– Спрашиваю, кого вы здесь ждете? – четко повторяет он свой вопрос, подозрительно окидывая меня профессиональным взглядом. – А! Такси жду, – киваю в сторону подъездной дороги и пытаюсь улыбнуться. – А из какого вы дома? – продолжает он допрос. – Я? – хлопаю я глазами, нервничая. – Вы, – настаивает он, – предъявите-ка мне свои документы. – Зачем? – удивляюсь я, поднимаясь со скамьи. – Я ничего не сделала, просто жду такси, – испуганно шепчу, пытаясь обойти охранника, преградившего мне дорогу и явно решившего не отпускать, пока не выяснит, кто я такая и что я вообще здесь делаю. – Что у вас происходит? – врывается в наше зрительное противостояние строгий мужской голос. ГЛАВА 15 *Степан* Пока гостья принимает душ, я успеваю приготовить на скорую руку омлет. Себе варю вторую порцию кофе, а для нее заливаю кипятком в большой стеклянной чашке пакетик травяного чая. Аферистка эта самая Агния или нет, мне, в общем-то, пофиг. Оставлять девчонку у себя я не собираюсь, вникать в ее проблемы и решать их– тем более. Но она промокла под дождем, пусть даже летним и вполне себе теплым, а выставлять за порог вот такую растрепанную, растерянную и подавленную рука не поднимается – по крайней мере, пока она не приведет себя в порядок. А там подкину ее на машине до города, и поминай как звали. Шум воды, и так едва слышный, стихает, и через некоторое время раздаются робкие шаги босых ног. Непроизвольно бросаю взгляд на часы. «Пунктуальная!» – отмечаю про себя, ставя на стол тарелки с дымящимся завтраком и чашки с напитками. – Проходи на кухню, завтрак готов! – кричу ей, чтобы в растерянности не бродила по дому. Она заходит тихо, как мышка. Смотрит на меня немного смущенно, но уже не испуганно, и даже легкая улыбка скользит по ее пухлым розовым губам. Разомлевшая после душа пигалица кажется такой невинно-домашней, что первоначальное желание защитить вновь дает о себе знать легкими угрызениями невесть откуда взявшейся совести. Пресекаю всколыхнувшуюся сентиментальность ментальным подзатыльником и твердым напоминанием о предстоящей деловой поездке. Быстро оглашаю гостье свои планы и принимаюсь за завтрак. Неприятное чувство разочарования уверенным щелчком гасит встрепенувшееся было во мне сочувствие, стоит только взглянуть в моментально затухающий взгляд неуверенно переминающейся с ноги на ногу расстроенной гостьи. Видимо, я не ошибся, предположив, что девочка рассчитывала, в лучшем случае, остаться в доме, а в худшем – повесить на меня свои проблемы. Не выйдет, милая. Не к тому человеку ты обратилась со своими заморочками. Да будь даже этот Стасик моим сыном, я бы все равно не стал настаивать на их воссоединении: не вижу смысла. Признать ребенка, дать ему свое имя, помогать материально – это да. Но не жениться и не сохранять семью во имя малыша. Нет, от этого никто счастлив не будет: ни он, потому что будет жить с нелюбимой и, скорее всего, изменять, ни она, потому что жить с человеком, который тебя не любит, еще тяжелее, чем не любить самой. А самое главное – несчастен будет сам малыш, живущий в такой искусственной семье. И если взрослые осознанно сделали свой выбор и, мучась, терпят сложившиеся обстоятельства, то ребенок загнан в эти условия без права что-либо изменить. Я не оправдываю поганого поступка данного идиота, но и пигалицу не могу считать жертвой обстоятельств, зная нынешнюю алчную и корыстную молодежь. Так что в данном случае, девочка, ты прогадала вдвойне. Прячу злую ухмылку за чашкой, делая большой глоток обжигающего кофе, а малышка, словно потерянная собачонка, не знает, куда бы ей приткнуться на эту пару минут, что ей позволено провести в уюте чужого дома. Стараюсь не смотреть на нее и не прислушиваться к происходящему в прихожей, куда она уходит, пролепетав что-то о телефоне , и в сотый раз за утро просто погружаюсь в виртуальное общение со своими спецами, уточняя некоторые мелочи по порученному мне делу. Девочка возвращается, зачем-то отчитывается о такси, ковыряется в тарелке, пьет чай и даже благодарит за завтрак, оставляя его почти не тронутым. И тихо уходит. Что-то мешает вздохнуть с облегчением. Что-то заставляет все же встать и в окно проследить за тем, как ее хрупкая фигурка, наполовину скрытая большим зонтом, медленно и даже чуть пошатываясь, волоча за собой тяжелый чемодан, удаляется по тропинке к калитке, а затем и исчезает за ней. Отчего-то хочется вернуть малышку, даже несмотря на то, что весь ее глупый сценарий шит белыми нитками. Задергиваю шторку – закрыли и забыли. Телефонный звонок возвращает меня в рабочую реальность. Вызванные мною парни уже подъехали и ждут меня в условленном месте. Кидаю взгляд на часы и морщусь от накатывающей тугими волнами раздражительности. Черт! Эта кроха сбила мне все планы и рабочий настрой! Нервно пересекаю гостиную, в кабинете быстро складываю документы, затем спешу на выход. Подхватываю на ходу ветровку и, сунув ноги в удобные кроссовки, уже нажимаю на пульте кнопку дистанционного запуска двигателя автомобиля, мирно урчащего мотором и преданно поджидающего меня в гараже. Пара минут, и я уверенно выруливаю со двора, а когда подъезжаю к КПП, вновь чертыхаюсь, замечая «живописную» картинку. Черт! Вот, какого лешего она еще здесь?! Ведь, уходя, сказала, что такси подъехало, а это было минут пятнадцать назад. Машина не пришла? Или девочка отказалась ехать? Что-то задумала? И чего к ней охранник пристал? Видно же, что смотрит на нее враждебно, словно в чем-то подозревая. А она? Она опять запуганная мышь. Кроха. Мне бы проехать мимо: служебные обязанности ждут, и парни будут подозрительно поглядывать на начальника, опоздавшего впервые в жизни. Но я торможу автомобиль, опускаю стекло и интересуюсь у парочки обстоятельствами их диалога. – Здравствуйте, Степан Станиславович! – раздается бодрый голос охранника. Он как будто даже очень рад, что я интересуюсь обстоятельствами происходящего. – Да вот, задержал странную дамочку, – кивает он в сторону озадаченной пигалицы, а та лишь молча цепляется за ручку своего чемодана и смотрит на меня невинно-просительным взглядом. – И что она успела натворить? – интересуюсь, выходя из автомобиля. – Да кто же ее знает? – Он пожимает плечами. – Может, обокрала кого-то? Вон, чемодан какой большой! А показать мне документы отказывается. Я-то всех здешних жителей знаю, а эту впервые вижу. Значит, не местная, а раз не местная, то отчего на территории и не признается, по какому адресу приехала? – Я… – пытается вклиниться девчонка и замолкает под моим тяжелым взглядом. – К кому ты приехала? – наседает он на нее, видимо, еще жестче, чем до этого, потому что девочка, нервно теребя лямку накинутой на плечо сумки, снова пытается что-то сказать, но тушуется и отступает к лавке. – Она ко мне, – пресекаю дальнейший допрос. – Спасибо за проявленную бдительность! – благодарю охранника и, забрав чемодан из ослабевших рук Агнии, несу его к машине. – Дальше я сам разберусь. – Точно, Степан Станиславович. – Оставив без внимания бывшую подозреваемую, охранник спешит следом за мной. – А может, стоит полицию вызвать, и пусть она с ней разбирается? Зачем же вы это будете делать, время свое занимать? – Я сказал: она ко мне, и я сам разберусь! – строго обрываю его, закидывая багаж на заднее сиденье автомобиля. Мужик так и мнется рядом, с любопытством поглядывая то на меня, то на девушку, все еще сидящую на лавке. Злюсь, потому что времени нет, я дико опаздываю, а она продолжает смотреть на происходящее каким-то отрешенным взглядом. Приходится возвращаться и, подняв ее с места, настойчиво тащить за собой к машине. Вот на какой ляд мне все это сдалось?! Нахрена опять возвращаюсь к тому, от чего спокойно так пятнадцать минут назад избавился?! Мне нужна эта головная боль с ее проблемами и каким-то затравленным видом?! – Садись в машину, – тихо шиплю ей на ухо, открывая переднюю пассажирскую дверцу. – У меня и так времени в обрез. Она покорно усаживается и даже ремень безопасности пристегивает, аккуратно подведя его под округлый живот. Нервно хлопаю дверцей – так, что девчонка вздрагивает. Обхожу капот и, усевшись на водительское сиденье, сжимаю до побелевших костяшек руль, шумно втягивая ноздрями воздух, словно бык на корриде, разгоряченный тореадором. – Спасибо, – еле различимо звучит ее взволнованный голос. – Я, правда, вызвала такси, – говорит она, словно оправдывается. – Угу, – выдыхаю я. – Высадите меня у любого ближайшего городка, я дальше сама разберусь, – предлагает она, пряча взгляд. Именно так мне и стоит поступить – довезти до соседнего городка, расположенного в получасе езды от коттеджного поселка, высадить и, попрощавшись, забыть о ней как о досадном недоразумении. В салоне повисает гнетущая тишина. Киваю, мысленно соглашаясь со своими размышлениями, и завожу мотор. ГЛАВА 16 *Степан* Только отчего-то я разворачиваюсь и еду обратно, игнорируя сверлящий меня удивленный взгляд Агнии. Черт, я и сам пока не пойму, зачем везу ее в свой дом! Более того, собираюсь ее в нем оставить – одну, пусть даже на день, но все-таки одну в моей пустой квартире. – Мне некогда сейчас тебя куда-то завозить, – поясняю ей и словно сам себя уговариваю. – Оставлять тебя одну на улице, я так понимаю, небезопасно. – Торможу около ворот и выхожу из автомобиля. – Поэтому побудешь денек у меня, я к вечеру вернусь, и посмотрим, что нам дальше делать. – Открываю пассажирскую дверь и протягиваю ей руку, предлагая свою помощь. – Зачем? Не стоит… Я сама… – заикаясь, тараторит она, пытаясь непослушными пальцами отстегнуть заевший ремень безопасности. – Ага, я уже увидел, как ты сама… – перебиваю ее. Тихо закипаю, наблюдая за ее безрезультатными попытками освободиться, а она смотрит на меня просящим взглядом. Сдерживаю рвущуюся наружу нецензурную брань, начиная жалеть о своем опрометчивом решении, но все же наклоняюсь к ней так близко, что практически касаюсь грудью ее выпирающего живота, намереваясь помочь в борьбе с непослушной застежкой. Наши ладони сталкиваются на заклинившем замке, запуская легкие разряды тока по венам. Малышка отдергивает руку, машинально прижимая ее к груди, вжимается в спинку кресла и, затаив дыхание, смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Спешно освобождаю девчонку из плена ремня безопасности и отстраняюсь, делая глубокий вдох, а воздух словно пропитан ее тонким, чуть дурманящим ароматом. Теплый запах луговых трав, нагретых полуденным солнцем, заполняет легкие и пробирается под кожу, настырно будоража приятные, но давно забытые чувства. – Идем, – намеренно сухо чеканю, почти приказываю, забирая ее багаж с заднего сиденья. Не оборачиваясь, быстрым шагом направляюсь к дому, слушая лишь легкие шаги за спиной. Открываю входную дверь и пропускаю Агнию вперед, следом вкатываю огромный чемодан, оставляю его в прихожей и, не разуваясь, прохожу в гостиную. – Я уезжаю до вечера, самое позднее – завтра утром вернусь, – посвящаю ее в свои планы. – На кухне в холодильнике и шкафах бери все, что хочешь. Ванна ты знаешь, где, с телевизором, думаю, тоже разберешься. Раздаю инструкции, так и стоя к ней спиной, улавливая, словно летучая мышь ультразвуки, неуверенные шаги и шорох снимаемой обуви. – Это точно удобно? – раздается почти над ухом ее сдавленный шепот. Вздрагиваю, резко разворачиваюсь и чуть не сбиваю малышку с ног. Ловлю на лету, усаживая на диван, а сердце в легкой панике подкатывает к горлу, колотясь немыслимо быстрыми ударами. Частый вдох – выдох, перевожу дыхание и отступаю. – Мне пора. – Сбегаю, как нашкодивший мальчишка, потому что еще чуть-чуть – и я заплыву за буйки в настороженных озерах ее зеленых глаз. Лишь у самой двери вспоминаю, что забыл рассказать ей еще об одном квартиранте. А эта рыжая морда сама напоминает о себе, вальяжно выходя из ванной комнаты. – За Кощеем пригляди! – кричу, хватаясь за ручку входной двери. – Что? – Удивленный возглас – и Агния выглядывает в прихожую, а, проследив за моим взглядом, расплывается в довольной улыбке. – А почему Кощей? – ласково и нараспев вопрошает она.