Барон отчего-то нахмурился. Зыркнул на брюнета из-под бровей и протянул ему уже слегка замусоленный листок с моими условиями. — Пусть Харпер внесет это в договор, — велел он отрывисто. — Наши условия сам ему продиктуешь. Я удивленно подняла брови. Ничего себе! Муж оказался наблюдательным. — Вас что-то удивляет? — поинтересовался он. Потом догадался: — А! Я доверяю Доналу как самому себе. Он наш доверенный слуга. Показалось или на щеке брюнета дернулся мускул? — Уверена в этом, — ответила я сладко, не удержавшись от укола: — Он ведь даже перед алтарем вас замещал! И даже бровью не повела, когда на мне скрестились два недовольных взгляда. Часть вторая ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ Погода испортилась. Поднялся ветер, тучи затянули небо, готовясь вот-вот пролиться дождем. Начальник стражи молча топал за мной, хотя «топал», пожалуй, было бы неправдой. Несмотря на внушительные габариты, двигался он плавно и бесшумно, тенью скользя за моим плечом. Брр, на нервы действует! В сером колодце замкового двора ветру разгуляться не давали каменные стены, и все же дуло ощутимо. Под отдаленный рокот грома я поежилась и поскорее нырнула в автомобиль. Следом так же неслышно забрался брюнет, разом заполнив салон теплым пряным запахом. — Миледи, — короткий взгляд, — вам удобно? — Вполне, — отозвалась я, отворачиваясь к окну. Кому какое дело, если мне хочется отодвинуться от него подальше? Правда, в тесном салоне для этого пришлось забиться в угол. Негромкое «кхм» брюнета, кивок водителю — и автомобиль тронулся с места. От грозовых туч дневной свет померк, и, несмотря на ранний час, стало казаться, что уже наступили сумерки. Я теребила ремешок сумки — не от нервозности даже, а чтобы убедиться, что уж сейчас-то тело мне подчиняется! И смотрела на проплывающие за окном пейзажи: рощи, поля, деревеньки. Мелькнул вдали поезд. Показалась серо-синяя гладь реки, можно было даже разглядеть яркие пляжные зонтики на берегу. Безмятежная картина — совсем как вчера… И меня отчего-то начало потряхивать. Вечером происходящее казалось нереальным, поэтому я воспринимала его удивительно спокойно. Не верилось, что кто-то в здравом уме мог умыкнуть девушку прямо с улицы. Как же свидетели, как же хваленая полиция? Зато теперь навалилось все разом. Сестры, наверное, с ума сходят. Меня кольнула вина, хотя уж я-то точно была тут ни при чем. Брюнет, настоящий виновник моей пропажи, сидел себе рядом и даже в ус не дул. Лишь когда показался пригород, начальник стражи нарушил молчание: — Куда сначала, миледи? К вам или к адвокату? Держался он так легко и непринужденно, словно похищение девиц было для него в порядке вещей. Подумаешь, одной больше, одной меньше! — Домой, — пробурчала я, и водитель, ловящий каждое слово, понимающе кивнул. По стеклам застучали первые — на удивление крупные — капли дождя. В стороне небо прочертила молния. Из приоткрытого окна тянуло холодком и свежим запахом грозы. Я чуть поежилась — было зябко, но окно закрывать не стала. Иначе в нос бил запах одеколона моего спутника, и становилось совсем погано. Что-то я расклеилась… И чуть не взвизгнула, как школьница, когда на плечи легла пропахшая мужчиной ткань. Донал сидел вполоборота. В тесном салоне ему явно было неудобно — не развернуться толком, даже привстать нельзя, иначе он рисковал протаранить головой крышу. В одной рубашке он выглядел еще более крупным и пугающим. Как будто он не пиджак снял, а намордник. — Заберите! — рявкнула я, сбросив теплую ткань. По голым плечам тут же прошелся ветер, заставив кожу покрыться мурашками. Он качнул головой и снова набросил на меня свой пиджак. — Вы замерзли, миледи. — Не называйте меня так, — попросила я хмуро. Снова попытаться избавиться от проклятой одежды? Не сомневаюсь, он опять меня закутает. — Почему же? — Он положил руку на колено, второй опираясь на сиденье авто. — Теперь вы — баронесса Мэлоуэн, а я служу барону. От этого «служу» веяло горечью. Зацепил-таки его муженек! — Действительно, как я могла забыть? Мой сарказм пропал втуне. Брюнет чуть подался вперед, вынуждая меня совсем уж откровенно вжаться в угол. Короткие темные волосы, белая полоска старого шрама, хмурый серый взгляд, — все вместе почему-то выглядело устрашающе. Как будто напротив устроился не человек, а готовый к прыжку волк. Надо бы сказать какую-нибудь колкость, но… Я чувствовала себя испуганным мышонком, над которым нависла откормленная кошачья ряха. Он поморщился чуть заметно. Качнулся назад, позволяя мне перевести дух. — Не надо бояться, миледи. Я не причиню вам зла. И это настойчивое «миледи» заставило меня взбелениться. Со злости я позабыла недавний страх, даже руки перестали мелко трястись. — Еще большего зла? — уточнила я язвительно. — Вы на меня обиделись? — спросил он, кажется, со вполне искренним удивлением. Во всяком случае, насмешки на его невозмутимом лице я не отыскала, как ни старалась. — Какой смысл обижаться на того, для кого я всего лишь… самка? Или инкубатор? Он нахмурился. Сжал губы, разглядывая меня с непонятным выражением. — Вы не правы, — наконец вымолвил он. — Я вас уважаю и много о вас наслышан. Мимолетное удивление (откуда?) смыло волной гнева. — Уважаете? — переспросила я и, качнувшись вперед, ткнула его пальцем в широкую грудь. Взгляд мужчины изменился, опасно потемнел, плечи окаменели. Мне было плевать, меня уже несло. Страх, злость, беспомощность — все пережитое клокотало внутри и грозило совсем затопить рассудок. Резкий кивок брюнета… И плотину сдержанности прорвало. — Мистер Грин, вы издеваетесь? Во-первых, вы заковали меня в наручники. Во-вторых, похитили. В-третьих, принудили к браку. Это, по-вашему, уважение?! По правде говоря, даже «свекровь» не вызывала у меня такого бешенства. Лишь желание хорошенько погладить ее… утюгом. Зато этот служака, искренне не понимающий, что такого он сделал… Он помолчал. Только темно-серые, грозовые — совсем как небо снаружи — глаза выдавали, что он не так спокоен, как хотел бы казаться. Брюнет отвернулся, разрывая зрительный контакт, и пожал плечами. — В конце концов, вы ведь получили в мужья барона, так чем же недовольны? — Вы забыли спросить у меня, нужен ли мне муж вообще и барон в частности! — Любой девушке нужен муж, — заявил он с такой глубочайшей убежденностью, что я поняла: все, сейчас буду бить. Спасло его упрямую голову от расправы только громкое «кхе-кхе» водителя. — Простите, сэр, миледи. Мы приехали. Лишь теперь я поняла, что автомобиль припаркован в нескольких шагах от знакомых ворот. — Спасибо… Майкл, — сказала я, вспомнив его имя. Просияв, он вышел из автомобиля. Раскрыл зонт и распахнул мне дверцу. Я стряхнула с плеч пиджак и, не глядя на начальника стражи, выбралась из салона. Проклятье! Я стояла на единственном более-менее сухом пятачке, передо мной разливалась лужа, обойти которую не было никакой возможности. Вся улица превратилась в сплошной поток воды. Водитель поднял над моей головой зонт, и я благодарно кивнула. Потом хлопнула дверца с другой стороны… и меня бесцеремонно подхватили на руки. — Что вы делаете? — прошипела я придушенно.