В общем, занятие на весь вечер мы себе обеспечили, так что мандражировать перед решающей встречей с Басковым не пришлось. Уснула я тоже быстро – уставший организм требовал отдыха и тревожные мысли предпочел оставить на потом. Зато с утра я прочувствовала душевную смуту на все сто. Беспокойный мозг, привыкший прорабатывать уйму вариантов, изматывал мыслями на тему: «а что, если». А что, если Басков то, а что, если Басков это… И так по кругу до бесконечности. В конце концов, я додумалась до того, что Басков сам организует на меня компромат, заставив кого-нибудь убить или поучаствовать в порно. И что из этого теоретически предпочесть, решить было трудно. Я даже позавидовала остальным участникам в том, что у них-то уж точно не предвидится проблем с темными пятнами в прошлом. Так как времени на вчерашний максовский способ особо не было, приходилось терпеть. Уже в третий раз, сжав зубы, я перекрашивала ресницы – ресницы слипались и никак не желали выглядеть хотя бы нормально. Зубы начали ныть, глаза покраснели от умываний и накатывающей злобы. Макс маячил в зеркале и явно забавлялся чужими трудностями. Под очередной смешок я не выдержала и швырнула в него тушью. – Полегче, Регинка, я ведь и отлупить за такое могу, – предупредил он. – Ты не посмеешь. – А ты испытай меня, дорогая, – Макс сложил руки на груди и поднял одну бровь. В него тут же полетела расческа – ибо нефиг женщину на взводе провоцировать. Гад увернулся и в один прыжок настиг меня, повалил на пол, лицом вниз, и задрал подол халата. – Предпочитаешь ремнем или ладонью? – спокойно поинтересовался он. – Убери свои грязные руки, Ковальский, – прошипела я и постаралась его скинуть, но где уж там – от туши килограмм под сто так легко не избавиться. – Ну уж нет, дорогая, ты это заслужила, – пропыхтел блондин и его ладонь резко опустилась на мои ягодицы. Я завизжала, ладонь обожгла ягодицы еще раз. И тут меня прорвало: я орала и крыла Ковальского такими словами, о знании которых и не подозревала. Но чем дольше я орала, тем дольше длилась экзекуция. Если честно, я и не думала, что Макс воплотит угрозу, быть отшлепанной на четвертом десятке – все-таки немного странно. – Ну все, Макс, не надо, я осознала, – в итоге сдалась я и затихла. – Точно? – Да, да, – поторопилась уверить я. Ковальский тут же слез с меня и помог подняться. Пока я приводила халат в порядок, он мне прошептал: – Так и быть, сегодня вечером разрешу тебе меня отшлепать. Я уставилась на него во все глаза: если он извращенец, надо валить по-быстрому, пока по уши не втюрилась в маньяка. Макс, глядя на выражение моего лица, в очередной раз загоготал и ушел одеваться. Судя по тому, что он с завидной регулярностью менял одежду, будучи у меня в гостях, где-то в квартире осталась его «нычка» еще со времен квартирантства, но где, я выяснить так и не смогла. Хотя искать особо и не старалась. Единственным видимым свидетельством присутствия Макса в моей жизни служили бритва и зубная щетка, поселившиеся в ванной комнате. Надо признать, затея Макса удалась: мысли о Баскове были задвинуты куда подальше планами о сладкой и коварной мести за пострадавшее мягкое место. Фантазия моя разыгралась. И хотя все пришедшие на ум варианты были неосуществимы, не могу сказать, что удовольствия сии фантазии мне не принесли. В любом случае, я смогла-таки как следует накрасить глаза и даже одеться. На столь важную встречу решила явиться при параде: светло-голубое платье-футляр, длиной чуть ниже колена, и бежевые лодочки, как мне казалось, идеально подходили для торгов за собственную свободу и благополучие. Макс подобной щепетильностью не отличился и одет был в джинсы и футболку-поло идеально белого цвета. То ли футболка была только из магазина, то ли тот, кто ему стирает, познал тайну «белоснежности». Лично у меня после пары-тройки стирок все белые вещи обязательно сереют. И поэтому почти все время висят в шкафу, ожидая своего редкого часа. Вместе с Максом меня на кухне уже ждала яичница и чашка с кофе. Следует признать, в качестве хозяйки я не состоялась – а как еще объяснить то, что едой в основном занимались мужчины. Но сегодняшний завтрак я была склонна воспринимать как компенсацию за пострадавшую пятую точку. Блондин сел напротив и первым приступил к еде. Я хоть и нервничала, но остаться себе голодной не позволила – без плотного завтрака в моем организме обычно падает давление, а сегодня нужно было быть сконцентрированной как никогда. Еще вчера Серега заявил, что отпускать нас двоих – затея заведомо гиблая, так что ехать к Баскову нам предстояло втроем. Лично я против совсем не была, в их компании я чувствовала себя гораздо лучше, чем в одиночку. И если уж Ковальскому сопровождать меня сам Бог велел, то у Сереги особого повода встречаться с Павлом Анатольевичем уж точно не наблюдалось. Так что я была ему по гроб жизни благодарна. Наконец раздался звук сообщения, оповещающий о том, что Серый ждет внизу. Пустые тарелки отправились в раковину, я еще успела сделать пару глотков кофе перед тем, как Макс отобрал у меня чашку и потолкал на выход. – Вау, Регина, – Сереня приподнял солнечные очки и оглядел меня с ног до головы, высунувшись из окна своего «Гелендвагена», затем продолжил: – Хорошеешь с каждым днем, даже и не знаю, что на тебя так влияет. Хотя, казалось бы, куда уж лучше. – Вы что, местами поменялись? Макс, тогда отдай ему свои усы, – раздраженно проговорила я, усаживаясь на заднее сиденье. Ковальский хлопотал рядом, стараясь по-джентльменски мне помочь забраться в высокую машину. Хотя конечно больше мешал. – Если б я знал, что это вызовет такие трудности, подал бы к твоему подъезду лимузин, – прокомментировал Серега. – Серый, – спокойно обратилась я к хохмачу, – если б знала, что ты будешь нервничать, поехала бы с Ковальским вдвоем. – Она тебя сделала, брат, – подвел черту Макс и в повисшем наряженном молчании мы тронулись в путь. Так как встреча предстояла скорее неформальная, чем деловая, то чиновник ожидал нас в своей загородной резиденции. Мне было, если честно, стремно. Представляю, сколько у него там квадратных метров на участке, и как трудно будет нас найти, возжелай владелец прикопать там неугодных визитеров. «Наслаждался природой» чиновник в закрытом дачном поселке, предназначенном для людей с достатком сильно выше среднего. Серьезная охрана и видеокамеры на въезде породили робкую надежду, что в случае чего следственным органам удастся узнать, что мы были здесь. «Ну и мысли в голове», – я встряхнулась. Серега барабанил пальцами по рулю, пока излагал крепкому парню в черной униформе, к кому мы путь держим, а тот в ответ объяснял, как проехать к нужному участку. Ковальский хмурился и дергал коленом, атмосфера в машине стояла накаленная. Что было на первый взгляд не логично: из переделки мы выбрались победителями, утерянная папка с документами лежит рядом со мной на заднем сиденье, а полиция про это ни сном, ни духом… Басков ведь должен быть доволен? И все же было муторно. Так называемое шестое чувство упорно твердило, что все не так просто, и птицы полета Баскова обид не прощают и к случайным жертвам сочувствия тем более не испытывают. Что ж, осталось недолго, буквально сто метров отделяло нас от кирпичного забора, возле которого, прищурившись на солнце, нас поджидал, мягко говоря, немногословный прихлебала Седого. Воспользовавшись пультом, он открыл ворота и жестом пригласил проехать внутрь. – Забудь надежду, всяк сюда входящий, – излишне бодро продекламировал Макс и обеспокоенно взглянул на меня. Я же проводила взглядом закрывающуюся створку и неверными руками вцепилась в документы. Мужчины выбрались из автомобиля первыми, затем помогли и мне. Молчаливый брюнет все это время терпеливо ожидал. – Идите за мной, вас уже ждут, – бросил он, когда за мной наконец захлопнулась дверь, и это были единственные слова, что я услышала от него за все наши три встречи. Мужчина шагал впереди, а мы, выстроившись в линию, позади него, благо дорожки тут были широкие. Я вышагивала с папкой наперевес, обдирая каблуки о местную брусчатку, и костерила про себя решение напялить лодочки. Кроссовки или модные нынче кеды оказались бы здесь более уместны. В конце концов, вряд ли мой внешний вид сильно повлияет на исход сегодняшней встречи, так что было бы ради чего стараться. Мужчины по бокам от меня ступали более твердо, и их каменные лица не отражали ни одной эмоции. С такими талантами им бы в покер играть… Надо сказать, домик Басков отстроил себе весьма скромный по меркам некоторых чиновников. Трехэтажный особняк со сложной крышей, состоящей из кучи треугольников, с эркерами и балкончиками впечатление производил приятное и говорил об умеренности аппетитов владельца. Тут некстати вспомнился монстр Антонова, который лично мне намекал на психологическую нестабильность обладателя. В общем, хоромы Баскова мне в чем-то даже импонировали, если бы не обстоятельства, приведшие нас в гости. Хотя, может дом – и вовсе заслуга жены, и зря я тут чиновничью скромность нахваливаю. В абсолютном молчании мы вошли внутрь, миновали богато обставленный холл и проследовали в кабинет. «Конечно же», – про себя отметила я, – «не в столовой же было накрывать». Если для меня в молчании проводника ничего необычного уже не было, то мои соратники пару раз переглянулись в явном недоумении. И это было единственное выражение эмоций, что они себе позволили. Дом, к слову, был практически пуст, если не считать пары-тройки предельно сосредоточенных охранников, что встретились нам по пути. Судя по их количеству и пугающему внешнему виду, я сделала вывод, что это ребята из коллекторской конторы женушки чиновника. Смутное поначалу предчувствие, что все окажется не так просто и радужно, крепло. Судя по тому, как подобрались Серега с Максом, ощущали они примерно то же самое. В кабинете нас ждали: Басков Павел Анатольевич собственной персоной сидел за внушительного вида деревянным столом, еще парочка крепких охранников сторожили двустворчатые двери. При входе нас обыскали, помахали вокруг металлодетектором, отобрали телефоны, а у Серого изъяли пистолет. – У меня на него разрешение есть, – шепнул он под мой недоуменный взгляд и подмигнул. «Мда, где наша не пропадала… Но соваться к Баскову со стволом?» Я едва покачала головой и так и не смогла для себя решить, то ли осудить Серегу за выходку, то ли восхититься мужеством и непоколебимостью натуры. Сумку у меня тоже отобрали. – Все чисто, – отрапортовал один из парней и уставился на босса. – Прошу, – расплылся в улыбке хозяин, и я позволила себе как следует рассмотреть мужчину, с легкой руки которого я оказалась в весьма сложной ситуации. Впечатление было двоякое. Вот вроде сидит перед нами благодушного вида мужчина в возрасте, взирает на всех так по-отечески. Открытая улыбка, ласковый взгляд, волосы скорее седые, нежели просто светлые, очки в дорогой оправе. Все положительные ощущения сводило на «нет» чувство собственного надо всеми вокруг превосходства мужчины, обоснованное как прожитыми годами, так и занимаемым высоким положением. Не знаю, каким образом я это определила, ведь никаких явных намеков он себе не позволил, но что-то в жестах Баскова, его мимике и манере держаться говорило о том, что я не ошиблась. Подозреваю, он мнил себя кем-то навроде директора школы, а всех вокруг – несмышлеными детками, чьи жизненные трудности и яйца выеденного не стоят, а серьезные по их меркам проступки – скорее невинные шалости. Все это заставляло держаться настороже и не спешить доверять улыбкам и сладким речам. Хотя и без того было понятно, что мужчина его статуса – опасный противник, так сказать, акула среди мирных рыбок, прикидывающаяся добрым дядюшкой, чтобы усыпить их бдительность и поскорее расправиться с добычей. Причем затевающий «игры» с мелочью лишь ради собственного удовольствия. – Широко известный триумвират, – продолжил сочиться гостеприимством Басков, он был на все сто процентов хозяином положения и откровенно наслаждался ситуацией. – Прекрасная Регина, опасный Сергей и компьютерный гений Максим. Что ж, рад, очень рад лицезреть, так сказать, лично, присаживайтесь, – он указал рукой на диванчик сбоку от стола. Первым с невозмутимым видом плюхнулся конечно же Серега, спустя секунду мы с Максом не сговариваясь последовали его примеру. Чиновник лучился довольством. Хотелось бы верить, что все это из-за папочки, зажатой в моих ладонях, но, боюсь, это было бы верхом наивности. – Должен признаться, за вами было весьма любопытно наблюдать. Хотя я всерьез и не верил, что вы умудритесь вернуть документы. Вы позволите, – он протянул руку с аккуратной золотой печаткой на безымянном пальце. Я тут же подскочила и с радостью отдала ненавистную папку, буквально кожей ощутив, что избавилась от чего-то невыносимо грязного. Павел Анатольевич с ленцой пролистал содержимое, хмыкнул «действительно оно» и отложил бумаги в сторону. Побарабанил пальцами по столу, обвел нас очередным отеческим взглядом и словно с сочувствием спросил: – И что же мне теперь с вами делать? Прозвучало это будто отец добрый действительно не хотел наказывать провинившихся отпрысков, но и выбора у него особого не было. «Понять и простить», – неуместно прокартавило у меня в голове, и я, испугавшись, что вот-вот некстати рассмеюсь, принялась тереть переносицу. А Басков тем временем продолжил рассуждать: – Документы вы мне, допустим, вернули. Хотя предполагалось, что знать о них и действовать будет одна лишь Регина. Сейчас вас трое, плюс те болваны, что их у вас увели. Нехорошая складывается ситуация, – подытожил он и даже головой покачал, якобы находясь в сильнейшей досаде. – Признавайтесь, в папку заглядывали? – Нет! – уверенно воскликнула я, все еще не теряя робкой надежды. Но, когда пару секунд спустя поняла, что Серега с Максом молчат… Я повернулась к ним и не хотела верить собственным глазам. Они, что, спятили? – Понимаю, – Басков усмехнулся, его взгляд стал жестче. – В таком случае не обессудьте, гости дорогие, придется вам погостить у меня. А на досуге советую придумать что-нибудь интересное, что вы можете мне предложить. Глава 13 Я сидела как в воду опущенная и пыталась решить, винить во всем ребят или нет, ведь знала же, что так просто этот тип нас не отпустит. Тут Серега подал голос: – Павел Анатолич, может отпустим женщину, она ведь уже не при делах. – Регина Аркадьевна пока побудет с нами, – не согласился Басков и, вызвав охрану, скомандовал: – Андрей, проводи даму в ее комнату. Ко мне приблизился один типов в униформе и выжидательно уставился. Я не стала раздражать окружающих и, быстренько встав, проследовала за конвоиром. Голова слегка кружилась, пока мы следовали по коридорам особняка. К собственному стыду я даже не пыталась запоминать, куда меня вели. Единственное, что отложилось в памяти – комнату мне выделили на третьем этаже, и то только потому, что несколько пролетов ступенек не запомнить было сложно. Андрей оставил меня в стандартной гостевой комнате, где из всей мебели присутствовали кровать, шкаф, пара кресел и кофейный столик. На стене висел телевизор. У входа неприметная дверь в санузел. По раздавшемуся звуку поворачиваемого замка я поняла, что меня заперли. Ноги держали слабо, поэтому я сбросила туфли и завалилась на кровать. Первой пришедшей на ум мыслью было «раз уж они подготовили комнаты, значит любопытство ребят тут ни при чем». Поэтому на Макса с Серегой я решила не обижаться, тем более они еще ни разу меня не подводили. Время в заточении тянулось медленно. Тем более, что, насколько помню, родители меня никогда подобным образом не наказывали. Сидеть взаперти было прерогативой Машки, младшей сестры, я же всегда слыла образцовым ребенком. Единственный бунт, на который я решилась, состоял в том, чтобы встречаться с женатым преподавателем, и вот к чему это привело. Интересно, о чем они там говорят? Телевизор, как выяснилось, был отключен от антенны, окна не открывались, вот и оставалось изводить себя мыслями. Можно еще было глядеть в замочную скважину, но кусок коридорной стены, что находился аккурат напротив двери, довольно быстро наскучил. Услышать тоже ничего интересного не удалось, дом как будто вымер. Спустя несколько часов все тот же Андрей принес поднос с обедом. Это радовало, потому что, если следовать моей логике, смертников кормить было бы не целесообразно. Как может, однако, приободрить всего лишь один поднос с едой. Я не удержалась и, подскочив к мужчине, вцепилась в его руку. Без каблуков я едва доставала ему до кончика носа, не самое приятное ощущение. – Где Макс и Сергей? Они в порядке? – видимо взгляд, которым я впилась в мужчину, был настолько молящим, что охранник не выдержал и кратко ответил: