– Вечером у меня курсы. Я же на английский записалась. – Зачем тебе английский? – С инопланетянами общаться. – Думаешь, они знают этот масонский язык? Лучше научись показывать зубы, сейчас это важнее. Фрейда читала? – Нет, а кто это? – Был такой ученый, Павлов, только по людям. Второй был практиком и все больше с собачками, а этот – теоретик и с людьми. Так вот он до того сублимировал человеческое бытие, что свел его к трем желаниям: секс, еда и сон. – Умный ты, Шарик, трудно с тобой. – С умными – трудно, с глупыми – скучно. С кем же ты хочешь быть, женщина? – С Фрейдом, наверное, хотела бы. Вон как он все упростил: еда, секс, сон – вот оно, счастье, зачем его усложнять. – Секса у нас уже не будет, потому что мы теперь друзья, еды нет. Поспим? – логически заключил Шарик. – Дружба между мужчиной и женщиной? Ты что, смеешься? Собаки продолжили танцевать в травке, в окружении бабочек, стрекоз и кузнечиков. Едва отдышались от назойливых желаний, едва Муха вернулась в себя, как услышала Шарика. Его шутка заставила улыбнуться: – Теперь я могу умирать спокойно, потому что знаю, что внес свой посильный вклад в эволюцию. – Валяй. Я пока покатаюсь еще на карусели. У меня головокружение. – В какую сторону? – В ту же, что и от успехов. – Если выбирать между успехами в работе и сексом с красивой женщиной, я всегда выберу второе. – Спасибо. Но это же классика. – Я давно заметил, все с классики начинается классикой и заканчивается. – Почти как в отношениях. Все начинается с кофе вечером, а заканчивается кофе утренним, – прижалась Муха к груди Шарика. – Ты про наши? – он положил лапу на ее плечо, словно хотел его укрыть. – Наш был протестом против портрета. Искусство не должно быть таким навязчивым, не должно принуждать людей к чему-либо. Я боролась за право делать то, что хочу. Хорошо, что ты догадался, что я хочу кофе. – У реалистов с воображением туго. Я включил свое на полную мощность. – Так почему все возвращается к классике. – Ты сейчас о чем? – снова рассмеялся Шарик. – Я про искусство, пошляк. – Принципы принципами, а чувства чувствами, последних методом Павлова не разбудить. Почитай Фрейда, ты все поймешь. – А если не пойму? – Хватит уже выпрашивать себе комплименты. – Ладно, бежим обратно. А то хватятся, – вскочила Муха. – Ага, только до того столба и обратно, – рванул справить нужду Шарик. Через минуту он уже летел обратно. – Слушай, Муха, там, на столбах уже объявления с твоей фотографией. Разыскивается болонка по кличке Муха, нашедшего ждет вознаграждение. – Сколько же мы с тобой прокувыркались? – Откуда мне знать. Счастливые часов не наблюдают. – Видать, хозяйка потеряла меня. – Видать, это ее кредо. Терять. – Ты про гражданский брак? – Ну да. Жизнь делится на тех, с кем время теряешь и на тех, с кем его не замечаешь.