Удар совсем слабый. – Как? – выдыхаю в ей волосы на макушке. – Не закрывайся от меня, – летит ответ. – Так надо, Мари, нам обоим следует успокоится, ты разве не видишь, до чего мы дошли? Я поднял на тебя руку, но ты не успокоилась, продолжала бросать такие слова, за которые ты могла получить ещё! – отстраняю её слегка от себя, за подбородок приподнимая голову чуть выше, так, чтобы наши взгляды встретились. Тушь тонкими струйками стекает вместе со слезами по бледной кожи лица, губы дрожат. – Ты ударил меня незаслуженно! – качает головой. Даже не собираюсь спорить, бить я её не имел право, чтобы она не сказала. Но внутри разбуженная чернота твердит, что Мари именно заслужила ту пощёчину! Но чтобы та чернота не шептала, разум не даёт согласится с ней! – Прости, Мари, правда прости, я ни имел право так делать, но и ты милая моя, не имеешь право решать что-либо касаемо моего ребёнка! Он уже есть, я знаю о нём, и из моей жизни он уже не исчезнет, как бы ты этого не хотела, советую тебе смириться с мыслью, что я уже, отец! – говорю, как можно спокойнее. – Я не имею? А ты имеешь право ломать нашу жизнь? Имеешь? Ответь! – выкрикивает звонко. – Чем я ломаю? Что ты такое говоришь? Ты вообще слышишь, понимаешь, что ты несёшь? – злость новым витком выворачивает нутро. Три шага назад, растираю лицо ладонями, встряхиваю головой, нужно остыть, не поддаваться черноте внутри. – Тем, что впускаешь в нашу семью ребёнка от другой женщины! – в отличии от меня Марианна не собирается сдерживаться и как-то погасить скандал, наоборот разжигает его с новой силой. – А, ну да, по-твоему, я же должен отказаться от него, забыть и жить дальше? А ты бы смогла отказаться от своего ребёнка? Скажи, милая, смогла? А что было бы если ты всё же забеременела, родила и сейчас бы узнала, что ребёнок не от меня из-за этой чудовищной ошибки? Каково бы было тебе, если бы точно также как ты сейчас, я бы требовал не впускать в нашу жизнь ребёнка не от меня? Такая мысль не посещала твою голову? – всё же не сдерживаюсь, гремлю на весь дом. – Это другое! Он бы родился в нашей семье! – взвизгивает, пальцами пронзает свои волосы у корней, сжимает пальчики в кулачки. – Нет, Марианна! Это одно и тоже! Или же ты думаешь, что роди ты от другого, как ты выразилась «в нашей семье», это нормально, и я обязан принимать всё как данность, но вот своего я должен выбросить за борт, потому что он родился в другой семье? С чего бы, м? Это совсем не меняет того факта, что он мой ребёнок! Всё идёт не так, как я предполагал, такого поворота я точно не ожидал! За какие-то полчаса я узнал много нового о своей супруге! Неужели это её настоящая натура и всё это время она искусно притворялась белой и пушистой, или же это просто на-просто реакция о ошеломляющей новости? Как понять, где моя жена настоящая? Неужели она действительно эгоистичная сука? – Ты не понимаешь! Этот ребёнок от другой женщины! – А твой бы мог быть от другого мужика! Голос раскатом грома ударяется об стены кабинета. Последние выдержка трещит, грозясь выпустить черноту наружу. Нет! Поднимать руку я больше точно не буду, но вот словесно могу перейти на оскорбления. Марианна замолчала, потупила взгляд в пол, неужели до неё наконец-то дошло? – Я не смогу тебя делить с ним, – произносит сквозь всхлип, – он заберёт тебя у меня, я это чувствую, – поднимает полные слёз глаза, смотрит взглядом побитой собаки. Сердце щемит от такого взгляда, если бы она выслушав меня там в гостиной и не подняла такой скандал, а просто произнесла эти слова, то я бы обнял её. Постарался бы успокоить, даже пообещал бы, что такого не случится, но теперь, после всего сказанного ею, обещать такого точно не могу! И дело не в том, что якобы мой ребёнок заберёт меня, нет, дело в самой Марианне! Я больше чем уверен, это не последний наш скандал из-за моего сына, она уже его невзлюбила, дальше будет только хуже, и вряд ли я выдержу такую семейную жизнь! Ребёнок для меня всегда будет дороже! Глава 12 АЛЁНА Что может испортить утро в первые минуты пробуждения? Так это звонок от женщины, которая ненавидит тебя всей своей душой! Если бы я знала, что с неизвестного номера звонить Зинаида Петровна, то никогда бы не приняла бы вызов! Её старый номер я занесла в чёрный список с нежеланием общаться с этой женщиной. Она названивала мне весь вчерашний вечер, о чём она хотела поговорить, понятия не имею, так как не брала трубку, но знаю точно, ничего хорошего она мне бы не сказала! И оказалась права! – Потаскуха! Вновь подкупила врача! Но знай, ничего у тебя не выйдет! Я знаю, ты родила от любовника! Никакой ошибки не было, я не дам тебе вернуть Гришу, ты… Услышала стоило принять вызов, но дослушивать такую чушь и грязь в свою сторону не стала, сбросила звонок и следом отправила новый номер свекрови туда же куда был отправлен и старый! – Дура чокнутая, – слетает с губ в адрес свекрови, пока ещё свекрови! Боже! Скорее бы это всё закончилось! Что за бред она несла? Что значит «я не дам вернуть тебе Гришу»? Неужели она думает, что я вернусь к её сыну после того, как он поступил, и уж тем более возвращать его самой?! Но одно точно понятно, они узнали об ошибке в клинике! Видимо папа и юристы Ситникова взялись за дело и донесли до Григория всю правду! Интересно, знает ли он, кто является биологическим отцом Глеба? Какова будет его реакция? Да плевать, какая реакция у него будет, пусть думает, что хочет, сейчас возникла проблема куда посерьёзнее! Виктор! Ну почему именно он?! Что за злая шутка судьбы? Всем сердцем чувствую, будет буря, он не оставит нас с Глебом в покое, не исчезнет просто так, не отвернётся от сына! Рядом раздался звук погремушки, в кроватке завозился Глебка, привлекая всё моё внимание на себя. – Привет мой хороший, – поднялась с постели, нависла над кроваткой. – Аг, – радостно издаёт сынок. Беру резинку для волос, сооружаю высокий хвост пронзая пальцами волосы вместо расчёски, забирая малыша из кроватки. – Идём умываться? – спрашиваю карапуза, целуя пухлые щёчки. Как же я его люблю! Больше всех не свете люблю. Водные процедуры мы принимаем быстро, с Глебом по-другому нельзя, он что рыбка любит воду и стоит упустить момент, и можно застрять в ванной на добрый час, пока малыш не на плескается! – Уже проснулись? – в коридоре нас встречает Ирина, и сразу протягивает руку к Глебу. Сын тут же перебирается к любимой бабушке, пальчиками цепляется за её золотой кулон, тянет себе в рот. – Ох нет, это не вкусно, Глебушка, – воркует Ирина, аккуратно высвобождает одной рукой своё украшение, – нужно снять, пока он всё-таки не попробовал его на вкус, – произносит с улыбкой. Сердце щемит от того, с какой любовью эта женщина относится к Глебу. Посторонний человек никогда не догадается, что Ирина не родная бабушка моему сыну, а мне мачеха. – А чего вы так рано встали? Даже Ваня ещё дома, – переводит на меня взгляд. – Нас разбудили, – поджимаю губы, – Зинаида Петровна. Ирина кривится от упоминания моей пока ещё свекрови. – Чего она хотела? – прикрывая ладонью кулон, к которому Глеб никак не может потерять интерес. – Если честно, я и сама не поняла, накинулась на меня, обозвала потаскухой, кричала что я вновь подкупила Ситникова, что не позволит мне вернуть Григория назад. Больше я слушать её на стала, эта женщина сумасшедшая, и всё что она говорит полный бред! Откуда она только всё это берёт? Да, с Глебом она не ошиблась, он действительно не сын Григория, но всё остальное… Качаю головой, слов больше не находиться, что сказать по этому поводу. – Потерпи ещё немного, скоро всё это закончится, скоро они перестанут присутствовать в твоей жизни, папа всё сделает в лучшем виде. – Я знаю, папа молодец, – докасываюсь до плечика сына, переманиваю его обратно к себе, но сын упрямится, жмётся к Ирине, вызывая у нас обеих смех. – Иди, умывайся сама, а мы пойдём одеваться, – говорит Ирина и повернувшись в сторону нашей с Глебом комнаты, уносит внука, а я же спешу обратно в ванную, принять утренний душ. Контрастный душ бодрит, на время вытесняет все мысли из головы, становится легко, но, к сожалению, лёгкость быстро улетучивается, стоит покинуть ванную комнату и встретится с хмурым взглядом папы! – Что? – запинаюсь на ровном месте, чуть не падаю от взгляда мужчины. – У нас гости, дочь, – отвечает отец, – я пытался его выпроводить, сказал, что время ещё не пришло, но он упрям, как осёл! – чуть не рычит родитель. Да кто там пришёл, пока я была под душем? Ответ на свой мысленный вопрос получаю тут же, услышав голос… Виктора! В груди всё сжалось, а следом ухнуло куда-то вниз, ноги стали ватными, лицо и шею опалило жаром, в ушах зазвенело. Нет, я не готова к такой быстрой встречи! Зачем он пришёл? – Алён, не волнуйся ты так, я рядом, и в обиду вас не дам, верь мне, дочь, – подходит ближе, обнимает за плечи крепко прижимает к себе. Объятия родного мужчины дают поддержку, чувство защищённости. Я не одна, и это главное! – Идём, нам нужно всё обсудить, рано или поздно этот разговор состоялся бы, как никак он отец Глеба, и с этим как-то нужно будет уживаться. Раз пришёл, значит ребёнок ему не безразличен, и если честно, то я рад этому. А вот я совсем не рада, что отцом моего ребёнка является именно Зарецкий! Но как бы я не хотела видеть Виктора, идти приходится, так как папа прав, поговорить стоит, и договориться, как будет всё происходить дальше. Прежде чем идти к незваному гостю, отправляюсь в комнату, чтобы одеться, не выходить же к нему в полотенце! Подходя к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж, замираю, ноги будто врастают в пол от увиденного. Мой Глебка, мой маленький сынок, сидит на коленях своего биологического отца, в то время как тот, бережно удерживает малыша, взглядом жадно наблюдает за каждым движением ручек ребёнка. Сердце прокалывает острой иглой и заходится в оглушающим ритме. Так на Глеба даже Григорий не смотрел, когда считал его своим сыном. – Алён, – вздрагиваю от голоса Ирины. В меня тут же упираются ещё три пары глаз, один из которых пронзает током всё тело. Как же мне хочется спрятаться от пронзительного взгляда Виктора, но вместо этого, на деревянных ногах начинаю спускаться по ступеням лестницы. Ни только Виктор следил за моим приближением, но и папа с Ириной, а сынок заинтересовался золотой запонкой на манжете рубашки Зарецкого ковыряя её маленькими пальчиками. – Здравствуй, Алёна, – стоит только подойти к сидящим в гостиной, произносит Виктор.