Не разрывая нашего зрительного контакта, медленно стягиваю с себя джинсы вместе с трусами, выпуская на свободу томящееся в заточении естество. Прохожусь по нему сжатой ладонью, желая хоть бы чуть-чуть ослабить напряжение, чтобы не слететь с катушек раньше, чем малышка получит свою порцию наслаждения. Она не отворачивается, следит за моими движениями, и взгляд ее медленно, но верно наполняется мороком пьянящей страсти, безжалостно растворяя сомнения и страхи. Опускаюсь на кровать около ее разгоряченного тела, а ладони покалывает от потребности прикасаться к ней, заласкать до томных стонов, вышибая из памяти все предыдущие ночи с другим (я отчего-то уверен, что я – второй ее мужчина, и к тому же последний!). Вновь поцелуи, и её бархатная кожа под моими руками полыхает огнем безудержного желания. Скольжу по телу Агнии, не в силах насладиться, стремясь продлить прелюдию до умоляющих всхлипов нетерпения. Покрываю поцелуями все чувственные местечки, обходя лишь самое потаенное. Скулы сводит от потребности погрузиться в нее, но… – Кроха, – сипло выдыхаю, прикусывая мочку ушка, – нам можно или…? Вопрос на миллион, самый важный в данном положении. Я не хочу навредить ни ей, ни малышу. – Я не знаю… –смущается она, царапая тонкими ноготками мою спину, цепляясь за меня, как утопающий за спасательный круг. – Я не разговаривала с врачом на эту тему. – Казалось бы, куда еще больше смущаться, но она, словно хамелеон, меняет цвет с нежно-розового, на пунцовый. – Мне не… – Все хорошо, милая, – успокаивающе провожу костяшками пальцев по алеющей щечке, – мы разберемся с этим позже. – Легкий поцелуй. – А пока и так есть куча способов получить удовольствие. – Одариваю ее улыбкой и вновь утягиваю нас в пучину наслаждения. Руками, губами довожу малышку до взрыва, чувствую, как сжимается ее естество вокруг моих пальцев, и в сотый раз в упоении шепчу: – Моя, только моя, Кроха! Ее гортанный вскрик разрывает тугую пелену окутывающей нас страсти, врезается в барабанные перепонки оглушающим разрядом неповторимого экстаза. Ее тело, выгибающееся подо мной в конвульсиях эйфории, ее несмелые ладошки, нежно сжавшие меня в кулачок, за пару ласковых движений доводят до грани и выкидывают за пределы Вселенной и разрывают прежние шаблоны, создавая новые и только наши. Блаженно опускаюсь на постель рядом с Крохой. Прижимаю ее к себе и проваливаюсь в сладкое забытье, дыша только ею. ГЛАВА 30 *Степан* Робкие шевеления вытягивают меня из омута умиротворенного забвения. Нехотя приоткрываю глаза и сквозь полуопущенные ресницы наблюдаю за Крохой. Она, смутившись, тянет на себя покрывало и, стараясь меня не потревожить, пытается выбраться из плена моих рук и ног. Я не облегчаю ей задачу, лишь чуть-чуть сдвигаю руку, и ладонь ложится на её округлый живот. Агния замирает, а я прислушиваюсь к новым для себя ощущениям. Необычно и в то же время так естественно, словно так было всегда. Во мне нет ни капли отторжения к этому, еще не родившемуся малышу. Более того, уже сейчас мне небезразлично все, что с ним связано, и уж тем более его мама. Догадка кувалдой ударяет по разомлевшем мозгам, и я резко подскакиваю на кровати. Осматриваю удивленно притихшую Кроху с ног до головы и в панике, немного запинаясь, терзаю ее вопросами: – Кроха, ты как? Что-то случилось? Где-то болит? Может, к врачу? Она смотрит на меня, почти не моргая, и натягивая плед почти до носа. Качает головой, нисколечко не успокаивая меня. – Все нормально, – смущенно шепчет Кроха – Я просто… мне надо в… в туалет, – выдыхает она. А я чувствую, что это не так. Нет, не отвергаю того, что малышка и впрямь хочет посетить санузел, но это не первопричина. Глупыш мой маленький! Аккуратно наклоняюсь, отбираю ненавистную тряпку, за которой она старательно прячется и, глядя ей в глаза нежно, но в то же время строго даю понять, что все, что произошло это не разовая акция для спуска взбесившихся гормонов, это нечто другое. – Не пугай меня Агния, – прошу Кроху, покрывая её лицо невесомыми поцелуями. – Сейчас мы сходим в душ, потом поужинаем, а потом… – продолжаю, сопровождая каждое слово нежными ласками, – потом мы все это повторим, и потом… и потом… и потом… Зацеловываю каждый миллиметр желанного тела, с упоением слушая тихие вздохи и наблюдая за тем, как маленькие ладошки комкают смятые простыни. Она такая чувственная, что нескольких касаний моего языка к запретному местечку хватает, чтобы вновь погрузить Кроху в бездну удовольствия. А меня спасет только душ. Когда взгляд Агнии вновь становится осознанным, а щечки розовеют от новой волны смущения, я подхватываю ее на руки и несу в ванную комнату. Большая душевая кабина с комфортом вмешает нас двоих. Я бы с большим удовольствием понежился в джакузи, но боюсь, в Крохином положении небезопасны такие водные развлечения. – А я ничего на ужин не успела приготовить! – спохватывается моя заботливая девочка. – Ну и ладно, закажем доставку. – Настраиваю воду, и нас окатывает теплый тропический ливень. Агния от неожиданности фыркает, словно кошка. Такая забавная и такая желанная. Разворачиваю ее спиной к себе, прижимаю к вздымающемуся в неровном дыхании торсу и неспешно вожу ладонями по влажному телу. Шепчу на ушко разные нежности и в очередной раз дурею от ее неподдельной живой реакции. Кроха смелеет и, взяв в руки флакон геля, выдавливает на ладонь немного ароматной субстанции. Взбив мыло в пену, скользящими движениями изучает мое тело. – Агния, милая, еще чуть-чуть, и я взорвусь, – цежу сквозь зубы, путаясь пальцами в ее полосах, сжимая их в кулак и оттягивая голову, чтобы заглянуть в эти зеленые омуты. – Хорошо. – Она проходится язычком по губам и, крепче сжав ладони, вырывает из моей груди рык наслаждения. Быстро ополаскиваюсь сам и обмываю Кроху. Выхожу из душевой, обмотав вокруг бедер полотенце. Достаю с полки еще одно и свой банный халат. Спешно, но очень нежно кутаю Агнию в него и, промокнув влажные волосы, сооружаю на голове тюрбан. На улице лето, но сквозняки способны и в жаркий июльский день подкосить здоровье, а нам это ни к чему. – Я привыкну, – разомлев, шутит она. – Я тоже, – с улыбкой, но на полном серьезе заявляю я и, сунув ее ножки в тапочки, отправляю девушку на кухню. По-армейски молниеносно привожу себя в порядок, натягиваю домашние штаны и присоединяюсь к Крохе, растерянно стоящей около открытого холодильника. Вместе инспектируем его содержимое. Единогласно решаем, что заказывать ничего не будем, а в четыре руки приготовим пасту и салат. Недовольное кошачье урчание аккомпанирует нам все время готовки, и наглая морда каждый раз норовит оккупировать коленки Агнии, стоит той только присесть. С непомерным рвением Кощей выказывает мне свою ревность, за что получает удаление с игрового поля. Хватаю обнаглевшую зверюгу за шкварник, открываю входную дверь и с кайфом выпроваживаю его на улицу – правда, по настоянию Крохи, всего на несколько часов, хотя я бы оставил его там до сильных заморозков. – Может, все же запустим? Перемешивая овощи в салатнике, Агния смотрит на меня таким умоляющим взглядом, что я уже готов сдаться и выполнить любую ее просьбу. – Нет! Все же настаиваю на своем, качая головой, притягивая малышку к себе и целуя в висок. Прохожусь кончиком носа по нежной коже. – Сегодня ты только моя… – Вдыхаю запах ее, еще немного влажных после душа, волос. – Вот уеду завтра на работу – будете миловаться. Стараюсь держать серьезную мину, но ее сокрушенное «угу» и ладошки под моей футболкой пагубно влияют на самоконтроль. – Все готово, – стряхиваю накатившийся морок желания, – давай уже поедим. ГЛАВА 31 *Степан* В четыре руки мы сервируем журнальный столик в гостиной. С комфортом размещаемся на большом диване и, включив «плазму», под песни и кривляние звезд шоу-бизнеса в очередном телешоу приступаем к еде. Посмеиваясь и обсуждая события, происходящие на экране, с аппетитом уплетаем сытный ужин. Потом пьем душистый чай и отправляемся спать, когда Кроха начинает клевать носом, а за окном уже давно серебряный диск луны главенствует на черном бархате ночного неба. За весь вечер я так и не решился заговорить с ней о загадочном исчезновении данных из ее телефона и уж тем более о том самом Станиславе Степановиче Рейн, которого, как, оказывается, вообще не существует. Для начала я хочу максимально сам во всем этом разобраться, не привлекая Агнию и не тревожа ее. Внутренняя чуйка меня никогда не подводила, положусь на нее и в этом деле. – Э-э-э-э! – хватаю Кроху за руку, когда в коридоре второго этажа она делает шаг в сторону своей комнаты. – Ну уж нет, – качаю головой и подталкиваю ее к приоткрытой двери в спальню, где кровать все еще хранит пикантные воспоминания. – А пижамка? – игриво так звучит девичий голосок, и я, сдвинув в сторону огромную дверь гардеробной, беру с полки первую попавшуюся футболку, возвращаюсь к Агнии и сам переодеваю её. Откидываю прочь махровый халат и тут же натягиваю на желанное тело совершенно не привлекательную хлопчатобумажную вещь серой неприглядной расцветки. Словно камуфляж надел. Но, черт меня дери, на ней моя растянутая футболка смотрится круче кружевной сорочки от известного бренда женского нижнего белья. – Быстро в кровать! – командую, стиснув зубы, и сбегаю в ванную. Вот только там мне спрятаться не удается. Кроха беззастенчиво заходит следом и, отыскав на полке новую зубную щетку, принимается чистить зубы. Ловлю ее взгляд в зеркале, подхожу вплотную и становлюсь за ее спиной. Наш зрительный контакт не разрываем. Наши действия в унисон, так, словно мы это делаем вот уже миллионный раз подряд. И так же синхронно споласкивает щетки, умываемся, сталкиваясь лбами над раковиной и, смеясь, тянемся за одним и тем же полотенцем, перетягивая его каждый на себя. Тщательно вытираем мокрые лица, неустанно касаясь друг друга, и есть в этом, что-то бередящее сердце, западающее в душу. Вместе идем в спальню и ныряем под большое одеяло, мирно укладываясь спать. Спать, и больше ничего . Оба сытые и умиротворенные. И я почти уже проваливаюсь в объятия безмятежного сна, когда с легкой паникой Кроха подскакивает на кровати. – Кошика так и не запустили! – Скидывая с себя покрывала, она спускает ноги на пол с готовности нестись на помощь угнетенной животинке. – Кроха, на улице лето, он не замерзнет. Ему полезно, и нам мешать не будет. – А вдруг дождь пойдет? – не унимается она, и мне ничего не остается, как встать и выполнить ее желание. Да-да, взгляд этот уже из меня веревки вьет! – Все. Кот дома, жив, здоров и безумно злой, так что я не ручаюсь за порядок в помещении. В гневе он чертовски безобразен. – Угу… Забираюсь в кровать, притягиваю Агнию к себе и наконец-то проваливаюсь в блаженный сон. Просыпаюсь от ощущения пустоты рядом. Не задернутые занавески беззаботно позволяют слепящему глаза солнцу проникать в помещение. Тишина в спальне давит на уши, и только примятая подушка рядом с моей красноречиво говорит о том, что все происходящее прошлым вечером мне не приснилось. Улыбка растягивает уголки губ и жарким сгустком необъяснимого счастья концентрируется в груди. Бросаю беглый взгляд на часы и от удивления присвистываю. Так допоздна я не спал уже давно, точнее, с того момента, как надел кирзу и пошел служить на благо Родины. Девять утра, а я еще в кровати, довольно потягиваюсь и прислушиваюсь к звукам, доносящимся в приоткрытое окно. Щебет проснувшихся птиц, шорох листвы на деревьях и радостный стук моего сердца – отличный аккомпанемент для начала нового дня, хотя сонный голос Крохи был бы шикарным дополнением ко всей этой утренней симфонии.