— Не согласна с вами, Александр! — возразила Алла. — Женщина умерла от кровопотери, возникшей в результате коряво сделанного аборта. Если бы она сама пыталась избавиться от ребенка, то не оказалась бы на улице, да еще в такое время, когда ей не смогли бы оказать помощь. Получается, она пала жертвой какого-то мясника, гордо именующего себя медиком. Он не мог не видеть проблему и все же выставил пациентку за дверь вместо того, чтобы вызвать «Скорую». Это — самое настоящее убийство! — Или по меньшей мере оставление в опасности лица, находящегося в заведомо беспомощном состоянии, — закивал Шеин. — Тоже — статья! — Так что ищите связи жертв, коллеги, а также связи между жертвами, — сказала Алла. — Мы непременно приблизимся к разгадке, когда досконально изучим образ жизни и окружение погибших женщин! Вы, Антон, займитесь первой жертвой… вернее, той, кого мы считаем первой, Маргаритой Арутюнян. Дамир, на вас Антонина Гуревич и сегодняшняя неизвестная из леса — нужно установить личность. Юлия Иродова — дочь телеведущей, поэтому Дед… то есть Кириенко просил меня взять ее на себя. И Четыркину я тоже возьму, — добавила она. — А мне что делать? — обиженно вопросил Белкин, решив, что остался за бортом. — Вы, Александр, как самый талантливый хакер, полазаете по соцсетям и покопаетесь в личной жизни погибших. Ищите все, что может их связывать, а также намек на то, кто мог их убить. Мужья, бойфренды, друзья — все как обычно. — Делается, Алла Гурьевна! — без особого энтузиазма кивнул Саня. Он бы с гораздо большим удовольствием занялся беседами с родными погибших, но — с начальством не спорят. * * * Организация «Дочки-матери» располагалась на первом этаже двенадцатиэтажного здания. Вывески Мономах не обнаружил, пришлось спросить у сидящих на лавочке пожилых дам. — Да есть вывеска, есть, — проворчала одна из них в ответ на его вопрос. — Под арку вон надо пройти… Беспокойство одно от этих «Дочек-матерей», честное слово, — лучше бы магазин открыли или почту, а то до ближайшей, понимаешь, три остановки пилить на общественном транспорте! — Не правы вы, Анна Макаровна, — нахмурилась соседка по лавочке. — Им тоже, бедным, надо куда-то деваться! — Бедным, как же! — возразила Анна Макаровна. — Да им каждую неделю грузовиками всякую всячину привозят — и одежку, и белье постельное, и еду… И все шастают, туда-сюда, туда-сюда! — Простите, а почему вы говорите, что от них беспокойство? — поинтересовался Мономах, о присутствии которого пожилые соседки в пылу дебатов почти забыли. — Говорю же — шастают! Мужики постоянно ходят, орут под окнами, проституток своих вызывают… — Господи, что вы такое говорите! — возмутилась ее приятельница. — Эти несчастные женщины — жертвы домашнего насилия! — Ага, насилия! — скривилась Анна Макаровна. — Совокупляются, как крольчихи, а потом кричат «караул!». Дальше слушать этот обмен мнениями не имело смысла, и Мономах двинулся прочь. Он зашел под арку и увидел на двери табличку: «Дочки-матери». Неожиданно ему в голову пришла странная мысль — почему именно «дочки»? Здесь что, не принимают женщин с сыновьями? Чуть ниже значилось: «Благотворительный центр помощи женщинам». На металлической двери висело переговорное устройство. Дернув за ручку, Мономах убедился в том, что она закрыта. Что ж, разумно: если сюда действительно приходят мужья и бойфренды жертв насилия, не стоит пренебрегать правилами безопасности. От его взгляда не ускользнула прикрепленная под козырьком камера видеонаблюдения. Мономах надавил на кнопку звонка. Через короткое время дверь распахнулась, и на пороге нарисовался высоченный мужчина пенсионного возраста, телосложением напоминающий борца сумо. Несмотря на видимую грузность цербера, у Мономаха создалось впечатление, что он без труда скрутит любого злоумышленника одной рукой, внушительной, как клешня экскаватора. — Чего надо? — недружелюбно поинтересовался мужчина. — Начальство ваше надо, — ответил Мономах. — На месте оно? — «Оно» всегда на месте, — пробурчал охранник несколько более миролюбиво. Видимо, он ожидал услышать, что незнакомцу требуется кто-то из постоялиц «отеля», и уже приготовился дать ему жесткий отпор. — Паспорт имеется? К счастью, Мономах привык носить при себе документы, зная, как тяжело бывает опознать людей, если вдруг произойдет несчастный случай, и какие в связи с этим возникают проблемы. Охранник внимательно изучил паспорт и, удовлетворенно крякнув, вернул его владельцу. — Кабинет директрисы прямо по коридору, — процедил он. — Не промахнетесь! Под бдительным оком великана Мономах миновал пост охраны и проследовал туда, куда ему указали. По пути ему встретилась стайка молодых женщин в цветастых халатах. Их подозрительные взгляды давали понять, что представители противоположного пола не были здесь желанными гостями, а скорее воспринимались как угроза. Постучав в дверь с надписью «Директор», Мономах получил приглашение войти. Из-за стола ему навстречу поднялась немолодая женщина среднего роста, с короткой стрижкой на плохо прокрашенных волосах. — Здравствуйте, — проговорила она звучным голосом. — Чем могу помочь? — А вы… — Елена. Можно просто по имени. — Тогда я — просто Влад. Скажите, Елена, это же ваша визитка? — Он протянул ей карточку, полученную от квартирной хозяйки. — Да, нашего центра, — подтвердила директриса. — Где вы это взяли? — У Яны Четыркиной. Помните такую? — Яночку-то? Ну слава богу! — Простите? — Она пропала, и я не могу дозвониться… Значит, все в порядке, раз Яна дала вам нашу визитку! — Когда вы видели ее в последний раз? — В последний… что-то случилось? — С чего вы взяли? — Просто когда задают такой вопрос, ничего хорошего не жди. Так все-таки… — Вы правы, случилось. Яна умерла. — Он… он ее нашел? — Он? — Отчего она умерла? — Ее сбила машина. — Боже мой, боже мой… — женщина прикрыла рот ладонью. — Бедная девочка! Несчастный случай? — Скорее всего. Елена, почему вы сказали «он ее нашел»? Кто такой «он»? — Ее парень. Вернее, бывший парень, Денис… Влад, почему вы интересуетесь Яной, ведь вы, насколько я понимаю, ей не родственник? Мономах в двух словах объяснил ситуацию. — Надо же! — недоверчиво покачала головой директриса. — Получается, вы совсем ее не знали? — Выходит, так. — Тогда зачем пришли? — Мне не дает покоя вопрос, зачем Яна приходила ко мне в день своей гибели. Может, хотела воспользоваться моей помощью? — Вы гинеколог? — Нет, но я… По понятным причинам Мономаху не хотелось рассказывать о подозрениях Мартынюка в отношении его персоны. Он и сам терялся в догадках, зачем Яна приходила: если она получила помощь в центре, с какой стати ей обращаться к человеку, которого она видела всего однажды? Елена внимательно смотрела на Мономаха, но ему показалось, что она не ожидает объяснений. Казалось, она ищет что-то в его лице — возможно, пытается понять, не врет ли он. — Ну ладно, — вздохнула Елена, отводя взгляд. — Как считаете, нам ждать визита полиции? — Вполне вероятно, — ответил Мономах. — Думаете, смерть Яны не была случайной? — Вы мне скажите, Елена. Почему вы сразу подумали о ее бывшем парне? — Потому что он настоящий изверг! Денис бил Яну смертным боем, и когда она наконец решилась уйти, продолжал преследовать! — Он так над ней издевался, но она все же решила оставить ребенка? — Да, мне это тоже показалось странным. Ребенок навсегда связывает женщину с его отцом, это пожизненное бремя. — Как думаете, почему Яна аборт не сделала? — И хорошо, что не сделала, — мы пытаемся убедить наших девочек оставить детей, ведь это такое счастье! В нашу задачу входит обеспечить регулярные осмотры, помочь родить и впоследствии найти работу и жилье. — Так вот чем вы здесь занимаетесь! — И еще пытаемся оградить девочек от нападок их мужчин. — Они скрываются здесь от бывших? — Вы не представляете, сколько женщин находится в по-настоящему ужасном положении! У них нет собственного жилья, нет работы, родственников, которые могли бы поддержать в трудной ситуации. Они напуганы и частенько обдумывают возможность оставления ребенка в роддоме. Мы пытаемся дать им надежду, понимаете? И оградить от нелюдей вроде Дениса. Господи, какое горе! — Елена на мгновение прикрыла глаза, пытаясь справиться с охватившим ее отчаянием. Мономах подождал пару минут, а потом спросил: — Елена, вы так и не ответили, как давно видели Яну в последний раз.