Она энергично закивала. — Вот и отлично. Зачем ты вообще стала разговаривать с Ларисой? Неужели поверила в то, что она и вправду пришла по делу? — Нет, не поверила, — Алина, наконец, тоже обняла Аркадия, и он даже глаза закрыл — отпустило. И как ему в голову могло прийти, что Алина отвернётся от него, наслушавшись речей его бывшей? Летел из области, как сумасшедший, после того, как ему сообщили о визите Ларисы. — Тогда зачем разговаривала с ней? — Надо же выслушать человека. Когда человеку не дают высказаться, у него внутри накапливается неудовлетворённость, раздражение, а иногда и злость. — Угу. Только Ларисе придётся теперь высказываться в других местах: я внёс её имя в список тех, кто может попасть в наш офис только с моего личного разрешения. Она будет в бешенстве, однако ни она, ни её вездесущий папа не имеют абсолютно никакого влияния на наш холдинг. Так что конкретно она сказала? — Основная мысль сводилась к тому, что я недостойна такого мужчины, как ты, и никогда не смогу сделать тебя счастливым. — Да ладно? — усмехнулся Аркадий. — Большей ахинеи в жизни не слышал. И как человеку хотелось так унижаться? Специально прийти, чтобы выставить себя на посмешище? Какой-то новый аттракцион, но если Ларисе по вкусу такой, то ради Бога. Только в другом месте, подальше от нас. И что ты решила, выслушав её? — Решила, что непременно сделаю тебя счастливым. И сама буду очень счастлива рядом с тобой. * * * Спустя два года и десять месяцев. Аркадий осторожно открыл входные двери и, стараясь не шуметь, зашёл в прихожую. Повернулся, чтобы закрыть за собой двери, и вздрогнул, потому что его ослепил вспыхнувший в прихожей свет. В дверях, ведущих в комнаты, стояла Алина и улыбалась. — Ты что, не спишь? — глупо спросил у жены Аркадий. — Нет, как видишь. Ты не позвонил вечером, и я поняла, что ты едешь домой. Решил не оставаться на прием? — Да, поздравил юбиляра заранее и уехал. Не хотелось оставаться там до утра, до чёртиков надоела эта командировка. Так что… Я сегодня муж, вернувшийся из командировки раньше. И заявившийся в два часа ночи. — То есть, как всегда, — Алина подошла вплотную к Аркадию и обняла его за шею. — Мм, мой любимый халатик, — Полевой сразу настроился на романтический лад, усталость как ветром сдуло. — Только я с дороги, так нельзя. — В душ шагом марш. И ужинать. Или как это называется, когда едят в третьем часу ночи? — А Кирюха спит? — А что он ещё может делать в это время? Кириллу, сыну Аркадия и Алины, недавно исполнилось полтора года, и он уже вполне позволял родителям не только высыпаться по ночам, но и посвящать друг другу намного больше времени, чем год назад, например. Результаты не заставили себя долго ждать, но Аркадий ещё не знал о том, что жена приготовила для него сюрприз. Приняв душ, Аркадий зашёл в детскую и постоял у кроватки, глядя на маленького темноволосого мальчика, — его, Аркадия, продолжение. В ранней молодости, делая карьеру, Полевой не задумывался об отцовстве. Когда перевалило за тридцать, приоритеты немного изменились, но только у него, не у его первой жены. А Алина сразу понимала, что Аркадию нужна настоящая, полная семья, и у неё даже мысли не возникало подождать, повременить, отложить на потом, пожить для себя. Через год с небольшим после свадьбы у четы Полевых родился первенец. — Какие у тебя планы на субботу? — спросила Алина, когда кормила мужа то ли слишком поздним ужином, то ли нереально ранним завтраком. — Выходной. — Елисеевы приглашают нас на годовщину их свадьбы, совмещённую с новосельем. — Да ты что! Неужели всё? Строили — строили, и наконец, построили? Молодец, Степан! Мне нужно брать с него пример? — У нас прекрасная квартира. Ты — человек мегаполиса, и не можешь жить без его напряжённого ритма. — То есть, ты не будешь завидовать подруге белой завистью и мечтать о собственном загородном коттедже? — Нет, — покачала головой Алина. — Я всегда знал, что у меня идеальная жена, самая добрая и понимающая. — Тем более, если уж в тебе так силён соревновательный дух… Кое в чём мы Елисеевых, кажется, обогнали. — В чём? Алина увидела, что Аркадий всё сразу понял, по его вспыхнувшим зелёным глазам. Но он хочет услышать это от неё. — Месяцев через семь с половиной мы станем дважды родителями. А Юлька уверяет, что раньше, чем через пять лет, за вторым не пойдёт. — Ой, да куда она денется? Вот родится у нас маленькая девочка, и Волошина… то есть, Елисеева, бегом в декрет ринется. А мне опять решать проблему с кадровыми провалами. Аркадий устроился рядом с Алиной, обнял её и прижался щекой к её волосам. — Спасибо, — прошептал он. — Не я одна старалась, — улыбнулась Алина и положила ладонь на руку мужа. — Может, «посудомойку» потом загрузим? Утром? — Тут посуды-то чуть-чуть, я сейчас сама быстро вымою. Иди, ложись. У меня есть ещё один сюрприз для тебя. — Вау! — загадочно прошептал Полевой. — Жду с нетерпением. — Это не то, что ты подумал, но надеюсь, тебе понравится. Через несколько минут Алина вошла в спальню, держа в руках альбом для фотографий. — Давно мечтала распечатать эти фотографии, да всё руки не доходили, — Алина устроилась рядом с мужем и с нежностью посмотрела на него. — Помнишь, ты спрашивал когда-то, как выглядит моё счастье? — Помню, конечно! Ты тогда первая призналась мне в любви и призвала меня не быть трусом. И я сразу понял, что ты права. — Вот, — Алина открыла альбом, и Аркадий замер. На фотографиях были осенний N-ск и задумчивый Аркадий, одетый в тёмную куртку и джинсы. Аркадий сидел на пригорке, прямо на земле, усыпанной жёлтой листвой, и задумчиво смотрел на охваченный осенью городок. — Знаешь, мне кажется, это лучшие мои фотографии, — удивлённо заговорил Аркадий. — Я давно знаю, что у тебя получаются прекрасные работы, но только теперь понял — у тебя настоящий талант. — Нет у меня особого таланта. Я тогда фотографировала собственное счастье, и всё дело в этом.