Свекровь побледнела и чуть слышно звякнула чашкой о блюдце. — Фицуильям, до каких пор ты будешь мне об этом напоминать? Я бы сказала «тыкать носом», но соваться в разговор благоразумно не стала. Вместо этого села на привычное место и налила себе кофе. Стоило взбодриться, прежде чем выложить благородному семейству свои подозрения. — Пока ты это не запомнишь! — рявкнул барон так, что Джорджина испуганно вжала голову в плечи, а Хелен пролила чай на скатерть. Свекровь поднялась — медленно, величаво. — Как ты можешь разговаривать с матерью в таком тоне? — вопросила она с тщательно дозированной смесью гнева и скорби. — Мама. — Барон прикрыл глаза. — Давай сейчас не будем. У нас есть дела поважнее. — Какие же? — осведомилась она столь холодным тоном, что я подивилась, как напитки не покрылись корочкой льда. — Проклятие, — процедил Фицуильям. — И покушения на Маргариту. Да, мама, ее не раз пытались убить, а сегодня отравили ее кошку! — Подумаешь, кошка! — фыркнула свекровь, и мне остро захотелось ее придушить. — Подумаешь, Маргарита… — съязвила я вполголоса. Хелен чай пошел не в то горло. Свекровь пронзила меня взглядом и наконец опустилась обратно на стул. — Ничего такого я не подразумевала, — парировала она с достоинством и чинно сложила руки на коленях. — Маргарита, дорогая, я понимаю, что ты из семьи… скажем так, другого уровня, поэтому тебе непросто приноровиться, однако… — Другого уровня? — повторила я и залпом, как лекарство, выпила горький кофе. — Не смешите меня. У Скоттов столько скелетов в шкафах попрятано, что благополучный фасад вот-вот пойдет трещинами. Не говоря уж о том, что два года назад эти «аристократы» едва сводили концы с концами. Она скорчила скучающую мину. — Что за глупости! Если ты имеешь в виду ту старую историю, то ей уже триста лет. — Не только. — Я бросила короткий взгляд на невозмутимого Донала и, сцепив пальцы, откинулась на спинку стула. — Рассказать? — Помилуй, — сухо ответила свекровь, смочив губы в вине, — мы давно выросли из возраста, в котором слушают сказки! — Я слушаю, — коротко бросил барон, отметая попытки матери увести разговор в сторону. — С самого начала было очевидно, — начала я медленно, чувствуя себя лектором перед студентами, — что эта история с проклятием, скажем так, камерная, только для своих. Вряд ли кого-то со стороны настолько интересовало баронство Мэлоуэн. Кровных врагов у Скоттов нет, об этом мне любезно рассказал Донал, наследников всего двое, причем оба — из побочных ветвей. Логично было приписать проклятие Адаму, но он придумал другой план, намного проще и легче в исполнении. Зачем городить огород с проклятием, которое то ли сработает, то ли нет? В конце концов, король мог отменить майорат, выдать замуж Хелен или Джорджину и передать титул их детям! — Это все очень интересно, — скучающим тоном заметила свекровь, улучив паузу. — Но абсолютно… — Мама, — одернул Фицуильям, не отрывая от меня внимательных глаз, — не сейчас. Свекровь обиженно поджала губы, но умолкла. — Других вариантов я с ходу придумать не смогла, — созналась я со вздохом. — Подсказка была только одна. Маг определил, что проклятие наложено непрофессионалом. Я поморщилась, вспомнив, скольких усилий мне стоило выцарапать у барона заключение экспертизы. Сделав глоток воды и чудом не подавившись под пристальными взглядами, я продолжила: — Честно говоря, поначалу я подозревала вас, Фицуильям. — Меня? — оторопел барон, ткнув себя пальцем в грудь. — Что за нелепость! — Свекровь сделала утомленное лицо и возвела очи горе. — Фицуильям, дорогой, разве ты не слышишь… — Помолчи, мама! — в очередной раз одернул барон и кивком велел мне продолжать. Хелен с Джорджиной сидели тихо как мышки и выглядели до того пришибленными, что тянуло предложить им валериановых капель. — Вы слишком явно уклонялись от моих попыток докопаться до истины. — Я развела руками. — Какое-то время я думала, что вы сами себя прокляли, подсознательно желая избежать баронства. — Прямо как писал доктор Фейд? — не выдержала Хелен, наморщив нос. — В своей знаменитой книге «Психопатология в быту». — Хелен! — одернула свекровь, бросив на дочь острый взгляд, и та прикусила язычок. — Я этого не делал. — Барон потер лоб. Выглядел он неважно: лицо посерело от усталости и осунулось, вокруг глаз залегли темные круги, а белки покраснели. — Знаю, — согласилась я, наливая себе еще одну чашку кофе. — Потому что со времен Аннабель в роду Скоттов не было магов. И не будет, пока действует ее заклятие. Проклятие, даже неосознанное, под силу только магу, так что барон ни при чем. От усталости язык у меня немного заплетался, однако мысли — от кофе и злости — были на удивление ясными. Скотты молчали. Хелен перекатывала по тарелке оливку, Джорджина кусала губы, Фицуильям хмурился, а свекровь кромсала спаржу. Я обвела семью взглядом. — Миссис Скотт я тоже исключила почти сразу. — Ну, знаешь ли! — Свекровь покраснела как помидор и так стиснула нож, что Донал беспокойно шевельнулся. — Была у меня мысль, — спокойно продолжила я, пропустив ее слова мимо ушей, — что миссис Скотт пытается передать баронство от нелюбимого сына любимой дочери, — я с иронией улыбнулась вздрогнувшей Джорджине, — через Адама Скотта в качестве зятя. К такому союзу не придрался бы и сам король, в конце концов, титул остался бы в семье. Адам с Джорджиной слишком дальние родственники, так что никаких препятствий браку нет. — Не собираюсь я за него замуж! — вскричала Джорджина, прижав руки к взволнованно вздымающейся груди. — Знаю, — кивнула я. — Но версия получалась до того красивой и стройной, что я цеплялась за нее, даже когда выяснилось, что сообщницей Адама в замке была горничная Мэри. Потом Хелен заверила меня, что любовником Джорджины был вовсе не Адам, и он сам тоже… — Любовником?! — перебила свекровь, со злости покрывшись пятнами. — Что за оскорбительная, нелепая, неправдоподобная чушь! Она девушка из приличной семьи! Сама Джорджина столь убедительно изображала невинность — голубые глаза широко распахнуты, ротик приоткрыт, на милом личике ужас пополам с недоверием, что в иной ситуации я бы тоже поверила. Ничего, сейчас сорвем маску с этой лукавой бестии. — Одно из двух, — пожала плечами я. — Или Джорджина тайно вышла замуж, или завела любовника. Ребенка же ей не ветром надуло. — Что-о-о?! — Свекровь схватилась за сердце, а сама Джорджина побледнела до зелени. — Это точно? — только и спросил барон, сгорбившись. Судя по обреченному тону, он уже поверил. — Я ведь делала анализы на половые гормоны, — напомнила я сочувственно. — В таких вопросах трудно ошибиться. Для верности вы можете показать Джорджину врачу, срок небольшой, но… Вот кому не позавидуешь, так это барону — ведь я озвучила далеко не все неприятные новости. Свекровь вперила взгляд в смертельно-бледную младшую дочь, глаза которой заблестели от слез. — Джорджина, это правда?! От ее голоса пробирали мурашки, точно мне горсть льда за шиворот сыпанули. Джорджина вдруг задрала подбородок. Под угрозой врача отпираться она не могла. — Что, если так?! Мы любим друг друга! В этот момент мне стало почти жаль свекровь. Она подалась вперед и влепила дочери такую пощечину, что та едва не грохнулась на пол. — Шлюха! Дрянь! Ты хоть понимаешь, что натворила? Теперь мне придется срочно искать тебе мужа! Хелен тоже надо пристроить поскорее, пока не просочились слухи! Мало нам было разговоров из-за проклятия! Свекровь схватилась за голову. — Не надо никого искать! — тихим, но твердым голосом возразила Джорджина, держась за щеку. — Мы с Майклом скоро поженимся. Хелен прошипела что-то нелестное о мозгах Джорджины, свекровь потрясенно приоткрыла рот, Донал закатил глаза. — Майкл?! — переспросил барон. — И давно вы с ним?.. Он выглядел так, будто мечтал прямо сейчас выпить яду, тихо отдать концы — и пусть дорогие родственники сами разгребают свои проблемы. Джорджина залилась румянцем. — С майского дня. Той ночью мы были вместе и…