Перестаньте, — не выдержала я. — У вас самой рыльце в пушку, так что лучше помолчите. Свекровь чуть не хватил удар, а барон покосился на нее и сдвинул брови. Прежде чем мы успели опять отвлечься, я глубоко вздохнула — ой, что сейчас будет! — и выпалила: — Это Джорджина. Она вас прокляла. Фицуильям моргнул. Снова потер лоб, глядя на меня с затаенной надеждой, мол, ну же, скажи, что это глупая шутка! Порадовать его мне было нечем. — Зря мы думали, что проклятие наложили, чтобы завладеть вашим титулом. Главным было, чтобы вы его лишились! Полагаю, Джорджина хотела быть ровней Майклу, а ваш титул этому мешал… — И я добавила зачем-то: — Простите. — Моя родная сестра?! — Единоутробная, — поправила я, вздохнув. — Что? — совсем растерялся он. Бедняга, от таких известий опешить немудрено. — Единоутробная. Мать у вас общая, а вот отцы разные. Фицуильям перевел взгляд на свекровь, которая, казалось, вот-вот лопнет, как надутая через соломинку жаба. — Разные отцы? — спросил он почти жалобно. — Бред! — выплюнула свекровь, сжимая и разжимая кулаки. — Клевета! — Анализы крови, — напомнила я, стараясь не замечать укоризненного взгляда Донала. Да-да, я взяла большую палку и разворошила змеиное гнездо. — По их результатам выходило, что у вас с Хелен один отец, а у Джорджины — другой. Образцы тканей ваших предков, взятые в усыпальнице, доказали, что вы с Хелен — Скотты по крови, а Джорджина — только по имени. Хотя подозрения у меня были и раньше — у Джорджины специфическая линия роста волос и сросшиеся пальцы на руке, а это наследуемые признаки. Из ниоткуда они взяться не могли. Скотты дружно перевели взгляд на тонкие руки девушки, и она машинально сжала кулаки. Я сделала глоток воды и продолжила: — В семье Скоттов такого не было, а ведь артефакт Аннабель надежно закреплял все родовые признаки. Я не знала, что и думать, пока не получила анализы крови. Миссис Скотт, ваш любовник был магом, правда? Это от него девочка унаследовала такие таланты? Все подавленно молчали, а потом вдруг Джорджина расхохоталась, тыча пальчиком в мать. — Шлюха! Шлюха! — повторяла она, заливаясь смехом, и все никак не могла остановиться, пока я не вылила ей на голову стакан воды. — Тебе вредно нервничать, — пояснила я, когда Джорджина потрясенно заморгала слипшимися мокрыми ресницами. Не то чтобы мне было ее жаль, но младенец в придури матери не виноват. — Мама, — Фицуильям обернулся к свекрови, которая выглядела так, будто по ошибке хлебнула уксуса, — это правда? Кто он? — Как ты смеешь задавать матери подобные вопросы?! — взвилась свекровь, однако гнев ее выглядел настолько наигранным, что Донал покачал головой. — Значит, правда. Еще раз. — Барон сжал голову руками. Бедняга, вот ему я от души сочувствовала. Он неплохой человек, пусть и немного слабохарактерный, а тут такие потрясения! — Значит, Джорджина унаследовала дар от своего отца и с его помощью прокляла меня?! Просто чтобы выйти замуж за Майкла? — Думаю, да, — пожала плечами я. — Она опасалась, что я могу ей помешать, поэтому пыталась выжить меня из замка. Происшествие с озерным чудищем подкинуло Джорджине идею, и она решила меня запугать. На самом деле она не пыталась меня убить — правда, дорогая? — просто хотела, чтобы я убралась из замка и не мешала осуществлению ее плана. — Глупо, — разомкнул губы Донал. — Джорджине Скотт, сестре барона Мэлоуэна, Майкл не ровня, но… — Она не Скотт! — щелкнула пальцами я. — Верно. Видишь, Джорджина, все можно было решить намного проще. Джорджина потрясенно приоткрыла ротик. Какая же она все еще девчонка! Потом сжала похожие на розовый бутон губы и приготовилась заплакать. — Что вы такое говорите? — А голосок-то как дрожит! — Да, я люблю Майкла, но я ничего такого не делала! — Не проклинала? — недоверчиво уточнил Фицуильям. Она решительно помотала головой. Я посмотрела на нее почти с жалостью. — Ты зря подсунула мне на ярмарке записку. На моей сумке — чары от воров, слабенькие, конечно, но открыть ее кроме меня может только маг. Как раз перед вашим появлением в чайной я заглядывала в сумку и могу поклясться, что письма там не было. По дороге к гадалке его подложить тоже не могли, толпа уже рассосалась, и я бы непременно это заметила. Значит, ты воспользовалась суматохой, когда Николь спорила с миссис Скотт и все смотрели на них. — Ты все это придумала, — всхлипнула Джорджина, из последних сил держась за образ милой безобидной глупышки, — потому что меня не любишь! — Пусть так, — согласилась я легко. — Полиция разберется. — Полиция?! — вскричала свекровь, прижав ладонь к груди. — Какая еще полиция? Это чисто семейное дело! — Это преступление, миссис Скотт, — поправила я сухо. — Ваша дочь прокляла своего брата и покушалась на меня. Свекровь скрестила руки на груди, решив отпираться до последнего. Понятно теперь, в кого Джорджина такая притворщица. — Джорджина права, — парировала она. — Это все только твои домыслы. Я хотела сказать, что мои догадки наверняка заинтересуют полицию, но вмешался Донал. — Для проклятия нужна материальная основа, — заметил он ровно, не повышая голоса, но все почему-то умолкли. — Восковая куколка, прядь волос, что-то в этом роде. Не устаю поражаться его эрудиции! — Ну вот. — Я благодарно кивнула Доналу и перевела взгляд на барона. — Нужно поискать ее тайник. Вместо барона вновь заговорил его верный страж: — Скорее всего, он в комнате Джорджины. Вряд ли она рискнула бы прятать колдовские атрибуты где-то еще, слишком велик риск, что на них случайно наткнутся. — Тогда поищем, — решил барон, поднимаясь, и устало, по-стариковски шаркая ногами, двинулся к выходу. Остальные всей гурьбой последовали за ним, свекровь тащила младшую дочь за руку и на ходу выговаривала сыну: — Фицуильям, неужели ты всерьез намерен вмешать в это дело полицию? — Помолчи, мама! — одернул он таким тоном, что свекровь сочла за лучшее подчиниться. Так ее!