— Нет, в фильмах так делают, — теперь он широко улыбнулся, а я нахмурилась. — Успел переложить флешку в другую руку, пока разговором тебя отвлекал. Но выглядит впечатляюще, да? Не то слово. — Всё ещё не понимаешь? — снова стал серьёзным Ларионов, Он покачал головой, и с этими словами подошёл к месту, где мы сидели ещё некоторое время назад на пледе. Костер снова потрескивал — герели остатки хвороста. Я вглядывалась в языки пламени, смотрела на Тёма и сама сгорала изнутри. — Доверие — такая хрупкая вещь, Лера, — проговорил Ларионов, не поднимая на меня взгляд. Он разжал ладонь — в его руке действительно всё ещё находилась флешка. — Без него ничего не получается. Тём метнул в меня взгляд, а в следующую секунду бросил флешку в костер. — А вот теперь всë. На глазах всё-таки выступили слёзы. Что? Он серьёзно? — Мне плевать, кто ты. Что ты творила и какими методами прогрызала себе дорогу в прошлом. Поняла? Никаких планов мести я не строил. Я едва сдерживала эмоции, ещё не до конца поверив глазам. И то, что слышала, я пока ещё не в полной мере осознавала. — Никто и никогда больше не увидит, что там. И не узнает о том, кто ты. Я в том числе. Ларионов одарил меня красноречивым взглядом и продолжил, сделав несколько шагов навстречу: — Я знаю тебя, Лерка. Знаю, и всё это, — он кивнул головой на пламя, — просто пепел. Он ничего не изменит. Но если таким образом ты перестанешь париться, что я там о тебе подумаю, пусть будет так. Теперь в груди зрели противоречивые чувства — они закручивались в спираль, они вытягивались в струну, они звенели. Я привыкла стойко переносить всё, что преподносила мне затейница-судьба, а вот сейчас поверить не могла в происходящее. Возможно, поэтому так внезапно вырвался измучивший меня вопрос: — Зачем ты возишься со мной, Ларионов? Зачем разбиваешь мне сердце, даже не подозревая, как сильно я тебя полюбила. Зачем эта забота? Эти благородные жесты. Зачем окунаешь в иллюзорное настоящее, которое вдребезги разлетиться о завтра. Артём как будто с удивлением поднял брови: — Затем, что ты нужна мне. — Надолго? — ухмыльнулась. Тём сунул руки в карманы, но ничего не ответил. А я резко обернулась к обрыву — скрывать настоящие чувства становилось сложнее. Чтобы унять пульс, я глубоко дышала, но это ни черта не помогло. И хоть внезапный порыв ветра обдал вечерней прохладой, а в ноздри ударил аромат хвои и листьев, шея покрылась мурашками не из-за игры природного явления. Я затаила дыхание, почувствовав, как Тем обхватывает меня за талию со спины. Он притянул к себе так крепко, что все усилия наладить ритм полетели к чертям. И когда Ларионов, прикоснувшись губами к моим волосам, сделал глубокий вдох, я сильнее зажмурилась, окунаясь в спасительное тепло сильных рук. — Лер, — прошептал Тём и, прижав меня ещё, уткнулся куда-то в шею: — Я ведь люблю тебя, Лерка. Неужели ты до сих пор не поняла? Сердце метнулось вниз и, совершив немыслимый кульбит, вернулось новым учащенным ритмом. Я резко обернулась, и оказавшись так близко к пухлым губам, рвано выдохнула: — Что... ты сейчас сказал? Ларионов так серьёзно меня разглядывал, осторожно держа теперь за плечи. Он не шутит ведь? Он серьёзно? — Каждый раз, когда ты на меня так смотришь, крышу уносит, а уж когда касаешься, пар из ушей валит. Вот, что я сказал. У меня внутри каждый раз мини-взрыв происходит от твоих взглядов. И иногда кажется, что в попытке к тебе приблизиться, меня волной смоет нахрен. А всё равно хочется ещё. И ещё. Нырнуть в цунами — вот так. Чтобы размазало, чтобы кайфануть, потому что ты к этому армагеддону причастна. И если так хочешь знать — ни разу подобного не испытывал. Ларионов припечатал меня очередным взглядом, бросил взгляд на губы, и вернувшись к глазам, уверенно добавил: — Подобного никогда и ни кому, слышишь? По-другому было. А так нет. — Но... — Ты навсегда мне нужна, крошка. Навсегда, ясно? И тебя я никуда не отпущу. Захочешь скинуть, — Тём указал глазами на обрыв, — валяй. Но полетим мы вместе. Вот такой я эгоист. Вдох-выдох. Новый вдох. — И если ты скажешь, что я мимо, что у тебя другие планы... — Он сжал мои плечи. — Ну что ты молчишь, я идиот, да? Ларионов вопросительно поднял брови, он действительно ждал от меня ответ. Но я просто застыла не в силах поверить, что Тем может меня... Любить? Я сама не заметила, что начала покачивать головой из стороны в сторону. Это невозможно. Невозможно. Он любит. Правда? Ларионов же мою реакцию расценил по-своему, нахмурился, глубоко вздохнул и руки разжал. Окинул таким мрачным взглядом, что внутри всё сжалось. Он сделал шаг назад. Теперь смотрел исподлобья, сунув руки в карманы. Уголки губ дернулись вверх и тут же сползли. По телу дрожь пробежала, дар речи на время меня и вовсе оставил. Он меня любит. Я нужна ему. Я. Не Мия. А я. Тем ещё шагнул назад, обречённо покачав головой. Тём любит меня! Неужели он всерьёз думает, что это не взаимно? — Ты настоящий идиот, Ларионов, — разулыбалась я наконец-то, мысленно отсалютировав недавним страхам. А потом принялась смеяться. Я выплескивала эмоции ровно до тех пор, пока не почувствовала себя снова в крепких объятиях. — Согласен. Полный придурок. Крышу унесло от тебя, — зашептал Ларионов, сильнее прижимая. И мой истеричный смех сменился на всхлипывания. Тём всё целовал меня и целовал, в висок, в лоб, в нос, губы, покрывал моё лицо поцелуями, пока я не успокоилась. А потом немного отстранился, заглядывая в глаза: — Ну что ты молчишь? Только не говори, что я мимо, Лер... Я обняла Ларионова за шею, немного притянув: — Не мимо. Конечно, не мимо. А прямо навстречу. — Уже не ненавидишь? Я просто уточнить. — Ещё как не ненавижу, — рассмеялась в ответ, а потом улыбку с лица убрала, поймав серьёзный взгляд. И добавила: — Ещё как. Но признаюсь, сегодня у тебя был шанс улететь со скалы. Ларионов понимающе кивнул. А потом наклонился и прошептал: — Да я с тобой каждый день оттуда летаю. И мне это нравится, Лерка. А потом осторожно прикоснулся к моим губам, и отвечая на поцелуй, я впервые поняла, что больше не одна. Мы вместе. Мы. Окунались в наш закат с головой, растворялись, стирали границы, набирали скорость и продолжали мчаться, не оглядываясь. Навстречу ускользающему солнцу, прочь от сомнений. Я впервые чувствовала себя счастливой в сильных руках. Пусть мы летим в самую бездну — я верю ему. И теперь знаю, это взаимно. Эпилог. Эпизод 3. Самая интересная игра