— Затем, что ты осталась одна. — Где моя мать? Я повышаю голос, но мужчина подносит палец к губам: — Не советую поднимать крик. Тебя могут заметить соседи. — И что с этого? — Хочешь провести за решёткой лучшие, и не самые, годы своей жизни? Про не самые он в точку. Я пытаюсь рассмотреть лицо мужчины, но он так и находится вне зоны видимости. — Где мама? — повторяю сквозь зубы. Незнакомец ещё шагает. И теперь выходит из тени. Я наконец ловлю его взгляд: стальной, опасный. Перехватывает дыхание — я чувствую, этот человек страшнее Марата. И тем не менее, сейчас его не боюсь. — Случился пожар. У тебя никого не осталось. Я отрицательно качаю головой. Этого быть не может. — Ты сама обо всём узнаешь. А пока что, — он протягивает мне конверт. — Вот. Возьми. — Что это? — Ты задаешь слишком много вопросов. — Что это, черт возьми. И кто ты? — Лера... — Не подходи! — Хорошо, хорошо. Мужчина поднимает руки и медленно приседает. Одну руку он опускает и кладет конверт на дорожку передо мной. А затем встает. Я недоверчиво бросаю взгляд на конверт и вновь возвращаюсь к глазам мужчины. Не приближаюсь, жду. — Можешь взять, когда я уйду. Это деньги. И контакты. Ты поймёшь, что нужно сделать. — Вы от Сливакина? Мужчина поднимает брови: — Это ваш недалёкий участковый? Нет, поверь, тебя никто не тронет. Если ты глупостей не наделаешь. Просто следуй инструкциям в конверте, и всё будет хорошо. Он замолкает, но продолжает за мной наблюдать. Этот взгляд проникает под кожу, незнакомец словно в голову ко мне пробирается, теперь ощущаю физически то, как он меня рассматривает. И мне вопреки всему интересно. Откуда он и что обо мне знает. Незнакомец ухмыляется. — Мне пора. До встречи, Лера. Махнув рукой, он неспешным шагом идёт к старой калитке. А я словно только сейчас отмираю: — Как вас зовут? Почему до встречи? Мы ещё увидимся? Мужчина останавливается и резко оборачивается: — Обязательно увидимся. Обязательно. Смерив меня взглядом, добавляет: — Я Тимур. Тимур Дадиев. И это всё, что тебе пока что нужно знать. Он уходит, оставляя после себя шлейф противоречивых эмоций. Тогда я ещё не знаю — испытания не закончились. Я открываю конверт, и впиваюсь в кулак зубами, давя подступающий крик. В конверте фото, сделанные накануне. Скорые, пожарные. На носилках кто-то накрытый с головой. В конверте я нахожу крупную сумму наличных. И инструкцию. У меня просто нет выхода, и я рискую, поверив, что тот незнакомец не желает мне зла. Идти мне всё равно больше некуда. Позже, из новостей, я узнаю, что наш дом сгорел практически сразу после моего побега. А с ним и человек. Ни в одной статье особых подробностей нет, но всё же нахожу, что описана женщина, которая, как утверждают, уснула с сигаретой. Ищу хоть одну зацепку, был ли мужчина. Но в новостных лентах об этом ни слова. Я лишь надеюсь, что экспертиза докажет иное. Вот только ничего не добиваюсь. Официально вынесен вердикт — моя мать погибла, отчим пропал без вести. Светиться мне нельзя, соваться в местный участок тоже. Я должна ехать в областной центр. И как оказывается позже, для меня снял квартиру этот странный Тимур. Который длительное время не появляется на горизонте. И я понятия не имею, что всё это значит. Каким-то чудом, уже позже, меня находят, но лишь чтобы сообщить прискорбную весть, а ещё оказывается, Сливакин больше не у дел. Он исчез. Меня больше некому шантажировать, как я тогда считаю. И всё же начинаю верить, что у меня ещё есть шанс на нормальную жизнь. Обвинять меня никто ни в чем не собирается. А лишних вопросов не задаю. Для своей же безопасности. Спустя год Дадиев всё же появляется на горизонте, я встречаю его на одной из светских тусовок, которые начинаю посещать — это тоже условие из инструкции, на всех встречах, которые были указаны в буклете я присутствую. И начинаю втягиваться. Выходит, Тимур и этот момент продумал. Сначала мы просто общаемся, а потом он начинает давать мне странные задания, казалось бы, вообще пустяковые. Совсем не такие грязные, как мне поручал отчим. А оплата достойная. Со временем я даже посчитаю, что Тимур мой спаситель. И незаметно для себя окажусь по уши в очередной катастрофе. Но будет поздно. Глава 51. Правды * * * — Вот. Голос матери внезапно вырвал меня из воспоминаний. — Передайте, пожалуйста, Лерочке. Она поймёт. Она всё поймёт. Женщина протянула мне небольшую коробочку. Флешка? Откуда и что это, черт возьми? Я быстро оглянулась — в саду безлюдно, это хорошо. — А если она не поймёт? — спросила осторожно, убирая вещицу во внутренний карман. — Он сказал, что моя Лерочка умная девочка. Она красива и опасна, вот так и сказал, представляете? Как будто она убийца. Но это глупости, моя Лерочка ни в чем не виновата. Глаза матери забегали. — В чем не виновата? — произнесла я тихо, чувствуя, как внутри снова всё сковывает пугающим предчувствием. Мать начала теребить волосы и огядываться, а потом остановила взгляд на мне и замерла: — Она защищалась, я слышала, я всё слышала, она защищалась. Не могла сразу подняться, он что-то сделала со мной, я ведь в тот день даже отказалась от его настойки. А он всё равно что-то подмешал. Я с трудом тело ощущала. А когда удалось подняться, в прихожей увидела его и мою девочку. Он лежал, будто без чувств, рядом валялась тяжёлая стойка. Моя девочка, она думала, что... И я тоже подумала, что она... что она взяла грех на душу. Но она не убивала. Она думает, что убила, но он очнулся. Мама выпалила это быстро и вдруг замотала головой. — Кто он? — спросила скорее на автомате. По позвоночнику пронёсся холод — я, конечно, поняла, о ком речь. И всё же затаила дыхание, будто была способна ответ прослушать. — Он был чудовищем. Это я во всём виновата. Я! Собственноручно испортила жизнь моей девочке. Я виновата. Я. Скажите ей, что она не убивала. Столько ей наговорила. И только потом, когда она убежала, я наконец пришла в себя. У меня шок был. Шок, понимаете? Лерочка, моя Лерочка. Стало не по себе, дыхание перехватило. Что она только что сказала? Я ждала подробностей, но мать смотрела сквозь меня. Поэтому я взяла её за плечи: — Вы сказали, она не убивала... — Кто? — подняла она на меня взгляд: — Кто вы? — Я от Леры, помните? — И как она? — мама улыбнулась, а я, почувствовала, как к глазам подступило что-то жгучее. — Она всё это время считала себя убийцей. Ответьте, что случилось тогда? — Бедная моя девочка. Он был монстром, чудовищем. Вы видели монстров? Я видела. И прекрасно понимала, на что такие чудовища способны. — Я не смогла её защитить. Она мне говорила, а я не верила. Какая я мать после этого? Я. Я виновата. Только я. Лера говорила правду, а я ей не верила и покрывала монстра. И когда он очнулся, когда очнулся... Глаза матери снова стали отрешенными. Она что-то бормотрала, но я не могла разобрать.