* * * Меня удивила невероятная помпезность ресторана. Над головой висели хрустальные люстры, все сверкало. Я пожалела, что Эрик не видел этого. Я назвала стюарду номер нашей каюты, и он направил меня к свободному столику у дальней стены. Я обрадовалась, увидев, что столик возле окна и к тому же пустой. У меня не было настроения пускаться в светские беседы с незнакомыми людьми. Я откинулась на спинку стула и раскрыла книгу. Подошел официант, налил в стакан воды и вручил меню. – Сегодня вы будете ужинать одна, миссис Беллуэзер? – Да, – ответила я, кивая. – У моего супруга морская болезнь. – Печально это слышать, – сказал официант. Я подумала, что он получал такие ответы много раз. Да, сколько же мужей или жен оставались по этой причине в своих каютах! Но все же все столы вокруг меня были заняты. Слева от меня какая-то пара вела явно минорный разговор с мужчиной в слишком тесном костюме и бейсбольной кепке с логотипом «Нью-Йорк Метс»?[4]. Я поблагодарила круизных богов за свободный стол и опять уткнулась в книгу. Впрочем, через минуту я подняла глаза и увидела, что к моему столику направлялся мужчина. Он был примерно моего возраста, тридцать с небольшим. В темно-синем костюме, без галстука. Белая оксфордская рубашка с расстегнутым воротником. Светлые, песчаные волосы были довольно длинными, но такая прическа была ему к лицу. Он остановился перед моим столиком, а потом сел. Ничего не говорил, не глядел на меня, просто уставился в меню. Я ожидала, что скоро появится его жена – нечто энергичное и общительное, чтобы уравновесить его крайнюю сдержанность. Наверняка блондинка в голубом цельнокройном платье с массивными бусами – душа компании. Прошло несколько минут, но никто не появился. Похоже, как и я, он был один. Я ожидала, что он заговорит, но он просто смотрел в окно. Мне пришло в голову, что я толком не знала круизный этикет. Надо ли мне что-нибудь сказать? Должна ли я представиться? Молчание показалось мне мучительно неловким, и я решила заговорить. – Ммм, – промычала я наконец. Раз уж мы сидели за одним столом, можно было бы меня заметить. Он кивнул мне и снова уткнулся в меню. Невежа, подумала я. Наш лайнер покачивался сильнее, и я вспомнила, что говорил капитан про плохую погоду. Я подумала об Эрике – хорошо бы драмамин помог ему – и поправила стакан с водой, сползавший со стола. Огни слегка мигнули. По ресторану пробежали испуганные возгласы, их сменил хор тревожных шепотков. – Вероятно, приближается шторм, – сказала я. Мужчина посмотрел в окно, но ничего не сказал. Море было неспокойным, тревожным, под стать моему настроению. Я схватила булочку из хлебной корзинки, сунула кусок в рот и вернулась к книжке. Снова появился официант. Он радостно улыбнулся. – Я рад, что у вас появилась компания, миссис Беллуэзер. Я кивнула. Да, мистер Жутковато Спокойный Тип. – Сэр, что вам принести сегодня из напитков? – спросил он. – Сухой мартини, – ответил он. – С крупными оливками. Я улыбнулась и снова попыталась сломать лед отстраненности. – Я тоже люблю сухой мартини, – сказала я. – Принесите мне то же самое. Официант кивнул, но мой визави не удостоил меня внимания. Я пожала плечами и перевела взгляд на окно. Принесли напитки, и мы молча потягивали их. Я думала только о том, что хорошо бы нажать на какую-нибудь невидимую кнопку и отмотать время вперед, чтобы ужин поскорее закончился и я могла вернуться к Эрику. Но круизный персонал, казалось, нарочно тянул с обслуживанием, словно мы сидели на театральной премьере. Один раз я подняла глаза от книги, и наши взгляды встретились. Я спешно отвела глаза в сторону. Я уже добралась до четырнадцатой главы, а после второй порции мартини мне стало легко и чуточку кружилась голова. Или дело было в шторме? Судно качалось все сильнее. Бедный Эрик, вероятно, он уже никакой. Я доедала пережаренное филе-миньон, когда к нашему столику приблизилась кучка официантов с тортом, утыканным дюжиной бенгальских огней. Они что-то пели, но мне не удавалось разобрать слова, потом я услышала слово «юбилей». Что? «Поздравляем вас с юбилеем…» Я неловко улыбнулась, когда официанты поставили торт на наш стол. Теперь на нас смотрели все окружающие. – Нет, нет, – сказала я. – Тут какая-то ошибка. Мы… мы не вместе. Я имею в виду, мы не… – О, – проговорил новый официант и заглянул в бумажку, которую держал в руке, потом нерешительно обратился ко мне: – Вы не мистер и миссис?.. – Нет, – раздраженно заявил мой компаньон, злобно глядя на торт. Он вскочил и швырнул салфетку на стол. – Какого черта? Вы что, с ума посходили? – Простите, сэр, – пролепетал второй официант. Он еще раз сверился с листком бумаги. – Вероятно, мы ошиблись. Мы думали, что это ваша супруга. Мужчина посмотрел на меня, и на этот раз я заметила в его взгляде боль. – Моя жена… умерла. Заберите ваш торт. Под треск искр бенгальских свечей он вышел из зала. * * * Я допила мартини и не спеша возвращалась в нашу каюту, с удовольствием вдыхая соленый воздух океана. Ведь Эрик все равно уже спал. Бедняга, так мучается. Солнце давно уже село, но на горизонте еще светилась розовая полоска заката. Я остановилась на минуту, любуясь этой картиной. Возле меня стояла пожилая дама, лет восьмидесяти, а может, и старше. Я восхитилась ее стойкостью и сказала себе, что тоже буду такой же подвижной, когда доживу до ее лет. Она повернула ко мне лицо, и я улыбнулась. – Приятный вечер, – заметила она. – Да, – ответила я. Она подошла ко мне. – Мои дочка и внучка страдают от морской болезни. – Мой муж тоже. – А я чувствую себя нормально, – сказали мы в унисон и расхохотались. – Я запомнила вас с первого дня. У вас медовый месяц. Я угадала? – Как вы догадались? – По вашим глазам. – Она улыбнулась. Я кивнула. – Я помню свой медовый месяц, – сказала она. – Конечно, он был совсем не такой шикарный, как у вас. Мы ездили в Британскую Колумбию, в Ванкувер, в город Виктория. – О, вы останавливались в отеле «Эмпресс»? – Нет, мой муж, упокой Господь его душу, не мог себе это позволить, и мы остановились в маленьком отеле по соседству. – Ее улыбка была полна счастливых воспоминаний. – Но однажды мы с ним ходили в «Эмпресс» позавтракать. Я навсегда запомнила тот день. Мы пили крюшон из шампанского. – Чувствуется, что эти воспоминания вам очень дороги, – сказала я. – А сейчас вы что-то празднуете в этом круизе? – Не совсем, – ответила она. – Мы вспоминаем. – Она кашлянула, прочищая горло. – Видите ли, у моих родителей была очень тяжелая жизнь. Они не могли быть вместе по причинам, о которых история умалчивает и, думаю, никогда нам ничего не расскажет. Они провели волшебную ночь, а потом он поднялся на корабль, военный корабль, который исчез в океане. – Невероятно! – воскликнула я. – Ох, как жаль! Глаза старушки смотрели куда-то вдаль, за горизонт. – Никто не знает, что случилось на самом деле, ни моя мать, ни командование ВМС США. Но корабль пропал где-то в районе Бермудских островов и больше о нем ничего не было известно. Мама, конечно, так никогда и не оправилась от такого удара. Она горевала по отцу до конца своих дней. – О, – посочувствовала я. – Это просто… ужасно. – Вы представляете, как интересно жить рядом с матерью, у которой вечный траур? Впрочем, интересно – не самое подходящее слово. Но я продержалась. Добрую часть своей жизни я ждала, что в один прекрасный день мой отец появится у нас на пороге с замечательными историями о том, как он жил на пустынном острове. Мама тоже ждала. Но годы шли и шли, и наши мечты постепенно таяли. – И вы здесь, потому что… – Потому что мне хотелось оказаться рядом с его душой, – сказала она. – Она где-то здесь. Его душа. Я это чувствую. По моим рукам побежали мурашки. – Простите меня, – сказала она. – Старая леди что-то разболталась, а вам пора возвращаться к красавцу мужу. Простите. – Не надо извиняться, – попросила я. – Какой у вас красивый кулон, – заметила дама. – Аквамарин. – Я знаю. Жаль, что у моего отца не было в кармане такого камня, когда их корабль пошел ко дну. – Для меня было честью познакомиться с вами и послушать вашу историю, – сказала я. – Меня зовут Роуз, – сказала старушка, протягивая мне руку. – А я Шарлотта. – Надеюсь, мы еще увидимся, дорогая. – Я тоже, – ответила я.