– Я хочу сегодня же увидеть сына, – поднимаясь с места, произносит Григорий, чем ошарашивает меня ещё больше. – Он не твой сын, и я не подпущу тебя к своему ребёнку! – говорит спокойным голосом Виктор в то время, как глаза его мечут молнии. – По всем документам он мой сын! – надменным тоном бросает Григорий в ответ Вику. – Уже завтра, ты им перестанешь быть, – оскаливается Зарецкий. Завтра ещё один суд, по признанию отцовства. Заседание будет очень тяжёлым, и всё из-за Григория! Зачем он это делает? Ведь знает, что Глеб не его сын, знает, что я к нему не вернусь! Сам же нас выгнал подонок! Что за игру он затеял? Мстит мне? Сволочь! – Ну-ну, бывшим мужем я сегодня не стал, – ухмыляется подонок. Это на что он намекает? Совсем головой тронулся? Да у Виктора все доказательства, что он отец, на руках! Если с разводом у него и получилось, то завтра на суде он точно проиграет! Никто из нас не ожидал, что Григорий пойдёт на такой шаг! Сегодня утром я была уверена, что развод состоится, но вышло совсем по-другому! – Пап, – дёргаю за руку мужчину, – а что, если завтра Вику откажут? – Не откажут, там неоспоримые доказательства, да и судья будет другой, а ни этот сопляк, – цедит папа. – Скоро станешь, не сомневайся, – отвечает Вик Григорию, от чего последний меняется в лице, зубы стискивает, отворачивается к своему адвокату, что-то тихо говорит ему. Адвокат мужа поджимает губы, слегка качает головой, следом отвечает словесно, чем явно злит своего клиента. – Я тебе за это бабки плачу, так что постарайся, чтобы такого не случилось, – доносится до нас голос Григория. – Это случится в любом случае, – в полный голос отвечает адвокат Григория. – Идёмте, – отвлекает от подслушивания перепалки голос отца. Вик быстро оказывается рядом, берёт меня за руку, заглядывает в глаза. – Расстроилась? – спрашивает ласковым голосом, поднимает вторую руку вверх, заправляет прядь моих волос за ухо. – Очень, – судорожно вздыхаю, поддаюсь слегка вперёд, лбом утыкаюсь в грудь мужчины. Его ладонь легла на мой затылок, пальцы мужчины зарылись в волосах, мягко массируя кожу головы. – Всё хорошо будет, твой отец знает, что делать, верь ему, скоро ты полностью освободишься от этого субъекта, – обнимает второй рукой, прижимает к себе. Я больше не шарахаюсь от Вика, за эти недели, он прочно засел ни только в моей голове, но и в душу смог пробраться, установил там клетку, и запер себя на тысячу замков. А я на огромное своё удивление, поняла одну очень важную вещь! С Григорием не было так легко и спокойно, не было того чувства полёта, что появилось с Виком, с мужем я была в постоянном тонусе. Не позволяла себе расслабляться, постоянно ждала появления его матери, боялась, что она разрушит нашу семью, настроит сына против меня! Только недавно осознала, что всю супружескую жизнь, боялась потерять, как я думала любящего меня мужчину! Я любила Григория, вот только эта любовь оказалось какой-то искусственной, вбитой в мою голову самим же Григорием! Какой же слепой я была! Ошибка медперсонала клиники, стало моим спасением! Не случись её, то продолжала бы жить во лжи! Ведь любовница у мужа была всегда! Вот только я так и не поняла одного! Почему не развёлся со мной, не ушёл к ней? Кажется, этот вопрос так и останется без ответа, спрашивать у этого гада я точно не стану. Из зала суда выходим в полном молчании, Вик держит меня за руку, крепко, не отпускает, папа идёт впереди. – Алёна! – раздаётся позади, – я хочу видеть Глеба! Ты не имеешь право не давать мне видеться с сыном! – продолжает свою никому не понятную игру. Явно на публику играет, в коридоре есть люди, сотрудники суда и не только. – Он не стой сын! – бросаю не оборачиваясь, Вик выпускает мою руку, от чего я думаю, что он собрался разбираться с Григорием, пытаюсь поймать его ладонь, остановить, но я ошибаюсь, Вик просто обнимает меня за талию, притягивает к себе, и дальше ведёт по коридору. – Ещё как мой! Я его воспитывал с первых дней жизни, он носит мою фамилию и отчества, в его свидетельстве о рождении отцом являюсь Я! – не успокаивается. – Не обращай внимание, он просто провоцирует, не стоит этому поддаваться, идёмте, – оказывается рядом папа, остановился, чтобы дождаться нас с Виком. – Я это уже понял, – кивает Виктор. – Я приеду сегодня, собери мне сына, хочу провести с ним время, – продолжает Григорий, идя чуть позади нас. Нервы сдаюсь, слушать его бред больше нет сил. Резко останавливаюсь, ловко разворачиваюсь в руке Вика, лицом к подонку. – Какого сына?! У тебя нет ребёнка! В жилах Глеба нет и капли твоей крови, чему я очень рада! Таким подонкам, как ты, нельзя плодится, не зря ты лишён возможности нормальным способом зачать дитя! Судьба дала тебе шанс обрести семью, иметь жену и сына, но ты выгнал нас из дома! И знаешь, я за это тебе благодарно и матери твоей, что позволили настоящему отцу узнать о своём сыне и воспитывать его! Так что не неси весь этот бред, и забудь уже о нас! Иди к своей любовнице и пусть она попробует тебе родить, да только теперь следи, чтобы сперму твою вновь не перепутали! – наплевав на всех вокруг, кручу подлеца мужа, пока ещё мужа! Григорий явно не ожидал от меня такого выступления, замер, смотрит на меня, словно впервые увидел! Да так оно и есть, такую он видит меня первый раз. Выплеснув эмоции, развернулась обратно, сделав шаг, поняла, как меня всю трясёт, и если бы не крепкие руки Вика, то, наверное, грохнулась бы прямо тут. На улицу мы вышли быстро, точнее быстро вышли мужчины, ведя меня. Папа держал за руку, Вик всё также обнимал за талию. – Всё девочка моя, успокойся, -произносит Зарецкий и подхватывает меня на руки, идя к машине. Легко сказать, когда внутри все горит ненавистью к этому подонку! Но Вик прав, мне действительно надо успокоится, взять себя в руки и выстоять ещё пару судов, а потом зажить счастливо. ********** – Алён, а поехали в кино? – присаживается на корточки передо мной Зарецкий, заглядывает в глаза, кладёт свои ладони поверх моих сложенных в замок рук. Мы уже дома, дорога из суда прошла в полном молчании, каждый думал о своём, но, как мне кажется, мысли были одни и те же. «Зачем Григорию весь этот балаган, чего хочет добиться?» Любовница есть, мать всегда была против меня, хотела освободить сыночка, так освободила, что же теперь не вмешивается, стеной не встаёт, чтобы он окончательно был свободен?! Или она ещё не знает о бунте своего сынка? Может позвонить ей, рассказать? – Алёна? – касается костяшками пальцев моей щеки, – ты слышишь меня, о чём ты так задумалась? – Извини, я и правда задумалась, вот зачем он так, а Вить? Ведь знает, что Глеб не его, знает, что не вернусь, так чего добивается? – поднимаю одну руку, тру лоб. – Ты ещё не поняла, почему он так делает? – слегка кривит губы – Я думаю он мне мстит, только не пойму за что? – озвучиваю своё предположение. – Да нет, тут дело во мне, точнее дело в том, что я нахожусь рядом с тобой, в том, что Глебка оказался именно моим сном. Ты только представь, что он чувствует? В прошлом он застал нас в кабинете клуба скажем весьма в пикантный момент. Я до сих пор помню его рожу, когда он увидел, как ты снимаешь колготки находясь с посторонним мужчиной в закрытом помещении. Да, вы сошлись тогда, но в его памяти этот момент отпечатался на всё жизнь, а теперь представь, через несколько лет, он воспитывает ребёнка считая его своим, но открывается правда, да была совершена ошибка, ты не изменяла, но Глеб оказывается моим! Да и наша драка, из которой победителем он не вышел, его сильно задела. Казалось бы, это просто предположение Вика, но если хорошо подумать, то так оно и есть! – В таком случае, он долго не оставит нас в покое, – вздыхаю я. – Оставить, уже после завтрашнего заседания, и три месяца на примирения не будет, твой отец уже занимается этим вопросом, – меняет позу, становится на колени, наклоняется, укладывает свою голову на мои ноги, – в кино пойдём? – смотрит на меня снизу вверх. – Если честно, то нет настроения, – отвечаю честно. Мне нравится гулять с Виком, мы уже пару раз были в ресторане, один раз в кино, правда фильм он мне не дал посмотреть, усадил на последний ряд, и все два часа то и дело целовал меня. Кроме поцелуев и жарких объятий, у нас пока ещё ничего не было, каждый раз, когда были готовы переступить ту черту, Вик сам останавливался. – Вот как раз и поднимем его, думаю Ирина не откажет нам в помощи и посидит с Глебом? – поднимается на ноги. – С этим проблем точно не будет, она любит внука, – меня за руки стягивают с кровати. Услышав нашу просьбу, Ирина замахала на нас руками, прогоняя из дома, глаза женщины искрились радостью, и эта радость была за меня. Мачеха искренне желала мне счастья, и видела она рядом со мной только Виктора. Прежде чем покинуть дом, я приняла душ, хотелось смыть то напряжение, что давило на плечи после суда. Зарецкий играл с сыном, на то, как общаются эти двое, можно смотреть вечно. От Вика за версту разит любовь и нежностью к сыну, и не только. После того, как Виктор признался мне в любви в ванной комнате, он открыто стал проявлять свои чувства. Он целовал меня при каждом удобном случаи, а такие происходили часто, после работы мужчина спешил к нам домой, и покидал его поздними вечерами. Папа даже стал шутить, что пара и приютить мужика, а не выгонять его в ночь из дома, кровать-то у меня большая, могла бы и уступить половину. Я в такие моменты краснела, а Вик… Вик с прищуром смеющихся глаз, смотрел на меня и ждал моего решения, но, конечно, он понимал, что такой шаг для меня означает многое, и поцеловав на прощанье, уходил, чтобы вернуться на следующий день. Высушив волосы феном, выйдя из ванной, зайдя в комнату, распахнула дверцы шкафа потянулась за джинсами, но рука замерла, глазами пробежалась по своему обновлённому недавно гардеробу. Мне захотелось выглядеть сегодня иначе. Поведя рукой в сторону, пальцами затронула всю одежду. Темно бордового цвета платье чуть выше колен, с открытым декольте и v образным вырезам на спине, с длинным рукавом привлекло моё внимание. Недолго думая, снимаю его с вешалки, бросаю на кровать, выдвигаю ящик с нижним бельём. Бюстгальтер под это платье не идёт, беру бесшовные трусики, что специально покупались под это платье, следом чулки с широким, кружевным рантам. Через десять минут я практически готова, осталось нанести лёгкий макияж, и можно выходить к Виктору. Подкрашиваю ресницы, немного матовых теней цвета кофе с молоком, такого же цвета карандашом слегка обвожу контур губ, сверху увлажняющий гель. Взяв чёрную сумочку под цвет туфлей, бросив в неё телефон, выхожу из комнаты. По лестнице спускаюсь с легкой дрожью во всём теле, в груди волнение и чувство предвкушения. Хочу увидеть реакцию Зарецкого. В последние время я только и носила джинсы на выход и спортивные костюмы дома. Лепет сына разносится по всему дому, смех Виктора, Ирины не слышно. Спускаюсь, тихо ступаю по ступеням, наблюдая, как Глеб пытается построить пирамиду из больших кубиков, а Виктор ему помогает их удерживать, вот только сын, поставив один на другой, тут же разрушает конструкцию. Первым меня замечает сынуля, малыш, откинув кубик, потянул свои ручки в мою сторону. Зарецкий тут же повернулся так и застыл, вперившись в меня взглядом. Секунда, вторая, глаза мужчины потемнели, кадык дёрнулся, он пожирал меня взглядом, скользя им сверху вниз и обратно по моему телу. – Ты великолепно выглядишь, Алёна, – делает комплемент заметно охрипшим голосом. – Спасибо, – отвечаю, ощущая жар, что ползёт с лица на шею. – Сынок, какая же красивая у нас мама, правда? – с грацией хищника поднимается с пола, подхватывает Глеба на руки, плавным шагом приближается ко мне, – красавица, – переходит на шёпот, кладёт руку на мою талию, тянет на себя, наклоняет своё лицо к моему, – кажется наши планы меняются, кино в следующий раз, а сегодня мы посетим одно очень хорошее местечко, – сообщает мне мужчина и ее касается моих губ своими. Ноги подкашиваются, неужели так будет всегда, когда он так близко?