На этом месте Джуффин неожиданно умолк и перешел на Безмолвную речь. «А если он все-таки заснет, просто шарахни его своим Смертным Шаром — и дело с концом!» «Но вы же знаете, что это довольно рискованный фокус, — я сопроводил свою Безмолвную речь самым красноречивым взглядом, на какой был способен. — Если мое настроение вдруг выйдет из-под контроля, мой Смертный Шар может просто убить этого парня». «Значит, тебе придется позаботиться о том, чтобы твое драгоценное настроение потрудилось не выходить из-под контроля, только и всего. А получится или нет — это уже твои проблемы!» — невозмутимо ответил Джуффин. И тут же перешел на нормальную человеческую речь — чтобы не оставить мне ни малейшего шанса на продолжение переговоров. — В общем, все будет в порядке, Макс! — Шеф говорил столь легкомысленным тоном, как будто речь шла о том, что мне следует научиться кататься на роликах. — Ладно, если уж вы обещаете… — усмехнулся я. Через несколько минут я лихо притормозил у въезда на паромную переправу. — Мы с Сотофой подождем вас здесь, — сказал Джуффин. — Привезете сюда свою добычу, а уж мы быстренько приведем их в чувство. Нумминорих уже закончил возиться со своей повязкой. Теперь он снова был слеп, а значит, вполне готов к встрече с наваждением. Лонли-Локли помог ему устроиться на деревянном настиле парома, и мы отчалили. — Пахнет людьми, — через несколько минут сообщил Нумминорих. — Всего в двух-трех метрах слева от нас. Несколько разных запахов. Во всяком случае, здесь не один человек. — Правильно, их должно быть четверо, — кивнул Лонли-Локли. Он неторопливо снял лоохи, тщательно его сложил и протянул мне. — Тебя не затруднит проследить, чтобы моя одежда не промокла? — вежливо поинтересовался он. Я помотал головой — дескать, не затруднит. Шурф подошел к самому краю парома, а потом сделал еще несколько шагов в сторону. Я глазам своим не поверил: этот невероятный тип неторопливо прошелся по водной глади, словно беспокойные волны Хурона вполне подходят для пеших прогулок. Его длинная белая скаба, романтично мерцающая в свете зеленоватой луны, вызывала у меня совершенно дикие ассоциации. На моей исторической родине существует легенда о безумном Великом Магистре по имени Иисус. Во всяком случае, именно так выразился однажды сэр Джуффин Халли, с грехом пополам собравший воедино разрозненные обрывки информации о христианстве, почерпнутые им в ходе методичного просмотра кинофильмов, которые меня в свое время угораздило притащить в Ехо. Других ребят, способных разнообразить свой досуг неторопливыми прогулками по воде, да еще и в сияющих ослепительной белизной сорочках, я вроде бы не знаю. — Ну что еще, Макс? Ты смотришь на меня так, что на мне уже скаба дымится! Сэр Шурф, очевидно, решил окончательно меня добить. Он остановился и обернулся ко мне. — Ничего, — вздохнул я. — Просто я не знал, что ты умеешь ходить по воде. — Было бы чему удивляться. Не забывай, в свое время я много лет был Младшим Магистром Ордена Дырявой Чаши. А у нашего Ордена совершенно особые отношения с водой. Должен же я был хоть чему-то там научиться? В общем, не делай из воробья буривуха. — В смысле — из мухи слона? — рассмеялся я. — Вот именно. И не нужно, затаив дыхание, ждать, когда я спрошу у тебя, что такое слон. Хвала Магистрам, я уже прочел достаточно книг из твоего Мира. — Вообще-то я ждал, когда ты спросишь, что такое муха, — признался я. — Наверное, что-то очень маленькое. Шурф равнодушно пожал плечами и внезапно исчез под водой. Можно было подумать, что под его ногами открылся какой-то невидимый люк. Мы с Нумминорихом остались одни на огромном пустом пароме. — Как дела, Нумминорих? — спросил я. Больше всего на свете я хотел получить внятный ответ: все-таки мне ужасно не хотелось метать в этого симпатичного парня свой Смертный Шар! Мало того, что это действительно довольно рискованно, но мне ужасно не хотелось слышать, как он замогильным голосом взвоет: «Я с тобой, хозяин!» — и подползет поближе к моему великолепному сапогу, ожидая дальнейших приказаний. Всякий раз, когда мне приходится в очередной раз испытать сие сомнительное удовольствие, я содрогаюсь от отвращения перед собственным могуществом. Все-таки есть вещи, которые не должны бы случаться с людьми. Мне так почему-то кажется. — У меня все в порядке, сэр Макс, не беспокойтесь. Хвала Магистрам, он вроде бы не собирался засыпать. — Знаешь, сэр Нумминорих, мы с тобой будем выглядеть как два идиота, если срочно не перейдем на «ты», — улыбнулся я. — Все-таки несколько часов совместного полоскания скаб у портовых причалов — это гораздо круче, чем бытовое пьянство, каковое обычно способствует окончательному отказу от церемоний. — А вы… то есть ты — лихо обращаешься со словами! — одобрительно заметил Нумминорих. — Да и все остальные… Знаешь, сэр Макс, честно говоря, я совсем не так себе представлял Тайный Сыск. — Могу вообразить! Небось, думал, что мы сидим в Доме у Моста с постными рожами. Ну и время от времени выходим на улицу, чтобы зверски убить какого-нибудь очередного мятежного Магистра. Ты уж извини, но постную рожу у нас умеет делать только сэр Лонли-Локли, да и он в последнее время все чаще отлынивает. Мы тебя здорово разочаровали? — Да нет, не все так страшно, — улыбнулся Нумминорих. — Я много раз видел вас… дырку в небе над моей головой — не вас, а тебя! — в «Трехрогой Луне». Сэр Лонли-Локли часто заходит в библиотеку при Университете, а с Мелифаро мы вообще вместе учились. Правда, приятелями никогда не были, в юности несколько лет разницы в возрасте могут стать непреодолимым препятствием, сам, наверное, знаешь… Так что насчет постных рож ты погорячился, сэр Макс. Но все равно я не думал, что с вами так легко иметь дело. Должно же быть хоть что-то зловещее! Все-таки про сэра Джуффина рассказывают невероятные вещи, да и про тебя тоже… — Что, например? — с любопытством спросил я. — Вообще-то, до моих несчастных ушей в свое время доползло несколько сплетен, но совсем уж бредовых. — Я нашел на дне только троих. А их должно быть четверо. Трое служащих Канцелярии Скорой Расправы и один заключенный, — сообщил Лонли-Локли, аккуратно укладывая на деревянный настил парома мокрые неподвижные тела. Я и не заметил, как он появился. И разумеется, у этого потрясающего парня не возникло никаких затруднений с тем, чтобы поднять со дна всех троих утопленников сразу. Впрочем, я уже давно перестал удивляться невероятной физической силе сэра Шурфа. Теоретически рассуждая, такие длинные тощие ребята просто не могут быть силачами, но какое дело сэру Лонли-Локли до несовершенных законов занудной природы! — Может быть, четвертый бросился в воду немного позже? — я пожал плечами. — В любом случае, нам следует прокатиться до Холоми и поискать этого беднягу, заместителя Камши. — Да, конечно, — кивнул Шурф. — Как ваше самочувствие, сэр Нумминорих? — Пока держусь, как видите. Но вообще-то перед моими глазами уже начинают мелькать зеленые пятна, — вздохнул тот. Я достал из кармана лоохи маленькую керамическую бутылочку с бальзамом Кахара, предусмотрительно изъятую у Джуффина специально для такого случая. Моя истовая вера в могущество этого напитка иногда кажется смешной мне самому. — Угощайся, Нумминорих. А вдруг поможет — чем только Темные Магистры не шутят! — Спасибо. — Он сделал глоток и отдал мне бутылку. — Кажется, действительно помогает. Его голос звучал несколько менее уверенно, чем мне хотелось бы. Увы, через несколько минут стало окончательно ясно, что Нумминорих твердо вознамерился еще раз посмотреть скучный сон о зеленой воде. — Этого следовало ожидать, — мягко сказал Лонли-Локли. Парень и так продержался гораздо дольше, чем можно было рассчитывать. В порту леди Сотофе приходилось будить его через каждые пять минут… Ты нервничаешь, Макс? — Можешь себе представить, — усмехнулся я. — Нервничаю, как школьница на пороге Квартала Свиданий. Неслыханное переживание! После того как ополоумевшая Тень Короля Мёнина решила похоронить в моей груди свой драгоценный меч, я и рассчитывать не смел на столь острые ощущения. Тем не менее мне, пожалуй, все-таки придется его шарахнуть — и откуда наш шеф берет эти кошмарные выражения?! — Кто бы говорил… Подозреваю, что большую часть этих самых кошмарных выражений он почерпнул из твоего собственного лексикона, — заметил Шурф. — Во всяком случае, прежде сэр Джуффин выражался гораздо более сдержанно. Я вздохнул, привычным жестом сложил пальцы в некое подобие щепоти и прищелкнул ими. Но в самый последний момент понял, что мне так и не удалось взять под контроль свое капризное настроение. Мне все еще ужасно не хотелось, чтобы бедняга Нумминорих взвыл: «Я с тобой, хозяин!» Мне не хотелось этого до такой степени, что мой Смертный Шар вполне мог его убить. В данном случае смерть была единственной альтернативой абсолютной покорности. Я сдавленно охнул и вытянул опасную руку в сторону реки, от греха подальше. Все-таки успел, в самый последний момент! Крошечный шарик зеленого света сорвался с кончиков моих пальцев и замер в воздухе. Впервые на моей памяти Смертный Шар испытывал некое подобие нерешительности: мои противоречивые пожелания тянули его в разные стороны. Сначала эта волшебная шаровая молния была предназначена Нумминориху, а потом я решил, что она должна мирно закончить существование в темных водах Хурона. Так что мне пришлось предпринять дополнительное волевое усилие, чтобы убедить свой растерянный Смертный Шар все-таки устремиться к воде. Это было немного похоже на последнюю попытку отчаявшегося теннисиста отбить подачу противника: мое усилие было вполне физическим, хотя, конечно, конечностями я не размахивал и вообще смирно стоял на месте. Когда Смертный Шар наконец погрузился в волны Хурона, которые тут же взметнулись к небу мириадами разноцветных брызг, моя одежда была почти такой же мокрой, как скаба ныряльщика Лонли-Локли, только не от воды, а от пота. Я так выдохся, что почти перестал соображать, что происходит. Во всяком случае, моя следующая выходка явилась для меня самого полным сюрпризом. Я сердито уставился на сияющую поверхность воды и сказал вслух — так, словно имел дело не с рекой, а с самым заурядным перепуганным злодеем, застуканным на месте преступления: — Перестань усыплять Нумминориха! И вообще, хватит. Никаких наваждений, никакой зеленой воды и прочей тягомотины, мне это надоело! После этого выдающегося заявления я опустился на мокрые доски парома. Мне требовалось соприкоснуться с твердой поверхностью не только слабыми ступнями, но и надежной, неизменно лояльной к своему владельцу задницей — немедленно! Вскоре из навалившейся на меня темноты возникло лицо Лонли-Локли. Он присел на корточки рядом со мной и внимательно меня разглядывал. — Глупо получилось, да? — смущенно спросил я. — Действительно, довольно глупо, — невозмутимо согласился он. — Ты что, раньше не мог это сделать? — Что — это? — Почему ты с самого начала не поразил Хурон своим Смертным Шаром? — строго осведомился он. — У нас было бы гораздо меньше проблем, если бы ты сделал это сразу после обеда. — Что-то я совсем ничего не понимаю, — вздохнул я. — Поразить Хурон своим Смертным Шаром, да уж… Каким образом это могло бы уменьшить число наших проблем? Ты имеешь в виду, что в этом случае ребята из Приюта Безумных, которые приезжали в Управление за прекрасными дамами, могли бы сразу прихватить и меня, чтобы не ездить туда-сюда понапрасну? — Макс, неужели ты хочешь сказать, что сделал это нечаянно? — недоверчиво спросил Лонли-Локли. — Ты не предвидел последствий своего поступка? — Какие последствия? Что я должен был предвидеть? Я просто испугался, что могу убить Нумминориха, и постарался отправить свой Смертный Шар в какое-нибудь другое место — лишь бы не ему в лоб. А потом… Честно говоря, я и сам не знаю, зачем начал кричать на воду. Считай, что это была скверная шутка. А что случилось-то, ты можешь мне объяснить? — Могу. Ты сказал реке, что она не должна усыплять сэра Нумминориха и вообще никого не должна усыплять, поскольку тебе не нравятся наваждения. И все тут же закончилось. — Что — все? — переспросил я, с ужасом понимая, что в моей жизни только что начался новый захватывающий период, черная полоса беспрецедентного слабоумия. — Все закончилось, Макс, — терпеливо повторил Лонли-Локли. — Сэру Нумминориху больше не мерещится, что воды Хурона становятся зелеными. И вообще ничего не мерещится. А мне больше не нужно проделывать дыхательные упражнения, чтобы не познакомиться с этим наваждением на собственном опыте. Все в полном порядке. — Ты хочешь сказать, что я приказал реке вести себя как следует, и она послушалась? Ужас какой! — искренне сказал я. И наконец заулыбался до ушей. Откровенно говоря, это дикое происшествие вполне вписывалось в рамки моих представлений о смешном. — Здесь пахнет человеком, — неожиданно сказал Нумминорих. Его голос действительно был таким бодрым — дальше некуда! — Отлично, — кивнул Лонли-Локли. — Сейчас я его достану. — Уже не нужно никого доставать, — возразил я. — Вот же он, барахтается в нескольких метрах от нас! Просто дай ему руку — я не могу дотянуться. Мне уже было не до веселья: я увидел смертельно перепуганное лицо бедняги, который пытался ухватиться за край парома. Его дела, кажется, были плохи. Но Шурф, хвала Магистрам, успел схватить сведенную судорогой руку и легко, как котенка, втащил на паром здоровенного рыжего дядьку. Тот дрожал всем телом и судорожно хватал ртом воздух. Впрочем, на мой взгляд, он держался просто великолепно. Потерять сознание, а потом вдруг проснуться на дне холодного, глубокого Хурона — да я бы в штаны наделал, а потом умер на месте, честное слово! Впрочем, я и без того был вполне готов умереть на месте, когда понял, что натворил. — Утопленники начали просыпаться, Шурф, — деревянным голосом сказал я. — И не только здесь, наверное. Проснулись все, с кем успела случиться эта пакость.