— Давай хотя бы просмотрим гостей, кто заходил на его страничку, — предложил Лев. — Может, она у него не в «друзьях», так хоть заглядывала к нему, на его фотки посмотреть или из ревности, чтобы знать, что у него с другими дамами шуры-муры не начались. — Давай, — без энтузиазма согласился Стас. — Ты полистай пока, а я пойду еще кофе сделаю. — В меня уже не лезет, — отмахнулся Гуров. — Голова и так чугунная. Крячко ушел к журнальному столику, включил чайник, стал насыпать в бокал растворимый кофе, сахар. Лев сидел у компьютера под настольной лампой и вяло шевелил мышкой, крутил колесико, просматривая страницы гостей. Нет, не похожа, и это не та, эта вообще девчонка. Теоретически на его страничку могла зайти дочь той женщины, но детей у нее, кажется, нет. Или с ними не живут, взрослые уже. Вот задачка! И тут ему в голову пришла мысль проверить почту Воротникова. А почему они уперлись в его контакты только в социальных сетях? Почта в Яндексе была почти пуста, но в глаза бросилось письмо более чем недельной давности. Оно не содержало текста, а лишь «скрепку». Открыв просмотр, Гуров замер, боясь спугнуть удачу. — Стас, иди-ка сюда! — громким шепотом позвал он. Крячко мгновенно оказался рядом и навис над плечом напарника, разглядывая фотографии. Это были фото, сделанные на пикнике где-то на природе у водоема: то ли река, то ли пруд или озерцо. Небольшой пляж, кустарник местами близко подходит к воде. Стационарные мангалы и столики на одной ножке. Какая-то турбаза или просто платное место для отдыха на природе. Таких десятки тысяч вокруг Москвы. И на фото ни одного признака, по которому можно было бы определить место или название турбазы. — Вот Воротников, — ткнул пальцем в экран монитора Стас. — Вот еще парень примерно его возраста. А вот мужчина повзрослее. — Трое мужчин, а женщин… — тихо проговорил Лев. — Четыре, наверное. Да, четыре, а вот и та самая! Узнаешь, Стас? — Точно, это точно она! — согласился Крячко, всматриваясь в изображение на экране монитора. — Весело у них. И шашлычки, и волейбольчик, и бадминтон. И место это неизвестно где, и на майках, как у футболистов, надписей с фамилией, естественно, нет. — Стой, стой! Давай назад, Стас! — неожиданно оживился Гуров. И когда Крячко вернул на экран предыдущую фотографию, указал на машину, стоявшую у кустов задом. На ней был отчетливо виден регистрационный номер. — Вот зацепка! — А если это не их машина, а кого-то из персонала… — начал было Крячко, но тут же замолчал. На следующем фото одна из женщин в купальнике открывала заднюю дверь этой же машины, судя по цвету и схожему фону кустов на заднем плане. Оксану Валерьевну Муромову остановили возле дверей офиса строительной организации, в которой она работала экономистом. Это было немного жестоко по отношению к женщине, которая, вполне возможно, никакого отношения к гибели Воротникова не имела. Но утечку информации на этом этапе было необходимо предотвратить полностью, иначе она дойдет до преступника, до организатора. Перед Муромовой извинились, но настоятельно потребовали сесть в машину и проехать в полицию. Когда женщину привезли и проводили в кабинет Гурова, она была бледна, взволнована, но виду старалась не подавать. Белая блузка, юбка, легкая кофточка делали доставленную похожей на типичного офисного работника, каких сотни тысяч по всей Москве. А ведь там, на фотографиях, Муромова выглядела моложе, привлекательнее. Да, отдых действительно красит человека, подумал Лев, а работа порой заставляет выглядеть утомленным, задавленным рутиной. Тем более что женщина не замужем. — Оксана Валерьевна, — заговорил Гуров, — я прошу простить нашу бесцеремонность, но иного выхода у нас не было. Такова ситуация. Речь пойдет о преступлении, в результате которого погиб человек, другому человеку нанесен огромный материальный ущерб. Сказать вам все это там, на улице, наши сотрудники не могли. Не имели права в интересах следствия. Вы можете нам помочь в расследовании. Простите за напоминание, но это ваш гражданский долг. Прошу вас взвешенно, максимально точно и ответственно отвечать на наши вопросы. Вы готовы? — Господи, страхи какие! — нервно улыбнулась Муромова. Ее пальцы чуть подрагивали на ручках поставленной на колени дамской сумочки. — Спрашивайте, только мне кажется, что вы меня с кем-то путаете. Я не была свидетелем преступлений, даже в ДТП не участвовала… Года три уже. Но тогда никаких жертв, просто помятое крыло и разбитый бампер. — Давайте мы будем спрашивать вас по порядку, — предложил Крячко и стал выкладывать перед Муромовой распечатанные фотографии из электронной почты Воротникова. — Скажите, где и когда были сделаны эти фото? — Эти? — удивилась женщина и стала перебирать фотографии. — Это с нашего последнего пикника. Недели три назад. Это в Отрадном на Синичке. Речка там такая есть. А откуда они у вас? Это же Прохор фотографировал. Что с ним? Вопрос был задан с такой неподдельной тревогой, что Гуров немного успокоился. Так сыграть невозможно, уж он-то точно знал. По крайней мере, Муромова в темном деле не замешана. Скорее всего. — Прохор — это кто? — строго осведомился Крячко, нависая над столом с фотографиями. — Это муж Светки Евдокимовой, Прохор. Он журналист и немного поэт. Наконец напечатал сборник стихов, и они со Светкой собрали нас на это маленькое торжество. — Это ваша обычная компания? — Ну… — Муромова немного замялась. — Не то чтобы мы каждый выходной вместе проводим или регулярно вот так выезжаем. Когда кто может, когда кого удается собрать. Но вообще все друг друга знают хорошо. Все-таки вы мне скажете, что с Прохором Евдокимовым? — Не знаю, думаю, что все нормально, — ответил Крячко и снова ткнул пальцем в фотографию. — А это кто? — Это как раз Светка Евдокимова. А вон тот парень — их сын Сашка. — А это? — Это Римма Музалевская, это ее сын Илья, — нахмурившись, стала перечислять женщина. — Вон та женщина у мангала Ольга Краснова. Мешок с углями несет ее муж Вадик. Это Жанна Журавлева, вот эта, которая около машины. — А этот парень? — показал на Воротникова Стас. — Это Леша, племянник Жанкин. — Давно его знаете? Племянника? — Был он с нами еще раз, но не на природе, мы в кафе сидели. Чего она его таскает с собой? Хотя странный он, этот Лешка. Молчит, всех стесняется. С нашими парнями не подружился. — Журавлева замужем? — спросил Лев. — Замужем, только у нее муж какой-то деловой, предприниматель. Он с нами никогда не бывает. Я даже думаю, что Жанка от него тайком на наши тусовки приезжает. Хорошо, машина у нее есть, все-таки мобильность определенная. — Что еще вы знаете о племяннике Жанны? Где работает, есть ли враги, проблемы, о которых вам рассказывала Жанна? — Нет, — пожала плечами женщина. — Мы как-то о нем и не разговаривали. Может, с другими. Да что же случилось, что вы нервы мотаете? — Беда случилась, — жестко ответил Гуров. — Алексей Воротников работал на станции технического обслуживания. У них произошел пожар, Алексей погиб. Нам нужно знать, были ли у него враги, кто мог хотеть смерти этого парня. Муромова молча посмотрела на Гурова и медленно поднесла руку ко рту, зажав его ладонью. — Нам нужен адрес Журавлевой. Адреса всех участников этого пикника. И не думайте, пожалуйста, что мы вас всех подозреваем, а то нафантазируете себе невесть что! Нам нужно срочно допросить всех, чтобы выяснить, знает ли кто о врагах Воротникова, о тех, кто мог бы желать его смерти. Вам придется задержаться у нас для дачи показаний. О работе не волнуйтесь, мы вам дадим повестку, отнесете ее начальнику или в бухгалтерию. Крячко с оперативниками из МУРа, привлеченными к этому делу, доставил на Житную Бориса Журавлева и Жанну. Привезли их по отдельности и отвели в разные кабинеты. Первой к Гурову привели Жанну. Женщина была так напугана, что на глаза у нее вот-вот были готовы навернуться слезы. Чуть полноватая, с собранными на затылке длинными волосами, она сейчас не была похожа на симпатичную зрелую женщину. Скорее усталую тетку в возрасте сильно за сорок. Знает уже о смерти любовника, догадывается или просто всего боится? Гуров пытался оценить ее состояние, информированность, готовность давать показания добровольно или замкнуться. — Жанна Владимировна, — заговорил он, когда женщина села на стул перед его столом. — Я — полковник Гуров, Лев Иванович. Мы с коллегами занимаемся расследованием одного происшествия. Вы можете нам помочь, если честно и подробно ответите на мои вопросы, расскажете о том, о чем я вас попрошу. Это очень важно, поверьте мне! — Хорошо, я отвечу, но почему такая таинственность? Мне ничего не сказали, привезли без лишних разговоров, даже как-то бесцеремонно. — Жанна Владимировна, — начал Лев, но вдруг поднял голову на Крячко, который вошел в кабинет. Тот многозначительно пожал плечами, давая понять, что Муромова тоже не знает, была ли у Воротникова татуировка на руке. Кивнув, он продолжил допрос: — Я знаю, какие у вас отношения были с Алексеем Воротниковым. Говорю это в целях экономии времени и эмоций. — Какие отношения? — вполне правдоподобно вспылила женщина. — Вы о чем? — Алексей Воротников был вашим любовником, ваш муж узнал об этом, у вас с ним было серьезное объяснение, скандал, муж вас даже ударил. Продолжать? — Откуда? — вспыхнула Жанна, но тут же внутри у нее будто что-то сломалось, и она сникла, опустила плечи, медленно закрыла лицо руками и заплакала, мотая головой из стороны в стороны. — Я знала, что это не к добру, понимала же, дура такая, что творю! Боже мой! Боже мой! — Вот что, Жанна Владимировна, — строго проговорил Гуров, — возьмите себя в руки! Вы взрослая женщина, вы не девочка. В том, что вы изменяли мужу, нет ничего необычного. Многим не хватает мужского внимания в семье, не хватает нежности и любви. И каждая женщина решает эту проблему для себя по-разному. В этом нет криминала. И то, что ваш любовник был значительно моложе вас, тоже не криминал. Это ваше личное дело. Я не буду даже обсуждать эти вопросы. Дело совсем в другом. — В чем же? — подняла на него заплаканное лицо Журавлева. — В чем же еще? — В том, что Алексей Воротников убит. — Нет! — Она со страхом посмотрела на полковника. — Не может быть! Вы специально меня пугаете! Почему? За что? Этого не может быть! — Слушайте меня внимательно! Воротников установил в вашей спальне веб-камеру и записывал на свой компьютер ваши любовные сцены. Для чего он это делал, я не знаю. Теперь уже и не спросишь. Видимо, просто не успел отключить и убрать камеру, поэтому запись продолжалась еще двое суток после вашей последней встречи. Мы это обнаружили случайно, когда осматривали комнату Алексея. — Боже мой! — простонала Журавлева, страшно покраснев и снова закрыв лицо руками. Она явно подумала о том, что полицейские могли увидеть на этих записях. — Там записалась сцена вашего разговора с мужем, когда он вас обвинил в неверности и ударил по лицу. Вот откуда я это знаю! И еще, Жанна Владимировна, ваш муж звонил кому-то по телефону. Из разговора нам удалось расслышать, что он кого-то называл сопляком и говорил, что этого сопляка надо наказать. После того произошел пожар в мастерской автосервиса. Когда пожар потушили, то нашли тело Алексея Воротникова. Кому ваш муж мог звонить? Кому он мог заказать убийство вашего любовника? — Я не знаю! — сквозь слезы воскликнула Журавлева. — Я ничего не знаю! Я несчастная женщина, я ни в чем не виновата. Я дура! Старая безмозглая дура! Что мне теперь делать… Он меня убьет… Как мне жить теперь? — Если вашей вины нет, то как-нибудь переживете свою слабость. Все придет в норму. А с мужем вы можете еще очень долго не увидеться. И последний вопрос: у Алексея Воротникова была на руке татуировка? — Нет, — отчаянно замотала головой рыдающая женщина. — Не было у него никаких татуировок… Журавлеву отвели в соседний пустой кабинет, оставив с ней сержанта для наблюдения. Убитая горем, она могла попытаться что-то сделать с собой в таком состоянии. Да и плохо ей могло стать, не пришлось бы вызывать «Скорую помощь». А вот в другом кабинете Гурова ждал Борис Андреевич, обманутый муж Журавлевой, который почему-то пожелал решить проблему кардинально. И снова преступление оказалось из другой области, хотя все произошедшее с Журавлевой в точности повторяло аферу владельца татуировки с крылатым змеем. И поставить точку в этом деле было необходимо, хотя уже понятно, что оно побочное. Поигрывая желваками на скулах, коренастый, с низким лбом мужчина упорно молчал и кривил губы в ответ на все вопросы Гурова. Говорить о том, что в супружеской спальне была установлена веб-камера, Лев не стал. Неизвестно как еще сложится судьба супругов, так что не стоит посторонним людям рубить этот узел их семейной жизни. Даже в интересах следствия. Минут тридцать Борис Журавлев отмалчивался, и Гуров велел увести его в камеру. Через два часа Крячко вернулся с информацией, что во время, соответствующее показанию таймера на кадре трансляции съемки с веб-камеры, с телефона Бориса Журавлева был сделан звонок на телефон его знакомого, некоего Руслана Валеева. К вечеру следующего дня в районе дома, в котором проживал Валеев, был задержан местный бомж в относительно новых дорогих джинсах. На вопрос участкового он охотно ответил рассказом, что выудил джинсы и кроссовки из мусорного бака, куда их выбросил мужчина, похожий внешне на кавказца. Кроссовки бомж отдал своему приятелю, себе оставив джинсы. Экспертиза установила, что на кроссовках и джинсах имеются свежие следы бензина марки АИ-95. В результате следственных действий бомжами был опознан Руслан Валеев, выбросивший вещи, в которых он совершал преступление. Нашлись косвенные доказательства его причастности к поджогу автомастерской и убийству Воротникова, но это уже не относилось к делу, которым занимались Гуров и Крячко. — Бывают же такие совпадения… — задумчиво произнес Стас, когда они собирались в тот вечер домой. — Хотя, если вспомнить, то мы с тобой сталкивались и с еще более странными совпадениями. — Знаешь, — ответил Гуров, запирая дверь кабинета, — а ведь я до последнего был уверен, что мы нашли этого «змея». Но что-то мне подсказало, что не стоит бежать к Петру с радостным сообщением о раскрытии дела. — Опыт тебе подсказал, — ухмыльнулся Крячко. Глава 5