На красивом лице Майкла последовательно отразились удивление, недоверие и, наконец, ужасная догадка. — Так это была леди Джорджина?! Я… — Он прикрыл глаза, собираясь с духом. — Сэр, я не знал. Всем святым клянусь! Я тогда выпил лишнего и… Помню, была какая-то девица, сама пришла… Он осекся и виновато посмотрел на чуть не плачущую Джорджину. — Это неправда! Неправда! — повторяла она. — Зачем ты так?.. — Значит, ты за ней не ухаживал? — потребовал ответа барон. Майкл замотал головой. — Леди Джорджина — красивая девушка, но не про меня такая честь. Я — простой водитель, а она — леди. — Ну какая разница, если мы друг друга любим? — вскричала Джорджина, вскакивая. — Теперь все будет хорошо, мы наконец сможем открыто быть вместе! У Майкла сделалось страдальческое лицо. Кажется, ему хотелось малодушно попятиться перед таким напором чувств, и все же он себя пересилил. — Вы это придумали, леди, — сказал он, глядя Джорджине в глаза, в которых снова закипали слезы. — Простите. Но сами подумайте, куда мне до вас? Рано или поздно вы встретите другого, вашего круга, и забудете меня. Это пройдет. — Но я же люблю тебя! Джорджина гневно топнула ножкой, а барон тяжко вздохнул и отодвинул сестру в сторону. — Не пройдет. У Джорджины будет ребенок. Майкл посерел. Прикрыл глаза и повторил: — Я не знал. — Верю, — кивнул Фицуильям, хмурясь. — Что теперь? Жениться будешь? Майкл широко раскрыл глаза, недоверчиво глядя на барона. — Жениться? — Он свел брови к переносице и решительно кивнул. — Да. Ребенок не виноват, что… Словом, я согласен. Осчастливленным он не выглядел. Больше похоже было, что он выполняет неприятный, тяжелый, хоть и необходимый долг. Похоже, семейная жизнь мало будет походить на сладкие мечты Джорджины. И поделом. Слишком легкое наказание для нее, но я понимала решение Фицуильяма. Тащить свое грязное белье в суд решится не каждый, тем более что пятно ляжет на весь род. К тому же ребенок… — Приданого дам мало, — предупредил барон сухо. — Можете вообще не давать! — отрезал Майкл, расправив плечи. — Жену и малыша я сам прокормлю. Конечно, такого у нас не будет, — он обвел рукой бело-розовое великолепие, — но с голоду не умрем. — Обстановку можно упаковать, — предложил Фицуильям быстро, не чая избавиться от этого сладкого ужаса. — Нет! — с такой поспешностью отказался Майкл, что я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Фицуильям еще немного посверлил его взглядом, затем облегченно улыбнулся и протянул будущему зятю руку. — Добро пожаловать в семью, — сказал он просто. Майкл недоверчиво посмотрел на него, затем осторожно сжал своей лапищей холеную ладонь барона. — Спасибо, сэр. — Фицуильям, — поправил тот. Донал кашлянул. — Милорд, вы забыли рассказать еще кое-что. И выразительно кивнул на ящичек с колдовскими «сокровищами». — Точно. — На просветлевшее было чело барона снова легла тень. — В общем, Джорджина — ведьма. Необученная. И никакого тебе толерантного «магичка». Хотя Джорджина натуральная ведьма и есть, а что выглядит невинным ребенком, так это даже хуже. Будь у нее длинный нос с бородавкой, кривые зубы и седые лохмы — любой бы трижды подумал, стоит ли с ней связываться. Барон взглянул на ошарашенного водителя и тяжко вздохнул. — Все-таки я дам за ней приданое и еще выделю денег на колледж. Джорджине придется учиться магии, чтобы она больше не натворила дел. Донал тихо хмыкнул. Свежеиспеченный жених подошел к улыбающейся сквозь слезы невесте, и они о чем-то зашептались, свекровь что-то втолковывала хмурой Хелен (должно быть, настаивала на срочном браке с графом, а дочь артачилась). Отвлекая меня от наблюдений, Фицуильям подошел и присел рядом. — Маргарита, — негромко и устало заговорил он, — простите меня за эти семейные дрязги. Но кое в чем мама права. Скандал действительно не пойдет Скоттам на пользу. Не могли бы вы… словом, я прошу вас довести исследование до конца. Можно же хоть что-то сделать? В голосе его слышалась обреченность. — Я могу попробовать, — сказала я честно. — Только придется нанять еще и мага. — Делайте, что считаете нужным, — приободрился барон, беря меня за руку. — Только… Не сочтите меня неблагодарным, но, может, вы могли бы заниматься этим не в замке? Я не хочу вас обидеть, но… Он смешался и умолк. — Вы переживаете, что подумает Николь, если я останусь здесь еще неизвестно на какой срок? Фицуильям виновато кивнул. — Хорошо. — Я сглотнула, стараясь не смотреть на застывшего у стены Донала с кошкой на руках (когда она успела к нему сбежать?). — Спасибо. — Барон благодарно сжал мои пальцы и поднялся. — Завтра вас отвезут домой. Конечно же я распоряжусь доставить вам все необходимое оборудование. Короткое слово «завтра» набатом гремело в ушах. Завтра я уеду, а Донал останется. Это оказалось неожиданно больно — знать, что мы вряд ли еще когда-нибудь увидимся. Чтобы не думать об этом, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего, я позвала виновницу своих бед. — Джорджина! Она обернулась. Смущенная, заплаканная, но такая счастливая, что мне стало противно. Она ведь уже и думать забыла о том, что наворотила! Получила вожделенного жениха, а дальше хоть трава не расти. — Да? — Зачем ты отравила кошку? — спросила я мрачно. — Все остальное я еще как-то могу понять, но Лиса-то тебе чем помешала? — Да не травила я ее! — заявила она с досадой, кривя розовые губки. — Просто нашла дохлую крысу и решила подбросить тебе на порог. Ну как предупреждение. Так вот в чем дело. Лиса увидела крысиный трупик и принялась с ним забавляться, в процессе игры проглотив немного яду. Поэтому доза была такая крошечная. Что же, все точки над «и» расставлены, и мне пора собираться в дорогу. Я бесцельно бродила по лаборатории, которую мы обустраивали с такой любовью. «Мы». Короткое слово. Он и я, вместе. Нет у нас никакого «вместе». Фицуильям открыто заявил, что мое присутствие здесь нежелательно, а Донал не может жить вне замка. Все просто, понятно и… безнадежно. Только почему мне так отчаянно хочется спуститься вниз, к Доналу, меряющему шагами коридор? Наверх он не шел. И не уходил. Несмотря на поздний час, я поднялась в лабораторию — знала же, что не засну. Работа застопорилась, все валилось из рук. В очередной раз поймав себя на том, что бездумно пялюсь в лабораторный журнал, я плюнула, захлопнула его и сбежала по лестнице. При виде меня начальник стражи замер, напружинившись, как кот перед прыжком. — Идите спать, Донал, — попросила я, вцепившись пальцами в дверной косяк. Он упрямо мотнул головой. — Я должен вас охранять. — От кого? — вздохнула я. — Джорджина обезврежена, Адам сидит в тюрьме. Серые глаза Донала потемнели. — Вы меня гоните? Я с трудом вытолкнула короткое: — Да.