– Куда мы едем? – спросила я, пристегнув ремень безопасности. – Точно не на мармеладную фабрику. – А как насчёт водительских прав? – Никогда о них не слышал, – лукаво ухмыльнулся Янис. Не прошло и получаса, как мы выехали на центральную трассу, устало огибая впалые ямы. Долмацкий уверенно держался за рулём, не стараясь выглядеть ретивым гонщиком. Напротив, парень держал умеренную скорость и притормаживал перед каждым пешеходом. Я украдкой наблюдала за ним, в попытке пробраться в тёмную голову. Мне было любопытно, что он задумал. Зачем устроил эту поездку? Почему решил доказать мне что-либо? Ведь ещё вчера казалось, что нет мне прощения. Впрочем, ответов я не получила. Каменное выражение лица – по-прежнему оставалось главной визитной карточкой Яниса. И всё же, с каждым новым днём я смотрела на него другими глазами, пусть и боялась в этом признаться. Он не был похож на тех столичных парней, с которыми мне приходилось общаться. Зачастую спокойный. Чрезмерно серьёзный. И отчасти справедливый. Ему хотелось верить и всё меньше возражать. Будто всё, что он делал – было правильным. Правильным, в сравнении со мной. – Может, хоть поведаешь о себе? – нарочито зевнула я, когда мы оказались в пробке. – Всё бегаешь за мной. Героем прикидываешься. Ты любишь мороженое и уродские куртки – ничего другого мне неизвестно. Янис на секунду задумался. – Ты полностью меня раскусила… – обречённо выдохнул он, а затем иронично добавил: – Если не считать жены и ребёнка. Аллергию на котов и фантастического умения дотягиваться языком до носа. Моих губ коснулась недоверчивая улыбка. – У тебя есть семья? И почему же ты раньше о ней не рассказывал? – Я стеснялся. – Ты придурок, – по-доброму обозначила я. – И жуткий лжец. – А ещё нянька, приставучий сосед и тот, кто не привык откровенничать, если это не взаимно. Намёк был ясен. Поджав губы, я отвернулась к окну. По улице бродили счастливые люди, на прилавках румянилась выпечка, а в моей душе зарождалась лёгкая грусть. От неё захотелось тут же избавиться. – Моя жизнь скучнее любой вселенской теории, – начала я неохотно. – Нет ничего хуже, когда тебе дозволено всё. Такие понятия как стремление и надежда в одночасье теряют свой смысл. Когда тебя любят за красивый наряд и ненавидят за сущность. Когда уважают за мерзость и презирают за доброту. Всё то, что окружало меня все эти годы – фальшиво. И если ты всё ещё хочешь узнать меня поближе – знай, ничего достойного ты не услышишь. Повисла секундная пауза. Обернувшись, я заметила, как впервые улыбается Янис. Не буквально, а глазами – кофейными, глубокими точно бездна. – Что ж, ты права, – парень равнодушно вздёрнул плечами, – ничего нового я не узнал. Меня задело его безразличие. – Это всё, что ты скажешь? – Привыкла получать конфетку за покаяние? – выгнул он бровь. – Прости, Ромашка, но я не матушка, да и исповедь слегка хромает. Мне проще судить людей за поступки, в совершении которых ты неизменно лажаешь. – Ну простите, какая есть, – скрестив на груди руки, буркнула я. – Прощаю. Пусть это уже начинает выматывать. Дыхание участилось. В груди потяжелело. Попытка быть искренней себя не оправдала, провоцируя новые колючки. И этот камень говорил мне о взаимности? Мы припарковались у ворот местного рынка. Торговые палатки разделились на три ряда, конца которым не виднелось. Свежая рыба продавалась по соседству с нижним бельём, а хозяйственные товары делили площадь со всевозможными крупами. Вокруг царила полная антисанитария. И проникшая в салон автомобиля вонь была ярким тому подтверждением. – Всех пассажиров попрошу на выход, – издевательски пропел Янис, подметив мою растерянность. Я судорожно замотала головой. – Ну уж нет. Туда я не пойду. Протяжно вздохнув, Янис повернулся ко мне. – Есть только два варианта, Ромашка. Либо ты доверяешь мне и следуешь туда, куда я скажу. Либо продолжаешь строить из себя принцессу и благополучно идёшь в ослиную задницу. – Ещё никогда второе не звучало так заманчиво, – хмыкнула я, но всё же последовала за Долмацким, который, казалось, не думал меня ждать. Чёртов сноб! Пробираясь сквозь тесную толпу, я едва поспевала за парнем, то и дело роняя ругательства. Уши закладывало от навязчивых предложений померить сорочку, либо закупиться годовым запасом сушек. Чужие прикосновения, нарушение дистанции и личного пространства – всё это выводило из себя. И только когда мы оказались посреди складских контейнеров, на окраине рынка, я смогла вдохнуть полной грудью и раздражённо выкинуть: – Какого чёрта мы здесь делаем?! Оглядевшись по сторонам, Янис кивнул в сторону, где лежали огромные черные мешки, ненароком походящие на мусорные. Набитые каким-то хламом баулы складировались на земле, никак не охранялись и выглядели безмала подозрительно. Не хватало только мух и забора из сигнальной ленты. – Ты моя должница, – с ухмылкой напомнил Янис. – И всё, что мне нужно, так это транспортировать мешки в машину. Работка нелёгкая, знаю. Но и выходки твои безобидными не назвать… – Прости? – меня пошатнуло. – Я тебе не грузчик и не стану таскать это на своём горбу! Долмацкий взял один из мешков и протянул его мне. – В нём-то веса нет нисколько. Сама проверь, если не веришь. – Нет! Нет! Нет! – запротестовала я. – Я быстрее налысо обреюсь, чем прикоснусь к кучке мусора! – Как знаешь, – дёрнув плечом, Янис запросил себе на спину самый огромный баул. – Тогда я работать, а тебе желаю удачи. – Как это понимать?! – крикнула я, вслед уходящем парню. – Ты не оставишь меня здесь! Не посмеешь! – Я уже это делаю! И знаешь, выходит довольно легко! Изнемождено простонав, я задрала голову к небу. А затем, борясь с брезгливостью, схватила мешок и потащила его по асфальту. Сосед не лгал: тяжесть была небольшая. Однако это не помешало разразиться в мысленных ругательствах. Мне хотелось придушить его за то, что вовлёк в дурацкую авантюру. Несмотря на абсурдность действий, первый груз был доставлен. Долмацкий уложил мешки в багажник, а после повторил заход. Я же неохотно повторила за ним. Не прошло и получаса, как авто был полон чёрной тарой. – Хороший результат, напарник, – довольно отозвался Янис, когда мы проходили по рынку. – Тебе идёт рабочий румянец. – Не смешно, – буркнула я, сдувая волосы с лица. Последний мешок давался мне нелегко. Пусть и не большой, он был наполнен чем-то стеклянным. До меня то и дело доносился печальный звон керамики. В какой-то момент, Янис осёкся. Выдав что-то вроде «Упс!», он закинул свою руку мне на плечи и опасливо пригнулся. Это мне не понравилось. – Что ещё за «Упс»? – Захлопнись, – тихо шикнул он. – Продолжай идти и не вздумай оборачиваться. Кажется, за нами хвост. – Хвост? Ты что, украл всё это? – запаниковала я. – Конечно же, нет, – выдохнул он, а затем беспечно добавил: – Мы оба украли всё это, напарник. Мои глаза округлись. Я не ослышалась?! – Ты… – Мудак, придурок, имбецил, – опередил меня Долмацкий. – Это я уже слышал. Но давай оставим все любезности на потом. Сейчас меня волнует только ряженный, который увязался за нами. Обернувшись, я увидела уже знакомого мужчину. Это был участковый, отец Семёнова. Просачиваясь сквозь толпу и обтирая покрасневшее лицо, он торопливо нас нагонял. Настырно, с неподдельном гневом в глазах. Сердце заколотилось в бешенном ритме. Прежний адреналин больше не привносил окрыляющих эмоций, только лишь панику. – Значит, слушай меня внимательно, – холодно продолжал сосед. – По моей команде, оставляем мешки и мчимся к машине… Хотя, к чёрту команду. Бежим! Сейчас! Скинув груз и схватив меня за руку, Янис юркнул сквозь ряды. Так быстро и резко, что я едва не упала, поспевая за ним. Волосы попадали в глаза и рот, а за спиной звучали злобные выкрики, отставать после которых вовсе не хотелось. Maldito sea este día! (Будь проклят этот день!) Было сложно поверить, что происходящее сейчас являлось правдой, но, к несчастью, просыпаться я не торопилась. – Держись крепче, Ромашка! Сейчас немного тряханёт! – дал по газам Янис, едва мы успели оказаться в авто. «Краун» грубо сорвался с места, заставив вжаться в пассажирское кресло. Схватившись за держатель, я на несколько секунд закрыла глаза. Истошный рёв мотора заглушил уши. Мы мчались по неровной дороге, виляя по допустимой полосе и подпрыгивая на каждой кочке. – Чёртов Участок! За нами, гнида, погнался, – выругался парень, посмотрев в зеркальце заднего вида. – Вот неугомонный гад! Я попыталась сделать тоже самое, но Янис опустил свою ладонь мне на голову и приказал пригнуться. А точнее, укрыться между креслом и приборной панелью, что было крайне бессмысленно. Однако, оспаривать что-либо сейчас не представлялось возможным. – Я убью тебя, Долмацкий! Только выберусь из этого драндулета и… – Посиди спокойно несколько минут, если не желаешь сесть надолго, – не сбавляя скорости, откусывался он. – Если меня поймают, я сдам тебя с потрохами! – Если меня поймают, ты пойдёшь соучастником. Не сомневайся в этом.