– Он с вами поужинал? – Да, а вечером в пятницу мы вместе едем есть пиццу. Майк так долго смотрел на нее, что ей стало неловко. Наконец он кивнул и улыбнулся. – Вот и хорошо. Пора моему приятелю Трою вылезать из своего ада. Он хороший парень, которому пришлось пережить немало плохого. Надеюсь, он наконец-то нашел для себя прощение… – Майк посмотрел на часы. – А мне пора. Через пятнадцать минут у меня заказ на другом конце городка. Прежде чем она успела обдумать то, что услышала о Трое, Майк вышел на улицу. – Мистер Мышелов ушел? Услышав голосок Кэти, Элайза круто развернулась. Девочка стояла в дверях; ее губы были измазаны шоколадом. Рядом с ней стоял ее брат с молочными «усами». – Мы съели печенье, – доложила Кэти. – Можно теперь посмотреть мультики? – Ну-ка, оба умываться, потом у вас полчаса на мультики – и за уроки. Когда дети скрылись в ванной, Элайза включила телевизор и поставила диск, взятый напрокат в школе Сэмми. На диске были записаны мультфильмы, которые с удовольствием смотрела не только Кэти. Закадровый голос позволял и Сэмми понять, что происходит на экране. Как только дети устроились на диване в гостиной, она вернулась в кухню. Пока она мыла посуду после полдника, в голове крутились мысли о Трое. Почему Майк сказал «свой ад»? Что это значит? И что плохого случилось с Троем? Она с удивлением поняла, что испытывает к соседу не просто поверхностный интерес. Скорее, она интересуется им как мужчиной, которого она находит очень привлекательным, но, несмотря на это, Элайза не собиралась начинать с ним отношения. Никаких отношений она не искала. Остаток вечера прошел без событий, а потом пришло время ложиться спать. Она укрыла Кэти и зашла в комнату Сэмми. – Спи сладко, – сказала она, целуя его в щеку. – Мамочка, я должен кое-что тебе рассказать. Я не хотел ничего говорить при Кэти. Сердце у Элайзы екнуло. – Что такое, милый? Ты знаешь, что можешь говорить со мной обо всем. – Вчера ночью в моей комнате был папа. – Милый, с чего ты взял, что вчера ночью в твоей комнате кто-то был? – Я проснулся, потому что услышал какой-то шорох, а благодаря моим чувствам Человека-паука я догадался, что у меня в комнате кто-то есть… и от него пахло, как от папы. – Сэмми, ты прекрасно понимаешь, что это невозможно. Твой отец умер. – Она погладила сына по голове, убрала прядку со лба. Ей самой не верилось, что они ведут такой разговор. – Может, ко мне приходил папин призрак, – не сдавался Сэмми. – А призраки пахнут? – Может быть, – ответила она. Иногда Элайзе казалось, что она улавливает слабый аромат сирени, который сразу же напоминал ей о матери. Ее родители погибли в автокатастрофе, когда ей было двадцать один год. В те мгновения, когда она чувствовала аромат сирени, она всегда представляла, что дух мамы окружает ее любовью. – Ты испугался? Сэмми покачал головой: – Нет, я его не испугался. Решил, может быть, призрак папы пришел проверить, как у нас дела. – Но ведь ты знаешь: если что-то испугает тебя ночью, ты всегда можешь разбудить меня. Мальчик широко улыбнулся: – Конечно, знаю, мамочка! – Поэтому хватит говорить о призраках. Спи скорее! Она снова поцеловала его и вышла из комнаты. И только когда она легла в постель и посмотрела в темный потолок, она сумела обдумать все, что случилось за день. Оказывается, никаких мышей в доме нет. Зато, очевидно, к ним приходит призрак, от которого пахнет, как от Блейка. Элайза не удивилась тому, что Сэмми помнил отцовский запах. Блейк покупал один и тот же одеколон, в котором сочетались кедровые нотки и нотки пачули; он всегда обильно поливался им. Если подумать, настоящая трагедия – Сэмми не помнит ни прикосновения руки отца, ни его нежных объятий. Блейк считал Сэмми обузой, которая требует много денег и особого внимания, чего Блейк, в эгоизме своем, не желал ему давать. Если бы Блейк тогда ее не бросил, она бы сама от него ушла. Она очень страдала из-за его многочисленных измен, но дело решила его полная неспособность полюбить своих детей. Ее мысли переключились на Троя… Слова Майка не давали ей покоя. Почему Трой очутился в «аду»? Что с ним случилось? Ей нужно соблюдать осторожность, впуская его в свою жизнь. В первую очередь она должна думать о детях. Она не имеет права увлекаться человеком, который сегодня здесь, а завтра может уехать. Кроме того, детям нельзя общаться с человеком, который может представлять для них опасность. Вдруг раздался глухой удар, за ним последовал еле слышный шорох. Он как будто доносился из-за задней стены дома. Элайза села на кровати; сердце билось так часто, что готово было выскочить из груди. Она включила ночник и, затаив дыхание, ждала. Ничего. Больше она не слышала никаких шорохов и звуков. Еще несколько минут Элайза сидела, прислушиваясь. Наконец она выключила свет и снова легла. Сердце по-прежнему билось часто и неровно. Она надеялась, что Майк прав и ей нужно просто привыкнуть к естественным шорохам и потрескиваниям, какие издает старый дом. Должно быть, в самом деле старый дом оседает. И все же прошло еще очень много времени, прежде чем она наконец погрузилась в сон. Трой посмотрелся в зеркало в ванной. О чем он только думал? Через пятнадцать минут он должен зайти за Элайзой и детьми, и они поедут есть пиццу. Вчера они встретились в продуктовом магазине. Трой спросил, остается ли его предложение в силе, надеясь, что она отменит поездку. Но ее красивые глаза зажглись радостью, когда она рассказывала, как она и дети с нетерпением ждут сегодняшнего вечера. Он тоже с нетерпением ждал вечера, и это его беспокоило. Трой понимал, что они будут много смеяться, но ведь он не имел права быть счастливым. Прошло много лет с тех пор, как он в последний раз готовился пойти на свидание. Причесываясь и проверяя, гладко ли побрился, он ощутил прилив возбуждения. «Подумаешь, ничего такого… всего несколько часов», – внушал он себе. Они лишь поедят пиццы в ресторанчике в соседнем квартале. Потом он вернется домой и забудет о соседке с детьми. К счастью, дети больше не выказывали интереса к «дохлой кошке». Трой же водрузил на том месте прочную бетонную поилку для птиц. Весной он высадит вокруг поилки цветы и будет надеяться, что никто и никогда не выкопает то, что там зарыто. Он позвонил Элайзе в дверь ровно в пять часов. Она сразу же открыла, и, когда он ее увидел, у него перехватило дух. Джинсы подчеркивали ее длинные ноги, а темно-синяя блуза шла к ее красивым глазам. Но настоящее потрясение он испытал от ее теплой, искренней улыбки. Он невольно широко улыбнулся в ответ. – Вы готовы к поеданию пиццы? – Я готова, а дети, по-моему, готовились со вчерашнего утра, когда я им сказала, – ответила Элайза. – Входите, я только возьму сумочку. Следом за ней он вошел в просторную прихожую, дети приплясывали от нетерпения. – Мистер Андерсон, какую пиццу вы больше всего любите? – спросила Кэти, как только они сели в его машину. – Моя любимая – с пепперони, – ответил он. – Кстати, можешь называть меня Трой. – Мам, ты ее тоже любишь! Как здорово, мистер Трой, что вы с мамой любите одно и то же! – воскликнула Кэти. – Из вас выйдет хорошая пара. Он покосился на Элайзу и улыбнулся ей. Очевидно, Кэти пыталась их сосватать. Элайза улыбнулась немного смущенно и растерянно. Как бы Кэти ни старалась, об их союзе не может быть и речи. Они просто общаются по-соседски, вот и все. – Сэмми, а ты какую пиццу любишь? – спросил он. – Просто с сыром, – ответил мальчик. – Я тоже люблю такую, – подхватила Кэти. – Мы все любим пиццу. Иногда мама готовит пиццу дома, но всегда здорово куда-нибудь поехать! Через несколько минут он заехал на парковку при пиццерии «Гароцци». Небольшой ресторанчик находился на территории местного торгового центра. Там подавали не только пиццу, но и другие блюда итальянской кухни – лазанью и пасту. На столиках стояли свечи; можно было сесть в отдельную кабинку. Из динамиков лилась негромкая, приятная музыка. Вскоре они устроились в отдельной кабинке. К ним подошла официантка Табита. – Привет, Трой! Это твоя семья? – Нет, – быстро ответила Элайза. – Мы просто соседи. – Но из них выйдет прекрасная пара, потому что оба любят пиццу пепперони, – весело заметила Кэти. – Верно, малышка! – рассмеялась Табита. – Пицца – самое главное в семейной жизни! Она приняла у них заказ и отошла. – Вы явно здесь не в первый раз, – заметила Элайза. – Ну да… я захожу сюда довольно часто, чтобы не готовить после целого дня работы, – ответил Трой. – Цены здесь вполне приемлемые, готовят превосходно, и мне не приходится заниматься стряпней. – Судя по вашим словам, вы не слишком любите готовить? Он расплылся в улыбке: – Готовить я умею настолько, чтобы с голоду не умереть. – Зато мама очень хорошо готовит, – вмешался Сэмми. – Я так и понял после того, как поужинал у вас, – ответил Трой.