Домработница, о которой упомянул Фалько, некая Энджи Коварт, сегодня работала, поскольку ее хозяйка собиралась устроить вечеринку. Так что она вернется домой не раньше полуночи. Чтобы не предупреждать заранее Коварт, Керри попросила миссис Дженкинс узнать ее расписание, но не говорить ей причину. Все еще не пришедшая в себя после убийств миссис Дженкинс с радостью согласилась помочь. — Хорошая идея. — Керри не нравилось, что единственный близкий друг Бена Эбботта оказался не таким сговорчивым, каким мог бы быть. — Мне кажется, что по-хорошему с ним разговаривать больше нет смысла. — Хочешь сказать, что я могу его немножечко встряхнуть? — Посмотрим, как пойдет. — Керри направилась к машине. — А по дороге, может, позвонишь своей подружке в департаменте регистрации имущества и узнаешь, подавал ли Эбботт чертежи нового дома на утверждение? В разрешении на снос, выставленном у дома, значилась компания «Кризман и Кольер», но они специализировались именно на сносе и не занимались строительством. Керри хотела собрать всю возможную информацию об Эбботтах, а особенно ее интересовала их недавняя активность. Адвокатское бюро Кита Бельмонта Третья авеню, Север Когда они приехали, контора оказалась закрыта. Но Фалько заметил джип, принадлежащий Бельмонту, припаркованный неподалеку. — Он припарковался ближе к запасному выходу, — заметила Керри. — Тогда давай подождем его здесь, он, видимо, чаще уходит с работы через боковую, а не парадную дверь. — Фалько прищурился. — Знаешь, у адвокатов ведь масса врагов. Может, даже больше, чем у копов. Ее напарник был прав. Интересно, думала ли об этом ее племянница. Полицейский или адвокат — это не просто работа. Она определяет образ жизни человека, наполняет собой все его существование. Керри не могла говорить за адвокатов, но для полицейского работа превращается в зависимость. Она не отпускает тебя, когда ты приходишь домой, даже когда ложишься спать. Ты засыпаешь, думая про дело, и просыпаешься, думая про него же. Когда они дошли до переулка, Керри показала на служебный минивэн, принадлежащий цветочному магазину. — Можем подождать за этим минивэном. — Давай. — Фалько кивнул в сторону выхода из адвокатского бюро. — Мы же не хотим, чтобы он заметил нас в глазок и сбежал через главный вход. Источник Фалько в департаменте регистрации подтвердила, что Эбботт обратился только за разрешением на снос; официального ответа еще не было. На строительство никаких запросов не поступало. Марселла Гиббонс, ассистентка Эбботта в «Эбботт Опшенс», по телефону подтвердила, что Бен Эбботт не нанимал ни архитектора, ни кого-либо еще, имеющего отношение к строительству. Керри нутром чувствовала, что участок таил в себе массу тайн, помимо мифических планов возвести новый дом. Она прислонилась к стене цветочного магазина и стала смотреть на запасной выход из офиса Бельмонта через водительское окошко минивэна. — Не знаю, как ты, Фалько, но если бы у меня были серьезные проблемы в жизни, я бы рассказала о них лучшей подруге. — У меня никогда не было лучшего друга, — признался он, — но то, о чем ты говоришь, имеет смысл. Черт возьми, да если ты не можешь доверять своему лучшему другу, на фига он тогда вообще нужен? — Именно. — Керри всегда могла довериться Диане и Джен. Эта дружба играла немаловажную роль в поддержании ее объективности, а возможно, и здравомыслия. — Бельмонт что-то скрывает от нас. Или это, или они с Эбботтом давно уже не лучшие друзья. — Может, они поссорились, просто папочка об этом не знает. — Фалько посмотрел на нее. — Даже будучи взрослыми, мы не всегда все рассказываем нашим родителям. Родители Керри умерли, но Фалько прав. Были вещи, о которых она не рассказывала своему отцу, а ведь он работал в социальной службе. Он тоже отлично понимал, что дело может захватить всю твою жизнь. И несмотря на то что Керри была уверена, что он поймет, она ни слова не сказала ему о желании завести второго ребенка после рождения Тори. Правда заключалась в том, что больше всего на свете Керри боялась, что не сможет быть хорошей матерью. Эти мысли до сих пор иногда ее беспокоили. Керри встряхнула головой, отгоняя их прочь. — А твои родители живы, Фалько? Не поворачивая головы, он продолжал смотреть вперед. — Мой отец умер, когда мне был двадцать один год. И к лучшему. Если бы я добрался до дома прежде, чем он бросился с моста, я бы сам его убил. Керри подождала минуту, но, когда объяснений не последовало, она заметила: — Ты не можешь сказать то, что ты только что сказал, и ничего не объяснить. — Мой отец бил меня, пока я рос. Бил до тех пор, пока мне не исполнилось семнадцать, и то он отстал от меня только потому, что я врезал ему как следует, когда он снова попытался меня тронуть. — А твоя мать не могла его остановить — или просто уйти? — Керри сама не знала, зачем спросила. Многие женщины, оказавшиеся в такой ситуации, были слишком напуганы, чтобы искать помощи. Другие — настолько сломлены морально, что не имели сил сделать то, что нужно было сделать. Керри этого никогда не понимала, но она и никогда не оказывалась в таких условиях. Легко судить других, когда сам не находишься в их ситуации. — Она пыталась, но каждый раз меняла свое решение по той или иной причине. Когда он не смог больше вымещать свою агрессию на мне, он переключился на нее. В последний раз, когда он поднял на мать руку, я ехал к ним, чтобы убить отца. Я думаю, когда мать сказала, что я еду, он испугался и, в жопу пьяный, тупица, сел в машину и уехал. Недалеко, впрочем. Он отключился за рулем и съехал прямо с того долбаного моста. — Это ужасно, Фалько. Она что, боялась обратиться в полицию? Фалько глубоко вздохнул. — Мой отец был полицейским. Керри такого откровения не ожидала. — Удивительно, что ты решил последовать его примеру. Он наконец повернулся и посмотрел ей в глаза. — В том-то и дело, Девлин. Вовсе нет. Я лучше, чем он, и я намерен доказать это. Керри удержалась от того, чтобы протянуть руку и потрепать его по плечу. Она была не уверена, что Фалько оценит физическое выражение сочувствия. — Он причина, по которой ты не хочешь иметь отношения к жизни своего ребенка? Фалько покачал головой. — Не-а. Не он. Страх. Скрип открывающейся напротив двери прозвучал, как выстрел. Они оба двинулись одновременно, обходя минивэн и блокируя Бельмонту дорогу. — У нас есть еще несколько вопросов, — объявил Фалько. Адвокат посмотрел на Фалько, потом на Керри. — Я рассказал вам все, что знал. — Мы можем поговорить здесь — или у вас в офисе, — заявила Керри, давая понять, они с Фалько не намерены уйти без ответов. — Хорошо. — Бельмонт развернулся и отпер дверь. Керри и Фалько последовали за ним в кабинет. Бельмонт бросил портфель на стол и сел. — Спрашивайте, что хотите, детективы. Керри выдала первый раунд: — Для чего Бен приобрел участок на Уиспер-Лейк-серкл? Бельмонт молча пялился на нее. Пока он колебался, вступил Фалько: — Нам не нужен аккуратный ответик, который ты состряпаешь на своем юридическом языке. Нам нужен быстрый и грязный. Нам нужна правда. Бельмонт расправил плечи. — Бен купил этот участок, потому что Села нашла его и влюбилась. Она хотела дом именно в том месте. Бен сначала заупрямился, но Села умеет убеждать. В итоге Бен купил участок и дал отмашку исполнению ее мечты. — Жене Тео Томпсона это очень не понравилось, — заметила Керри. — Она хотела, чтобы ее муж подал в суд на Бена. — Что бы она там ни хотела — в этом нет смысла. Покупка была абсолютно законной, и, за исключением возможных сложностей с получением необходимых разрешений, Бен мог делать с новой собственностью все, что ему заблагорассудится. — Но он так никого и не нанял, чтобы построить новый дом, — сказал Фалько. — Ни архитектора, ни строителей. Я проверял, «Кризман и Кольер» не строители, они только сносят. — Возможно, у него есть приятель в Сан-Франциско, который рисует для него планы. Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Керри подозревала, что Марселла Гиббонс знала бы, если бы такой приятель действительно существовал. — Почему Сьюзан Томпсон назвала Селу охотницей за состоянием? — Керри наблюдала за выражением лица Бельмонта, пока он переваривал вопрос. — Ну, в этом вся Сьюзан. Она не самый приятный человек на свете. Она не любит тех, кто сам добивается всего в жизни. Если ваши деньги слишком новые или вы вышли замуж за богача — она будет считать себя неизмеримо выше вас. Сьюзан Томпсон — неприятный человек, детектив. Керри еще секунду смотрела на него. — Что-то еще? Если нет, то я бы хотел уже поехать домой к жене и детям. — Спасибо, что уделили нам время. Я уверена, у нас еще будут новые вопросы. — Керри поднялась. — Если ваши вопросы помогут узнать, кто это сделал, я более чем счастлив вам помочь.