Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 16 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Василиса фон Бессмертнофф умудрилась родиться красавицей. А это сложно, когда твой папа — темнейший из всех темных некромант, больше похожий на скелет, чем на человека, а мать — ведьма, которую этот папа невесть как откопал на болотах. Воздух там не сильно-то для здоровья полезный, поэтому в свои тридцать пять Ядвига фон Бессмертнофф походила на старуху, скрюченную в три погибели и с огромным носом, украшенным бородавкой. Чета фон Бессмертнофф жила душа в душу (если такое выражение применимо к некромантам) ровно пять лет. Потом Ядвиге, по ее выражению, все надоело, и она сбежала обратно в избушку на болоте, оставив мужу трехлетнюю дочь, а самой дочери — книгу заклинаний и защитный амулет в виде черепа. В темноте он светился, как фонарь. Василиса назвала его Йориком. Йорик был ей вместо плюшевого мишки, а потом, когда девочка подросла, амулет уменьшился, обзавелся серебряной цепочкой и превратился в кулон. С ним и книгой заклинаний Василиса никогда не расставалась. Итак, у двух, прямо скажем, безобразных родителей родилась прелестная девочка, унаследовавшая от папы с мамой семейную упертость и силу — вот только не магическую. В три года Василиса уже без проблем сгибала подковы, но без материнского амулета не способна была произвести даже самое простенькое заклинание. Отец еще года два с ней бился, нанимал иноземных преподавателей, сам занимался, но без толку — магией княжна так и не овладела. Зато росла Василиса здоровенькой, любила верховую езду, знала болота как свои пять пальцев, могла запросто уложить на лопатки медведя и ничего не боялась. Вот только с учебой по-прежнему не складывалось. Когда девочке исполнилось девять, князь выписал ей иноземную гувернантку. Та говорила на десяти языках, вышивала крестиком и гладью, вязала спицами и крючком и кроила платья за какой-то час. А еще отлично готовила, к тому же знала этикет и экономику, как Василиса — болота. То есть как свои пять пальцев. На болота, к маме, Василиса от нее и сбежала. Гувернантка догонять не стала, зато пригрозила князю неустойкой (прописанной в договоре мелким шрифтом). Князь чертыхнулся, поскандалил с супругой, сам вытащил родную кровиночку из ближайшей топи, и месяц Василиса училась быть леди. Мягко говоря, получалось у нее не очень: пятистопные стихи она складывать не умела и не хотела, пела противно, готовить даже не пробовала, а уж вышивала… Через месяц князь плюнул на ее образование, выплатил неустойку, и Василиса была свободна, как в поле ветер, до четырнадцати лет. — Дорогая, — сказал ей тогда любящий папа, — ты уже совершеннолетняя. Теперь ты выйдешь замуж! — …! — ответила дочка. Отец пригрозил вымыть ей рот с мылом и добавил: — Девочка моя, я очень тебя люблю, ты же знаешь. Но толку от тебя никакого: дело я тебе свое передать не могу, а вот приданое у тебя огромное. Смекаешь? Василиса смекнула. — Па-а-ап, ну зачем нам в доме посторонние? Не хочу я замуж. Мне и так хорошо. Князь вздохнул и, пустив слезу, выдал, как он волнуется за судьбу дочери — если вдруг его не станет, кто тогда о ней позаботится? Василиса в ответ скрутила в узел кочергу. — Пап, я и сама справлюсь. Ты же знаешь. Князь снова вздохнул и признался: — Внуков понянчить хочу. Может, среди них будет кто-нибудь одаренный? Ему-то я в завещании и отпишу продолжение моих экспериментов. Не матери же твоей, в самом деле… Василиса снова выругалась: все упоминания о ее магической ущербности она с детства ненавидела. — Ну ты посмотри на себя, — сказал князь, подводя ее к зеркалу. — Ты же у меня картиночка. А богата как!.. Да тебя с руками оторвут. — Угу, — отозвалась Василиса, на всякий случай пряча руки за спину. — Только не готова я еще замуж. Пап, мне только четырнадцать! — И что? — удивился князь. — Ты же женщина. А для женщины это естественно, а значит, легко. И вообще, поговори с мамой. Она тебе лучше, чем я, объяснит, как там… замужем. Василиса поговорила. Мама тоже была не против возможной свадьбы, но вот ее рассказ про семейную жизнь Василисе совсем не понравился. Она стала думать, как быть, пока князь деятельно менял ее жизнь. Сначала Василису переодели из мужского платья, которое она носила постоянно, в женское — и заставили в нем ходить. Василиса чертыхалась поначалу, но привыкла. Потом ее потащили к императору. Тут обнаружился некоторый пробел в воспитании, но он компенсировался красивой внешностью. Действительно — подумаешь, княгиня за столом себя вести не умеет! Его величество даже нашел это милым. Потом начали появляться женихи. Они приходили, косились на ручных гидр, химер и слуг-зомби, пугались призраков и гробов, но с князем ужинали охотно. И не сбегали, даже когда он без предупреждения брал у них кровь на анализы (мало ли, вдруг ребенка зачать не способны?). Еще они сально смотрели на Василису, а потом вызывались проводить невесту до ее покоев. По пути они обязательно находили темную нишу, в которую сворачивали, прижимали Василису к стене… Чаще всего из той ниши они вылетали быстрее ветра, а дальше княжна спускала их с лестницы, провожая угрозами, не всегда цензурными. Впрочем, на некоторых это не действовало, и со временем Василиса придумала другую тактику: она рассказывала, что их ждет, если они женятся. Да, им придется жить в этом склепе, потому что князь не расстанется со своей дочулей. Да, им еще придется убирать и готовить. Потому что ни князь, ни дочуля делать это не намерены, духи не умеют, иностранные повара постоянно сбегают, а кушать хочется всегда. И да, под ногами так и будут крутиться химеры и горгульи. Потому что тут все некроманты. Ну или почти все. В общем, вы, господин, хорошенько подумайте — оно вам надо? Обычно, подумав до утра, женихи торопливо прощались с князем, еще торопливее с невестой — и уезжали. Так длилось два года, но, когда Василисе исполнилось шестнадцать, терпение князя лопнуло. «Ты выйдешь замуж!» — сказал он и заставил Василису позировать для портрета. Только взглянув на готовую работу, княжна поняла, что на этот раз ее все-таки окольцуют. Художник не то чтобы ей польстил, но, скажем так, сделал акцент на нужные места. Довольный князь буквально искупал его в золоте, а потом пребывал в хорошем настроении целую неделю. — Выдать бы тебя, Василисушка, за красавца молодого да смелого. Бог с ним, с гробом и мертвецами, лишь бы любил, да? — говорил он за обедом. Василиса мрачно макала сушки в чай и думала: «Ну уж нет, папенька. Живой не дамся». Однако упрямство было семейной чертой фон Бессмертнофф, и князь ради мечты понянчить внуков легко мог поднять и безвременно усопшую дочь из могилы. Это совсем не было бы ему сложно: лучшему-то темному магу по ту сторону Корчаковских болот (Василису порой интересовало, а кто же лучший по эту сторону, — но это явно было тайной за семью печатями. И император, и отец, и другие маги о том молчали). Женихи стали прибывать на второй же день после публикации объявления. Из окна своей башни Василиса мрачно смотрела на длинную их очередь — от ворот до самых болот — и хмурилась все сильнее и сильнее. Этих она точно не образумит. То есть точно не всех… Зато князь был счастлив. Он еще неделю собирал женихов в специально для этого за ночь построенном дворце — облагороженный сарай плюс иллюзия, потом объявил: дескать, чтобы не ошибиться в выборе мужа для его кровиночки, он устроит испытание аккурат на все четыре качества, указанные в резюме, — честность, доброту, силу и небрезгливость. Половина женихов отсеялась сразу. Тихо они не ушли — попытались устроить скандал. «Не было в объявлении ничего про испытание!» — кричали они у ворот замка. И еще: «Покажите невесту, может, тоже липа?» До вечера возмущались, а как ночь настала, упал туман… Никто тех женихов больше не видел. Зато вой горгулий и шипение гидр слышали все. Оставшиеся сто пятьдесят претендентов на Василисины руку и сердце только сейчас поняли, в какую мерзость они вляпались. Но, как говорится, было поздно.
Утром князь с ходу устроил пир в честь предстоящего испытания и долго сокрушался, что некоторые молодые люди, откликнувшиеся на объявление, оказались недостойны его кровиночки. Оставшиеся женихи слушали его молча и мрачно, а когда князь намекнул, что раз уж пришли, то дороги у вас две — или под венец, или на кладбище, — они преисполнились такой решимости победить, что Василиса поняла: надо что-то делать, и срочно — или тоже идти под венец. За советом Василиса обратилась к маминой книге и гаданию. Ни то ни другое результатов не дало, и Василиса промаялась еще сутки. Князь как раз объявил испытание: женихам предстояло вымыть замок, двор, конюшни и питомник, а также приготовить свадебный пир. — А я за свадьбу платить не буду, — добавил он. — Вот еще! Вы же хотели жениться — вот вы и заплатите. Но сначала подготовите мне замок. Можете и ремонт сделать. У Южной башни вон крыша прохудилась. — Вам что, нужен муж-поломойка? — возмутились женихи. — Как хорошо, что мы так сразу друг друга поняли! — обрадовался князь. Еще тридцать женихов той ночью попытались сбежать. У двадцати это получилось, но больше их, опять же, никто не видел. А Василиса поняла, что ей пора начинать жить по-новому. Самостоятельно. Без отцовской опеки. Брать, так сказать, контроль в свои руки. И давно пора… Остался только вопрос, чем заняться. Долго ли, коротко ли катала Василиса яблочко по блюдечку, смотрела на карту Равнин, а особенно на столицу. Пока княжну не осенило: да ее прямо-таки ждут не дождутся в Магической академии. Ну и что, что не колдует, зато там общежитие дают, стипендию, а на факультете боевых магов ее сила только плюсом будет. В буклете вон пишут, что магия для этой специальности не главное. Да и волшебства какого-никакого и от амулета хватит. Вот только прием уже закончился… Но ничего, с этим Василиса справится. Примут, еще и спасибо скажут. Осталось последнее препятствие — сбежать Василиса может, но стоит ей оказаться в столице и даже поступить, как отец сразу ее вернет. Значит, нужно было как-то так измениться, чтобы и родной папочка не узнал… Василиса снова обратилась к книге заклинаний и нашла, что нужно. Правда, время поджимало… А женихи принялись за уборку. — Может, чудовище призовете и мы лучше с ним сразимся? — стонали они в конце первого дня. — Ну-ну, а потом один из вас зарубит моих маленьких домашних монстриков? — фыркнул князь, кинув кость крутившейся под столом химере ростом с волка. — А потом еще и меня, чтобы княжество поскорее унаследовать? Не дождетесь. — А когда женихи мрачно промолчали, добавил: — Зачем нам муж-белоручка? Да, Василиса? Нет, нам нужен муж, который и сготовит, и сказку на ночь расскажет, и это… как там… «как за каменной стеной»! Точно, стенкой, когда нужно, прикинется. — Этого не было в объявлении, — робко заметил чей-то одинокий голос. — Про стенку, готовку и сказку. Да я у плиты в жизни не стоял! «Я тоже», — подумала Василиса. — Ась? — тут же прикинулся глухим князь. — Хотите еще и поля до болот мне вспахать? Прекрасно! Трудолюбие — вот это я люблю! «Зачем мне вообще муж?» — думала Василиса, но молчала. По ночам она тихонько одалживала у отца из лаборатории нужные ингредиенты и до утра готовила их в своей комнате на сковороде. Чугунной, тяжелой сковороде, которую так удобно использовать как оружие, если припрет. На сковороде Василиса жарила листья лебеды и лягушачьи шкурки. Пахло это мерзко, постоянно подгорало, но княжна не сдавалась. Судя по состоянию замка с двором, у нее было дня три, не больше. Время шло — женихи ломались и сбегали (и больше их никто не видел), Василиса паковала вещи, князь входил во вкус. Он уже обсудил сам с собой дизайн детской, умудрился сам с собой поссориться, выписал из столицы лучших художников и плотников, которые этой самой детской и занялись. А оставшиеся женихи стали плотоядно поглядывать на Василису, словно примеривались, с какого бочка ее укусить — князь их не кормил принципиально, дескать, «сами мне пир приготовите». Василиса стала носить с собой кухонный нож — на всякий случай. Когда день «X» настал, вымотаны были все, даже князь. Претендентов к тому времени осталось пятеро — им надлежало убрать чердак. Василиса — на всякий случай — вместе со своей ведьминой кухней спешно переехала в подвал. Там она наблюдала за испытанием в блюдечко — женихи не столько убирались, сколько пытались скинуть друг друга с крыши. Василиса мрачно усмехалась: дурни, вот уж когда выживший будет завидовать мертвым… Но все они думали сейчас только о брачной ночи и пире, а не о том, что князь сделает с ними после, — и Василисе их было даже немного жаль. Впрочем, себя она жалела сильнее. Ее зелье было готово, как раз когда выживший жених — какой-то там по счету принц из соседнего королевства — торжественно предстал перед князем, и тот так же торжественно вручил ему отрезанную женскую руку — дескать вот, за что боролись… Посмотрел на вытянувшееся лицо принца, расхохотался, забрал руку и предложил отвести к невесте. Та же заждалась, наверное, бедняжка. Бедняжка остановила яблоко, выдохнула и залпом выпила готовое зелье. Минуты не прошло, как вместо красавицы зеркало показало ей такую яркую уродину, что Василиса и сама на мгновение испугалась. Волосы сменили цвет, став черными и жесткими, как палки, лицо обзавелось громадным бородавчатым носом (прямо как у мамы), глаза превратились в щелки, рот неприлично увеличился. Фигура тоже изменилась — стала плоской, как доска. Платье на Василисе тут же повисло, а вот сменная мужская одежда из отцовского гардероба, наоборот, пришлась как нельзя впору. Василиса еще помечтала, что было бы, узри ее жених такой. В худшем случае сбежал бы. Но что толку — отец ей просто нового найдет… Понадобится — так на аркане притащит. Нет, пора с этим кончать и жить по-новому. Вздохнув и подхватив вещи, Василиса достала приготовленную лягушачью кожу, приложила ее к груди — и исчезла. В этот же момент дверь распахнулась. — Василисушка! Встречай жениха! — с порога объявил князь, улыбаясь от уха до уха. На его костлявом лице это смотрелось омерзительно. — Что ж ты не в светелке своей, а в подвале, как какая-то крыса, маешься?.. Заходите, принц, заходите. Получите свой приз — прекрасную жену… Принц, однако, не торопился. В комнате стоял дым, почему-то зеленый, и пах он вчерашними носками так убойно, что даже привычный князь закашлялся. — Васька! Что за шутки? Где ты, кровиночка моя? И исчез в зеленом дыму. Из которого через пару мгновений раздалось: — Убе-е-егла! Убегла! Держи дуру! Кхе-кхе! То есть, э-э-э… Укра-а-али! Мою крохотулечку похитили! Во-о-о-оры!!! — А-а-а-а! — тут же во всем замке откликнулись зомби-охранники. — Р-р-ра! Очень скоро бывший склеп-замок был поднят на уши, прочесан вдоль и поперек, но княжна так и не обнаружилась. — Найду — за косу оттаскаю, — шипел князь, запирая принца-победителя в его комнате. Тот вздумал возмущаться, что это все подстроено, дурак. — Ну, Васька, ну удружила… На болотах ищите, она точно там!
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!