— Товарищ полковник! — Голос в телефонной трубке звучал твердо и уверенно, как будто на часах не было половины пятого воскресного утра. Гуров покосился на жену, которая что-то пробормотала во сне и повернулась на другой бок, сладко уткнувшись носиком в подушку. М-да, подумал он, тихо прошлепав босыми ногами на кухню и плотно закрывая за собой дверь: кажется, выходные не задались. — Слушаю, Гуров, — ответил Лев, включая электрический чайник. — Товарищ полковник, это старший оперуполномоченный Протасов из МУРа. Гуров нахмурил брови, вспоминая. Протасов? Да, да, есть в МУРе такой старший опер. Кажется, в прошлом году он работал по заданию Главка министерства по делу о пропавшей девушке. Толковый оперативник, мыслит нестандартно, хорошо разбирается в психологии, опыт оперативной работы приличный. Да и вообще, в МУРе слабых оперативников не держат. — Протасов? — переспросил он. — Олег Сергеевич, кажется? — Так точно. Помните меня, Лев Иванович? — Помню, помню. Ну, радуйте, что у вас там стряслось. Вы ведь меня в такую рань подняли с постели не для того, чтобы получить ответ на этот жизненный вопрос? — Нет, Лев Иванович, — серьезно отозвался майор, не приняв шутки. — По вашей ориентировке из Главка. Сказано было сообщать незамедлительно в любое время суток. — Так… — Гуров внутренне весь поджался, как хищник, почувствовавший дичь. — Коротко и сжато! — Два случая аферы молодых людей, вступивших в интимную связь с женщинами намного старше себя. Схема как у вас в ориентировке. Несколько любовных встреч, усыпленная жертва, снятые с банковской карты деньги, исчезновение счета и его следов. Оба случая со смертельным исходом. — Кто? — зло переспросил Лев. — Потерпевшие. Женщины. — Буду у вас через час! Гуров бросил телефон на стол и уселся, потирая ладонями лицо. Вот так! Вот, полковник, во что выливаются твои недоработки! Твоя неразворотливость! Опытный, матерый полковник, а преступник не найден. Он продолжает грабить женщин. А теперь еще и убивает! — Так, спокойно! — вслух приказал Лев сам себе и поднялся на ноги. Подошел к окну и, обхватив себя руками за плечи, чуть поежился от утренней прохлады. — Спокойно, не расслабляйся. Нервы как у девочки! Две жертвы погибли. Не первый случай в твоей практике, когда преступник оказывается настолько хитер, что не сразу удается схватить его за руку. Так пусть гибель двух женщин будет тебе напоминанием, пусть висит на твоей совести, стимулирует тебя. Сделай все, чтобы больше не было жертв, а этот подонок сел за решетку. И надолго сел. Чайник закипел, продолжая размышлять, Лев налил себе чай и снова подошел к окну. — Что ты так рано вскочил? — раздался за спиной голос жены. — Что-то случилось? Он быстро обернулся, пытаясь согнать с лица следы тревоги и недовольства собой. Маша не заслужила того, чтобы переваливать на ее хрупкие плечи мужские тревоги и проблемы. Гуров улыбнулся, подойдя, обнял жену за плечи и сказал, целуя ее в волосы: — Ничего серьезного, Машенька. Просто когда все время думаешь о работе, то бывают периодические прозрения и просветления, которые посещают тебя… несколько не вовремя. Ты же знаешь, у тебя такое бывает тоже, когда ты работаешь над новой ролью. Вдруг среди ночи или под утро. А то и уснуть не можешь, все думаешь, думаешь… — Твоя сцена сейчас не удалась, — тихо произнесла Мария. — Роль хорошая, слов нет, а вот сцена сыграна неудачно. Ты поработай над ней. А еще лучше — не играй вовсе. Зачем нам два актера в семье, а? Она высвободила голову и подняла лицо, глядя ему в глаза. Гуров смущенно улыбнулся, думая, как теперь выкручиваться. Отправить Машу спать, придумать новую отговорку или все свести к шутке? Честно говоря, врать жене он не умел, не любил, да особенно и не старался. Так только, в особых случаях, чтобы уберечь ее от тревог и сильных волнений. — А знаете ли вы, товарищ полковник, — щурясь заспанными глазами, продолжила Мария, — что я все различаю по вашим объятиям? В зависимости от вашего душевного состояния и эмоционального напряжения, они у вас совершенно разные. — Как это? — не понял Лев. — А так это! — передразнила его Мария, выбралась из его рук и подошла к холодильнику. — Женщину, да еще актрису, не обманешь. Когда тебе хорошо, когда тебе требуется тактильный контакт, обнимаешь мягко, тепло, от тебя уютно делается. А когда тебе хочется нежности, ты не столько обнимаешь меня, сколько зарываешься сам в мои волосы. А так, как сейчас, ты обнимаешь меня, когда хочешь уберечь от чего-то, оградить. Ты не столько обнимаешь, сколько прикрываешь руками. Доходчиво? Гуров смотрел на Машу с улыбкой. Вот так слушал бы и слушал. И смотрел бы, как она достает кастрюльку из холодильника, сковородку. Вот ведь… Он-то думал, что обнял и обнял, а она воспринимает… М-да, век живи с женщиной и век учись ее понимать. А еще как-то надо понять тех, кто связывается с молодыми любовниками. И ведь были бы одинокими, а то половина замужние! — Маша, а какие женщины изменяют мужьям? — вдруг спросил Лев. — Глупые или одинокие, — не задумываясь, ответила жена, выкладывая на сковороду овощное рагу. — Глупые — понятно, а одинокие тут при чем? Я же говорю про измену мужьям, про замужних. — А что, замужняя не может быть одинокой? Это мы с тобой как одно целое, как две половинки, которые не разлепить и не оторвать друг от друга. А есть такие, хоть и замужем, хоть и семья, а оба одиноки, каждый сам по себе. Не получилось, не срослось. Бултыхаются, как два шарика в одном стакане. Позвякивают. — Два шарика в стакане? Почему шарики? — Не знаю. Так, пришло в голову сравнение. Пустота потому что в стакане. Кроме шариков ничего. Садись, я разогрела. Ты ведь торопишься, наверное? Гуров сидел в кабинете Протасова и просматривал на экране ноутбука документы. Каким образом майору удалось так быстро получить результаты вскрытия, он не спрашивал. У каждого сыщика есть свои секреты. Может, руководство МУРа увидело в этом деле серьезные последствия и обратилось с просьбой ускорить работу, может, еще какие-то возможности есть в ГУВД. Но сейчас это было не важно, важен результат, который говорил о том, что в желудке и в крови гражданки Андреевой удалось обнаружить следы барбитуровой кислоты. — Вы с ними сами разговаривали, Олег Сергеевич? — спросил Гуров. — Вы про медиков? — Протасов подошел и поставил перед полковником чашку с кофе. Со своей чашкой он уселся в кресло напротив и с видимым удовольствием втянул ноздрями запах горячего напитка. — Сказали, что это важный компонент большей части современных снотворных и успокаивающих средств. Судя по концентрации сопутствующих реакций, это была передозировка. Или неочищенный компонент, вызвавший остановку сердца. Времени прошло многовато. Сказали, если бы сразу, в пределах пары часов вскрытие сделать, можно было бы точнее сказать. А так тело двое суток лежало в квартире. Тело, как понял Гуров, могло пролежать в квартире и неделю, и две, и несколько месяцев. Помог обнаружить умершую лишь случай. Андреева продала старую машину бывшего мужа, а деньги обещала дочери, которая жила отдельно со своим мужем. С матерью у нее отношения были весьма натянутые: дочь считала, что мать ей должна была помогать больше. И деньгами и другим способом. Например, могла разменять свою двухкомнатную квартиру на две однокомнатных. Потом продать однокомнатную, а деньги отдать дочери. Или купить себе однокомнатную, а разницу также отдать дочери. Эту дочку Протасов Гурову описал очень красочно. И характер неприязни тоже довольно детально изложил. — Все понятно, но все же, Олег Сергеевич, давайте еще раз по порядку, в деталях. Как все произошло. Только факты и без анализа! Анализировать и формировать версии будем потом. — Хорошо, Лев Иванович. — Майор скосил глаза на бумаги на своем столе, потом отхлебнул кофе и неторопливо заговорил: — Андреева продала машину гражданину Васильеву. Установлено. Деньги она получила и вместе с покупателем положила их в отделении банка на свою карту. Через час позвонила дочери и сказала, что машина продана и она может зайти к ней. Передвигаться по городу с большой суммой обе не хотели, поэтому договорились, что дома с компьютера Андреева через личный кабинет онлайн-банка переведет всю сумму на карту дочери. — Через час? — задумчиво протянул Гуров. — Где Андреева могла быть через час после того, как вышла из банка, где получала на карту деньги? Могла она по времени добраться домой или звонила с улицы? — Была у меня такая мысль, — кивнул Протасов. — Кто-то проследил за ней от банкомата, дома под угрозой заставил перевести деньги преступнику, а потом опоил заведомо смертельным составом. От отделения банка до ее дома пять минут пешком. Покупатель показал, что после банка они расстались. Он отправился ставить купленную машину на учет, Андреева поспешила домой. Я проверил: у Васильева алиби. Он и правда вторую половину дня проторчал в ГИБДД. — Мог и подельника отправить к Андреевой, — проворчал Лев. — А у Васильева не сложилось впечатление, куда и почему так спешила Андреева? — Сложилось. Он подумал, что она кого-то ждет, хочет отметить продажу. Кстати, он это сказал после того, как я его с полчаса мучил наводящими вопросами. Думаю, он к ней в такой момент подельника своего, если и захотел ограбить, не послал бы. Но мы эту версию все равно будем отрабатывать. Дальше, дочь должна была зайти к матери не раньше следующего дня, потому что она как раз заступала на суточное дежурство. Дочь работает диспетчером в автохозяйстве. Андреева вернулась домой. В пределах примерно двух часов от ее звонка дочери две соседки видели молодого человека. Время ни та, ни другая назвать точно не могут. Но когда уже стемнело, предположительно с десяти до одиннадцати вечера, они снова видели в подъезде этого же молодого человека, который торопливо спускался по лестнице. Его описание есть, но для фоторобота информации у соседок маловато. Больше запомнили фигуру и даже не одежду, а стиль одежды. По обоим описаниям вполне приличный молодой человек. — Кто-то видел этого молодого человека входящим в квартиру Андреевой или выходящим из нее? — Нет, Лев Иванович. Но я вам позвонил сегодня так рано, потому что именно в тот момент мы закончили опрашивать жильцов последней квартиры в подъезде. Подобного молодого человека в гостях ни в одной квартире в тот день не было. Ну, а дальше уже и рассказывать нечего. На следующий день дочь прийти к матери не смогла. Она задержалась, сдавая дежурство, потом у них какой-то корпоратив был, день рождения одного из начальников. Ну а утром она застала мать мертвой и холодной. — Почему вы сразу решили, что это дело меня заинтересует? — Первый же опрос при поквартирном обходе показал, что к одинокой женщине кто-то ходит. Мужчина. Но это только догадки. Я подумал, что одинокая женщина, боясь молвы, пытается своего ухажера скрывать от соседей. Ничего в этом странного нет. А потом в день ее предполагаемой смерти вдруг дважды видели молодого человека! Мы проверили ее счета и карты. В тот же вечер, когда Андреева получила на карту деньги через банкомат, с ее личного кабинета в онлайн-банке эта же сумма была снята на счет в «SRS-Проект Банке». Номер счета и данные владельца, как и данные открытия и закрытия, не определялись. Счет испарился, как вирусная программа, которая самоуничтожается после выполнения задачи. — Фотографии предполагаемого преступника, составленные по описаниям пострадавших и очевидцев, которые мы прилагали к ориентировке, вы показывали? — Показывали. И в квартирах при обходе, и Васильеву, и даже дочери погибшей и ее мужу показывали. Никого из своих знакомых они в нем не опознали. Не видели такого человека. — У дочери есть ключи от квартиры матери? Протасов посмотрел на полковника, но промолчал. Поднявшись с кресла, он подошел к столу своего коллеги, где лежал ноутбук, включил его и остался стоять, глядя на засветившийся экран. Гуров терпеливо ждал, чем закончится странная реакция оперативника. Вопрос был простой. Даже новичок в делах оперативного розыска и тот подумал бы: а у кого могли быть ключи от квартиры умершего человека? Наверняка у близких родственников, ведь чаще всего им и оставляют запасной комплект «на всякий случай». И Гуров ждал, пока Протасов не ответит, что ему еще пришло в голову после вопроса полковника. Пощелкав клавишами, майор начал что-то искать, перелистывать. Потом удовлетворенно кивнул и повернул ноутбук экраном к Гурову. На экране оказалась открытой страничка Юлии Андреевой, по мужу Седовой, в «ВКонтакте». — А вот это ее муж, — перебрав несколько фамилий в списке друзей Юлии, сказал Протасов. Он увеличил фото одного из друзей. Теперь Гуров понял, что майору пришло в голову. Что-то неуловимо делало Романа Седова похожим на злополучного носителя татуировки крылатого змея. Возраст подходил, правильные черты лица, тот же немного насмешливый, пронзительный, уверенный взгляд. Взгляд молодого мужика, который уверен, что нравится женщинам. Наверное, и внутри этот Роман чем-то похож на разыскиваемого преступника. Женат, но семью обеспечивать не хочет, работать, вкалывать не хочет, ждет, когда жена вытрясет еще денег из своей мамы. — Интересно, у этого Романа есть татуировка? — спросил Лев. — И вы сейчас об этом подумали, — прищурился майор. — Сегодня я хотел устроить опознание Романа Седова по фотографии соседями и пострадавшей Захаровой. А заодно убедиться в наличии или отсутствии татуировки. Согласитесь, Лев Иванович, что в случае с Захаровой, видевшей татуировку через стекло и мельком, не все так просто. А если тот парень, ее любовник, специально продемонстрировал ей временную татушку, чтобы отвести от себя подозрения? Вы такое исключаете? — Нет, я ничего не исключаю, — покачал головой Гуров. — Сложно, но вполне может быть. Только совпадений с забинтованной рукой в одном и том же месте у разных людей вызывает сомнение. Но мысль интересная. С этим понятно, давайте про второй случай. Я слушаю. — Второй случай сложнее. Узнали мы о нем фактически оперативным путем, потому что все документы и результаты уже готовы. Причина смерти банальная — остановка сердца. Речь идет о жене бывшего крупного чиновника Павла Владимировича Горбунова. Сейчас он на пенсии, член Общественного совета при министерстве культуры. Человек с положением и со связями. Не в его интересах раздувать такой скандал, когда уже все свершилось. Я понимаю Горбунова и его желание скрыть все, связанное с его женой. — А подробнее? — Подробнее можете считать, что мы имеем «явку с повинной» врача, делавшего вскрытие тела Ольги Горбуновой. Причиной смерти была остановка сердца, но сама остановка не имела патологический причины, а вызвана была передозировкой какого-то успокаивающего препарата. Врача «очень попросили» сделать это! Павел Дмитриевич Горбунов открыл дверь, молча кивнул Гурову и посторонился, пропуская его в квартиру. Лев удивился, что мужчина дома ходит в костюме и ботинках. Может быть, собрался куда-то уходить? Но когда он вошел, сразу стало понятно, что в такой обстановке тренировочные штаны с вытянутыми коленями, пляжные шорты и даже джинсы будут смотреться как-то неуместно. Внутри все было оформлено в стиле и духе начала прошлого века. Тяжелые бархатные шторы в дверных проемах, мебель из деревянного массива, стилизованная под старину. А вот дубовое бюро и отреставрированный комод явно были не «новоделами». Подсвечники, картины, обивка стен под тканевые шпалеры. Типичная квартира русского интеллигента начала XX века или конца XIX. Именно старинного русского интеллигента, а не дворянина. Почему-то эту тонкость Лев почувствовал сразу. Никакого излишества, тонко и со вкусом все подобрано, но… Подойдя к комоду, он заметил слой пыли на его поверхности. И багет ближайшей к нему картины был тоже пыльным. Запустение и тоска. — Я живу не здесь, — неожиданно сказал Горбунов, — а за городом. Не могу тут находиться, давит все. Гуров повернулся и сейчас, когда свет падал на лицо хозяина квартиры в щель между шторами, увидел, что мужчина выглядит старше своих 62 лет. Неужели смерть жены так его подкосила? Или осознание ее неверности? Если он пошел на подлог, подкупил, оказал давление на патологоанатома, значит, для него это важно. — Павел Владимирович, — заговорил Гуров. — Меня зовут Лев Иванович Гуров. Я работаю в Главном управлении уголовного розыска МВД страны. — Я помню, вы мне говорили по телефону, — кивнул Горбунов и, отойдя в глубь гостиной, устало опустился в кресло. — Вы садитесь. Я так понимаю, разговор будет долгим. И непростым. — Правильно понимаете. — Гуров сел в кресло напротив и положил на колени папку с документами. — И дело не только в трагедии вашей семьи. Дело еще и в судьбах других людей. Но самое неприятное, что были и другие смерти. И если вы не соберете все ваше мужество и волю в кулак и не поможете мне, то смерть и вашей жены не будет последней. Вы поможете мне? — Как? — хриплым голосом отозвался Горбунов.