- Не передумаю, можешь не сомневаться. Она забрала у меня самое дорогое, и она должна за это заплатить. Сможешь помочь? Я отдам всё, что попросишь. - На всё готова, если помогу? - А что нужно? - Ты прекрасно знаешь, Оля, что мне от тебя нужно. Деньги твои мне не нужны, сам могу одолжить тебе. Согласна на мои условия? - Согласна, - не раздумывая, ответила Ольга. - Только проку с меня? Я как пластмассовая кукла теперь, ничего не чувствую и не хочу. - Это пройдёт, Оля. Разберёмся. Тогда по рукам? - По рукам, рыжий! Только... Оплата по факту выполнения. Прости, но даже с тобой только так, по-другому я теперь не договариваюсь. - Без базара, - кивнул Бахтеев. * * * * * * * * * * * После праздников Ольга уволилась с работы и нашла в том городе, в который собиралась переезжать, съёмную квартиру на первое время. Свою решила продавать через посредника, чтобы не задерживаться в опостылевшем городе. По всем делам Ольгу возил Бахтеев, сопровождая её постоянно и не отпуская одну никуда. Однажды, спустя дней десять после того, как они заключили сделку, Лёха приехал вечером и привёз видеозаписи для Ольги. Конечно, смотреть всё подряд она не стала, прокрутила почти всё, а потом попросила Бахтеева уничтожить видео прямо при ней. Лёха и сам был рад сделать это, потому что подобные улики никому не нужны. - Ну вот и всё, завтра наконец-то можно уезжать. Больше я здесь никому ничего не должна, только тебе. Лёха задумчиво смотрел в камин, который они сегодня решили протестировать и разожгли впервые. - Давай ты уедешь послезавтра, Оль? Завтра у меня дела, а я хочу лично доставить тебя до места. - А моя машина? - удивилась Ольга. - На ней поедем? А как ты обратно? - Поедем на моей, а твою завтра перегонят. Тут не так уж далеко, семь часов пути. Договорились? - Как скажешь, Лёша. Я привыкла уже во всём полагаться на тебя, и мне придётся заново учиться жить своим умом. - Научишься, - улыбнулся Алексей и встал с дивана. - Тогда я поехал, завтра день тяжёлый, и послезавтра - тоже, так что необходимо отдохнуть. - Поехал? - удивлённо спросила Ольга и поднялась следом. Не могла же она сказать: "А когда я буду с тобой расплачиваться?" "А вдруг Лёха передумал и возьмёт деньгами?" - с надеждой подумала Ольга и поймала какой-то странный, грустный взгляд Бахтеева. - Я передумал, Оль, - Алексей протянул руку и провёл пальцами по щеке Ольги, прикоснулся к губам, задержался на них взглядом. - Мы же договорились о том, что ты начнёшь новую жизнь. А как ты можешь начать её с того же самого? К тому же, помнишь, как ты говорила о том, что у человека должна быть мечта? Вот и у меня она есть, и пусть остаётся мечтой. Всё, что мне хотелось, я имею, где-то даже больше. А если ни о чём не мечтать и ни к чему не стремиться, как жить? - Спасибо, Лёша! Ты... Ты настоящий. Самый лучший человек из всех, кого я знаю. Но я тоже так не хочу - уехать, не отдав тебе долг. Это неправильно. Давай решим, что я могу сделать для тебя. - Можешь, - кивнул Бахтеев. - Клянись мне, что никогда больше не свяжешься с женатым мужиком. Можно только в том случае, если этот мужик будет женат на тебе, в других случаях - табу. - Это слишком легко, Лёша, потому что я полностью уверена. Я никогда больше не свяжусь с женатым мужчиной. - Клянись. - Клянусь, что никогда больше не свяжусь с женатым мужиком. - Ну вот, теперь я даже поцеловать тебя не могу, - усмехнулся Лёха. - И хорошо, меньше соблазна. Через день Бахтеев увёз Ольгу на новое место жительства. Она навсегда покинула город, в котором прожила семь долгих лет. Глава тринадцатая Сентябрь 2003 года. Ольга сидела на скамейке, расположенной около детской площадки в доме ребёнка. Вот уже две недели, - с тех пор, как договорилась о том, чтобы перенести её обеденный перерыв на час раньше, - Ольга проводила весь перерыв на этой самой скамейке. Главный бухгалтер, Зинаида Степановна, согласилась на перенос времени Ольгиного "обеда", поскольку теперь получалось так, что бухгалтерия работает без перерыва, и там постоянно находится кто-то из сотрудников. Новая начальница Ольги давно мечтала о чём-то подобном, но никто из сотрудниц добровольно не соглашался на изменение обеденного времени. Эту странную молодую женщину, казалось, сам Бог прислал в помощь Зинаиде Степановне. Спокойная, молчаливая, не ленивая, а главное, грамотный специалист. Удивительно, правда, что поменяла престижную работу в нефтянке на должность рядового бухгалтера в доме ребёнка. Объясняет всё переездом и срочной необходимостью в трудоустройстве, однако не очень-то верится в это. Тем не менее, в лоб ведь не спросишь, а сама Ольга Викторовна никакими подробностями личной жизни не делится. Чаи́ с сотрудницами не гоняет, по душам ни с кем бесед не ведёт, не сплетничает. ...Первоначально Ольга вообще не собиралась работать в течение первого года жизни на новом месте, хотела устроиться основательно, никуда не торопясь, вдумчиво, и как следует адаптироваться; но с помощью Лёхи Бахтеева продала старую квартиру и купила новую достаточно быстро. К лету все дела были закончены, все организационные вопросы решены, и Ольга поняла, что просто сидеть сиднем сложа руки у неё не получится. Купила компьютер и начала потихоньку работать на удалёнке, однако на душе спокойнее не стало, - Ольга продолжала маяться от какой-то непонятной тревоги. Ей чего-то не хватало. Казалось, сидя вот так дома, она упустит что-то очень важное. Матери Ольга не сказала, куда уехала, но они продолжали общаться по телефону ежедневно. Также Ольга поддерживала постоянную связь с братом, невесткой и племянниками. Лёха Бахтеев звонил всегда сам, со скрытого номера. Ольга не могла позвонить Лёхе сама, но если видела, что звонят с неизвестного номера, значит, это Бахтеев. Ольга начала искать работу во второй половине июля, а уже с августа приступила к труду. Почему она выбрала должность бухгалтера в доме ребёнка, Ольга старалась не задумываться. Не сказать, что за ней как за специалистом незамедлительно выстроилась очередь из работодателей, однако были и другие ответы на разосланные Ольгой резюме, не только ответ из дома ребёнка, следовательно, выбор она имела. * * * * * * * * * * * * * Фёдора Ольга впервые увидела в середине августа. Однажды она вышла из здания, направляясь на обед, а навстречу ей попалась задержавшаяся на прогулке старшая группа - дети от двух до трёх лет. Темноволосый мальчик в очках с толстыми стёклами, самый маленький и худенький в группе, остановился вдруг около Ольги, задрал вверх голову и протянул к Ольге руки. - Туту́чки, - деловито сказал он. - Фёдор, не приставай к сотрудникам, - строго ответила мальчику воспитатель, смущённо посмотрела на Ольгу и пояснила: - На руки просится. "Туту́чки" - это значит "на ручки". - А можно я возьму его на руки и провожу вас до группы? Помогу ребят переодеть после прогулки, - тихо спросила у воспитателя Ольга. - Можно, - пожала плечами воспитатель. - Только лучше их к рукам не приучать. Одного возьмёшь, и все запросятся, а всех никак не возьмёшь, да и некогда их таскать на руках. Они большие уже, самые старшие, за ними глаз да глаз. - Туту́чки! - настойчиво повторил Фёдор, и Ольга взяла его на руки. Фёдор обвил руками шею Ольги и прижался щекой к её щеке. - Мама, - спокойно и тихо сказал он, но у Ольги чуть сердце не остановилось. - Ну, начинается! - прикрыла глаза воспитатель. - Почти тридцать лет тут работаю, а всё никак не могу к этому привыкнуть. Ольга помогла переодеть детей и ушла на обед, но, начиная с этого дня, она засыпала и просыпалась с мыслями о Фёдоре. Идея, однажды появившаяся в голове Ольги, формировалась всё яснее и крепла с каждым днём. С тех пор, как Ольга сдвинула обеденный перерыв на час раньше, она ежедневно имела возможность общаться с Фёдором и очень многое узнала о нём. - Отказник, - охотно сообщила всё та же воспитатель. - Мать несовершеннолетняя была, сама опекаемая. А потом пошла по плохой дорожке, да и сгинула. Родился глубоко недоношенным, не чаяли спасти, а он взял да выжил. В развитии отстаёт, как в умственном, так и в физическом. Говорит плохо. Со зрением ситуация а́ховая. Будь у него родители, может, и выправили бы парня, но никто его не усыновляет. Он ведь самый старший у нас, не смотри, что маленький. Ему три года исполнилось ещё весной, но по здоровью его ещё разрешили оставить здесь, в доме малютки. Если до Нового года никто не усыновит Федю, его переведут в детский дом. С тех пор, как Фёдор познакомился с Ольгой, их любимым занятием стало сидеть в обнимку на скамейке. После обязательного "Туту́чки!", Фёдор забирался на руки Ольге и обнимал её. Вот и сегодня, едва малыши, одетые по случаю похолодания в яркие курточки, показались на крыльце здания, Фёдор заспешил к Ольге. Его уже никто не останавливал и не одёргивал. Как ему удавалось увидеть Ольгу с его зрением, - так и оставалось загадкой. Он будто чувствовал её и видел не глазами, а всей душой. - Мама, - сказал Фёдор, прижавшись лбом к плечу Ольги. - Мама. Конечно, мама, - прошептала Ольга и легко коснулась губами Фединого лба. - Сегодня дядя Лёша обещал позвонить и рассказать, всё ли удалось привести в порядок в моей биографии, на случай проверки. Я верю в то, что скоро заберу тебя отсюда. Мы одинаковые с тобой, выжили, несмотря ни на что. У меня никого нет, кроме тебя. А у тебя никого нет, кроме меня. И нам предстоит очень много трудиться, Фёдор! Фёдор сидел тихо и слушал внимательно, - так, будто понимал каждое сказанное Ольгой слово. Вечером позвонил Лёха и успокоил Ольгу: можно было смело идти к директору дома ребёнка, договариваться и начинать оформлять документы на усыновление. Правда, в понедельник оказалось, что директор уехала на курсы, и Ольге пришлось ждать ещё целую долгую неделю. * * * * * * * * * * * * К директору удалось попасть уже ближе к концу рабочего дня, - после недельного отсутствия начальница была занята весь день, да и у Ольги работы хватало. Когда Ольга изложила суть вопроса, директор, Серафима Сергеевна, как-то странно посмотрела на неё, поправила каштановые волосы, уложенные в безукоризненную сложную причёску, и откашлялась. - Вы знаете, Ольга Викторовна, я только "за", чтобы такой проблемный ребёнок был усыновлён проверенным, знакомым человеком, но... Ольга Викторовна, а вы настроены именно на усыновление Фёдора? Может, ещё подумаете, познакомитесь ближе с другими детьми? - Почему? - это простое слово далось Ольге слишком нелегко.