К медицинскому центру мы подъезжаем, когда его автомобильная стоянка только начинает заполняться транспортными средствами сотрудников и таких же, как мы, ранних пациентов. В регистратуре нас будто ждут. Все быстро и без проволочек оформляют, выдают бланки для анализов и полный список всех кабинетов с пометкой времени их посещения. Ведомая Степаном, прохожу все обследования, как в тумане. Меня о чем-то спрашивают, я отвечаю, врач выносит вердикт, кропотливо занося его в электронную медицинскую карту. А еще обязательно выдает заключение, глядя при этом не на меня, а на Степана, неизменно присутствующего на каждом осмотре. – Я тебя отвлекаю от работы, – сетую я, когда остается лишь один не охваченный нами врач и мы сидим на диванчике около его кабинета, ожидая приема. – Пара часов – не критичный прогул, – улыбается он. – Сейчас Давид вернется с операции, осмотрит тебя, и мы поедем. – Угу, – соглашаюсь я, откусывая вкуснейший бутерброд со ржаным хлебом, сыром и ломтиками ветчины и запивая его ароматным фруктовым чаем, и смиренно жду осмотра. Седовласый мужчина лет пятидесяти уверенной походкой направляется в нашу сторону. Я дожевываю свой завтрак и перевожу взгляд с подходящего к нам врача, на Степана. – Ну, вот и Давид, – подтверждая мою догадку, кивает и поднимается с кресла. – Здравствуй дорогой, – с легким акцентом, раскинув руки в стороны, с добродушной улыбкой на устах и с сияющими искренней радостью глазами приветствует врач Степана, словно давнего хорошего друга. – Здравствуй, Дав. – Степан вот так вот запросто протягивает ему руку, и крепкое братское рукопожатие с похлопыванием по плечу окончательно убеждает меня, что эти двое очень хорошо знакомы. – Ну, наконец-то! – восклицает Давид (интересно как по отчеству?) и лукаво поглядывает на меня. – Когда Марик мне сказал, я даже не поверил. Ан нет, все так и есть. Только какого ты так долго от нас ее прятал, а? Срок-то, вон, не маленький. – Так получилось. – Степан не вдается в подробности. – Так ты нас примешь или будешь дуться? – Конечно-конечно, проходите. – Давид прикладывает пластиковую карту к специальному табло на двери и, распахнув ее, широким жестом приглашает нас в кабинет. Степан протягивает мне руку, помогая подняться. Стоит мне встать, как его ладонь сразу же ложится на поясницу, словно обозначая свои владения. – Хотя ты знаешь, я бы такую красоту тоже от всех прятал, – бросает Давид, закрывая за собою дверь. Стандартная для данного срока беременности процедура осмотра, положенные замеры, и вот мы уже почти свободны. Я почти не смущаюсь, когда Степан задает врачу вопросы по поводу моего состояния, внимательно выслушивает все рекомендации по прогулкам, питанию и отдыху, мысленно молясь, чтобы не спросил о… – А как насчет интимной близости? Черт! А заливаюсь краской стыда с головы до кончиков пальцев на ногах. – Ну, ты у нас мальчик не маленький, – ухмыляется Давид, и он явно имеет в виду не рост и возраст. – Я бы посоветовал повременить со стандартным получением удовольствия. – Угу. – Степан понимающе качает головой, чуть крепче сжав в кулаке выписанный рецепт на витамины. – Но нестандартные вполне допустимы и даже в чем-то полезны, – добавляет Давид, переводя на меня лукавый взгляд, и добродушно улыбается. – Ну что, пойдемте, посмотрим на вашего богатыря, – поднимаясь из-за стола, предлагаетон, проходя в соседнюю комнату. – Зачем? – В голосе Степана слышится легкий испуг. – Что-то не так? – С чего ты взял? – Давид оборачивается и окидывает друга удивленным взглядом. – Ты чего это, папаша, побледнел? Я же сказал, что согласно срокам, у твоей девочки все параметры в пределах нормы, беременность протекает без патологий. А УЗИ по графику ведения беременности как раз необходимо провести. Что же вы с ним сделали, Агния? – смеется Давид. – Я не узнаю его. Видимо, это и есть настоящая любовь. – Последняя фраза теряется в стуке колотящегося сердца. ГЛАВА 35 *Степан* Ошарашенно смотрю на Кроху и пытаюсь осмыслить хотя бы часть из того, что с улыбкой на устах вещает Давид. Агния лежит на кушетке, оголив свой кругленький животик, и смущённо прикрывает простынкой все, что ниже ажурной резинки её симпатичных трусиков. – Надо было брюки надевать, – сетует она, заливаясь румянцем. Ее тонкие пальчики нервно комкают край хлопкового полотна. Она смотрит на меня с потаенным страхом, и мое сердце пропускает очередной удар. Делаю решительный шаг, присаживаюсь на стул, стоящий рядом с кушеткой, и беру ее маленькую ладонь в свою. – Ну что, готовы увидеть маленького? – добродушно спрашивает нас Давид, выдавливая прозрачный гель на оголённое тело Крохи. Немой кирок – на слова я пока не способен. Подношу к губам маленькую ладонь, зажатую в моей, и согреваю подрагивающие пальчики своим дыханием. Поднимаю взгляд на монитор, висящий на противоположной стене, и забываю, как нужно дышать. Мозг отказывается адекватно мыслить. Я словно в прострации, как та Алиса, что провалилась в кроличью нору. Ощущаю себя в невесомости, медленно теряя связь с реальностью. Плавно погружаюсь в пучину не испытываемых ранее чувств. – Да ты счастливчик, друг! – выдергивает меня из глубин неизведанного голос Давида (я даже отчетливо слышу в нем нотками добродушной зависти). – У тебя теперь две принцессы. – Чего? – недоуменно поглядываю то на него, то на экран, на котором транслируется нечто за гранью понимания, что-то потаенное. – Дочка у тебя, папаша. Хорошенькая. Он продолжает ещё что-то говорить, а я впиваюсь взглядом в картинку на большом мониторе. Рассматриваю ее, улавливая смазанные черты маленького личика. Сюр! Нереальность! Дух захватывает, и я чуть крепче сжимаю Крохину ладошку. Картинка в формате 3D нечеткая, но позволяет многое рассмотреть, и я, как зачарованный, слежу за разворачивающимся на мониторе действием. – Стеснительная, – комментирует Давид, когда малышка на экране прикрывается ручками. Умильный жест наполняет душу теплом. Она ещё не родилась, но уже забрала моё сердце, так же, как и её, мама. Это что-то за гранью! Это то, ради чего стоит жить. Это… Это переворачивает твою жизнь с ног на голову, а ты только радуешься и удивляешься, как ты жил раньше без всего этого. Давид делает несколько снимков, попутно сообща, что параметры эмбриона в пределах нормы, патологий нет и все у нас хорошо. Назначает дату следующего посещения и категорично так заявляет: – Рожать будете у меня! И по любому вопросу звоните, не обращая внимания на время. – Спасибо, – робко благодарит Кроха, вытирая живот большой салфеткой. – Ну, я вас оставлю, собирайтесь спокойно, – добавляет он, поднимается и отдает мне монохромные картинки – первые фотографии нашей малышки. Альбом, что ли, купить? От мимолетной мысли уголки губ вздергиваются в легкой улыбке. Помогаю Агнии обуться, и, забрав у Давида лист назначений, мы покидаем клинику. – Я тебя задерживаю? – спрашивает Кроха, осторожно спускаясь по ступеням. – Ты поезжай в офис, а я прогуляюсь и на такси доеду. – А давай вместе прогуляемся, – предлагаю ей. – Пару часов они без меня еще продержатся. – Точно? – Она недоверчиво смотрит на меня. – Угу – киваю, открывая пассажирскую дверцу автомобиля. Но телефонный звонок кардинально меняет наши планы. Одного беглого взгляда на мерцающий дисплей нервно гудящего девайса хватает, чтобы поставить жирную точку в планах на спокойную прогулку. По имени, высвечивающемся на экране, с уверенностью могу сказать, что знаю, о ком пойдет речь, и о том, что этот звонок оставить без ответа никак нельзя. Агния словно чувствует охватившее меня напряжение. Смотрит чуть растерянно, сжимая в руках свой смешной тряпичный рюкзак, прижимается спиной к машине и не решается занять пассажирское сиденье. Черт, как же все не вовремя! – Кроха, садись в машину. Мне надо переговорить, а потом… – Я замолкаю, потому что не знаю, что будет после разговора с парнем, которому вчера я поручил проштудировать все камеры в округе и хоть из-под земли достать мне урода, рискнувшего появиться рядом с малышкой. – Хорошо, – кивает она, неуклюже забираясь в салон. Помогаю ей, придерживая за руки. Усевшись, Агния расправляет на коленях подол сарафана, отводя взгляд, в котором я успеваю заметить не высказанный вопрос, ответ на который и так очевиден. – Я быстро, – обещаю ей под аккомпанемент все еще дребезжащего телефона. – Угу… – Хриплое, словно потерянное и какое-то безвыходное согласие больно царапает по сжавшемуся в нехорошем предчувствии, сердцу. Захлопываю дверцу, еле слышно проронив скомканное извинение. Отхожу на пару шагов и, нервно тапнув по экрану, отвечаю на вызов. – Слушаю, – сухо кидаю абоненту, без приветствий, строго по делу. – Нашли. Он у нас. – Ждите. Скоро буду, – отдаю односложное распоряжение и обрываю разговор. Кого нашли и где «у нас», мне понятно без лишних разъяснений, так же, как и моим парням – короткие, но емкие приказы. Хрупкий пластик несчастного девайся скрипит в зажатом кулаке. Пара глубоких вдохов-выдохов немного прочищают мозг, возвращая его в рабочее состояние. По венам с шипением растекается адреналин, и мир теряет розовые краски. Оборачиваюсь, ловлю в боковом окне взволнованный взгляд Крохи. Старательно растягиваю улыбку, помня о том, что волноваться ей нельзя. Лишь одними губами шепчу: «Все хорошо!» и уверенной походкой обхожу автомобиль. – Планы немного поменялись, прости, – извиняюсь, усаживаясь на водительское сидение, – меня ждет в офисе одно очень срочное дело. – Хорошо, – безропотно кивает она, хватаясь за ручку на двери. – Ты тогда поезжай, я сама доберусь. – Ее голос немного дрожит, пробираясь мне под кожу и выворачивая душу наизнанку.