— Вы не знаете, как часто к нему приходили гости? — Нет, не знаю. — Лемешева замолчала и через секунду нерешительно добавила: — Если очень нужно, то можно поспрашивать моих соседей по лестничной площадке… — Хорошо, я, пожалуй, так и поступлю, — согласилась Мирослава. — А теперь расскажите мне все подробно о том дне, когда вы его обнаружили. — Да. Так вот. — Было заметно, что женщина сильно волнуется. Мирослава, понимая это, не торопила хозяйку. — Я ведь и не собиралась в тот день-то приезжать. Да мне Геннадий Тимофеевич, его квартира находится под моей, позвонил с утра пораньше. Кричит, что из моей квартиры, значит, к нему вода капает. — Я ему говорю, подниметесь к Олегу и разберитесь. А он кричит, что звонил в дверь, но никто дверь не открывает. Так что пришлось мне приехать. Сначала попыталась до Олега по телефону дозвониться, но, увы. Короче, я приехала и стала звонить в квартиру. У нас уговор был, что я без предупреждения дверь не буду открывать. А потом пришлось, Геннадий Тимофеевич за моей спиной топчется и уже дурным голосом ругается. Открыла я квартиру. Сосед сразу в ванну побежал, а у меня там кран длинный, его можно перевести из ванной на раковину в умывальнике, так его не довели до раковины, и плохо закрыли, он по капле мимо капает, вот к соседу и протекло. Кран мы закрыли, и сосед ушел, а я сначала воду тряпкой собрала, потом уж зашла в комнату, до нее по коридору нужно идти, а видели вы, какой он у меня длинный. — Вас не встревожило то, что Коршунов не открыл вам дверь и потом не вышел навстречу? — Нет, — покачала головой Лемешева, — он мог уйти на работу, а мог и вообще не ночевать ночью дома. Девушки, друзья, мама, понимаете? Мирослава кивнула. — Ну вот, зашла я, значит, в комнату, а он там, сердешный, лежит. — Мария Петровна прижала руку к груди и всхлипнула. — Перепугалась я сильно, закричала, а потом уже звонить бросилась в «Скорую» и в милицию. — В полицию, — поправила Мирослава машинально. — Ну да, в нее самую. — Опишите, пожалуйста, что вы увидели, это очень важно. — Лежит он голый, ну, то есть Олег. И связанный весь, руки, ноги и… — Лемешева замялась, — там, ну, внизу у него тоже веревочкой все затянуто было… Как же это можно было до такого изуверства дойти? Над молодым парнем так издеваться. Доктор потом сказал, что у Олега сердце не выдержало. И как земля таких носит?! — произнесла она осуждающе. Мирослава вздохнула и тихо спросила: — Больше вам ничего в глаза не бросилось? — Вроде, нет. Но я ведь тогда не в себе была. Олегу-то «Скорая» не понадобилась, а мне два укола сделали, так мне плохо было. — Я понимаю, — проговорила Волгина. Они немного помолчали. — Мария Петровна! А вы не заметили чего-нибудь, каких-либо вещей, которые не принадлежали ни вам, ни Олегу? — Так я его вещей-то всех и не знаю. — Ну, наверное, кто-то из родственников забрал потом вещи Коршунова? Лемешева кивнула. — Елена Павловна мне позвонила, потом пришли Трофимовы отец с сыном и все забрали. — И из оставшихся вещей ничего не было чужого, вам не принадлежащего? — Нет, ничего не было. В тот день на столе стояли стаканы. Но они мои. Бутылка была уже выпитая… Еще закуска на моих же тарелках. — Понятно, вы проводите меня к вашим соседям? — Провожу. Но из разговоров с соседями Мирослава ничего нового не узнала. Они жаловались на то, что квартирант Лемешевой довольно часто приводил друзей, женщин, и было у него шумно до глубокой ночи. В ответ на замечания и просьбы он дерзил и насмехался. Описать же толком соседи никого не смогли, не приглядывались, мол. Соседка из квартиры напротив вспомнила, что, когда выбрасывала мусор еще весной, вместе с Олегом по лестнице поднимался парень, которого Олег называл Пашей. Поблагодарив Марию Петровну и ее соседей, Мирослава спустилась вниз и села в машину. — Теперь-то куда? — спросил Семен. — Пока к Богдану в коттедж. Высадив Мирославу у ворот, машина умчалась. Мирослава вошла во двор, поднялась на крыльцо и с изумлением обнаружила, что дверь открыта. Но она точно ее закрывала! Неужели Трофимов пришел домой с работы среди бела дня… Маловероятно. И тут зазвонил ее сотовый. — Как у вас дела? — раздался голос Трофимова. — Пока никак. Вы на работе? — Естественно. — Но… Тут дверь распахнулась, и на пороге показалась симпатичная рыжеволосая девушка. Ее нос и щеки были усыпаны веснушками, что придавало ее лицу весьма задорный вид. — О! Это вы?! — Я… — Мирослава удивленно кивнула. — Я имею в виду вы — частный детектив? — Алло-алло, — тем временем вибрировал голос в сотовом, — куда вы пропали?! — Я не пропала. — Что случилось?! — Кажется, это Богдан надрывается?! Скажите ему, что я приехала! Я Лиза. — Очень приятно, Мирослава. — Что?! — изумилась трубка. — Ничего. Я знакомлюсь с вашей невестой. — Лиза приехала?! А мне не позвонила! Ну, Пеппи — Длинный Чулок, ну, погоди! — Это вы кому? — удивленно спросила Мирослава. — Лизе, естественно, ладно, вы пока знакомьтесь, а я потом перезвоню. Услышав гудки, Мирослава убрала сотовый и поинтересовалась: — Скажите, а как вас называет жених в минуты, э… нежности? Лиза весело сощурила зеленоватые глаза и засмеялась: — Он что, уже проболтался? — Ну… — Признаюсь, — Лиза прижала руку к груди и поклонилась, — я у Бони ни рыбка, ни птичка, ни кисонька, а Пеппи — Длинный Чулок. — А Боня, это Богдан? — Угу. — Ну, хорошо, разобрались, — перевела дух Мирослава. — А как вас зовут родственники и любимый человек? — поинтересовалась Лиза. «Да, непосредственная девушка», — подумала Мирослава про себя, а вслух сказала: — Никаких экзотических имен не имею. Так и зовут Мирослава или Слава. — Ага, здорово, но я так понимаю, что вы предпочитаете, чтобы вас называли Мирослава. — Правильно понимаете, — улыбнулась девушка.