– Наличие остатков приворота засвидетельствовал доктор Штар. – Но где доказательства, что приворот наложил мистер Бастер, а не, скажем, мистер Марино? – снова вмешался Крестор и повернулся к судье: – Если ваша честь закончили, могу ли я задать свои вопросы? Лиззи глубоко вдохнула. Она не сомневалась, что сейчас ее попробуют поймать на лжи. К разочарованию мистера Крестора, выполнить желаемое было проблематично – журналистка говорила правду и повторить свои слова могла сколько угодно раз, не путаясь в показаниях. – Мисс Уоллис, когда вы рассказали о найденных в кабинете мэра бумагах и яде, вы говорили о тех самых бумагах, которые оказались любовными письмами мистера Бастера к его жене, а яд – духами? – задал каверзный вопрос мистер Крестор. – Да, те самые, что подменил мэр, – не поддалась Лиззи на провокацию и не стала спорить. – А вы знаете, что после вашего с баронессой ухода мистер Бастер вызвал священника, и тот не обнаружил в доме никаких призраков? – чуть повысив голос, уточнил Крестор. – Тем не менее призрак был, – упрямо повторила Лиззи, – несмотря на то, что мистер Бастер постарался от него избавиться. Мои слова может подтвердить медиум из полиции: он почувствовал в доме мэра отголоски потустороннего присутствия. В материалы дела его заявление тоже приложено. Судья полистал лежащую на столе папку. – Нашел. Мистер Крестор, вам есть что добавить? – Мисс Уоллис, ваши отношения с подсудимым носят интимный характер? – подавшись вперед, как изготовившийся к прыжку хищник, спросил адвокат мэра. Девушка окинула взглядом зал: кто-то хмыкнул, журналисты замерли в ожидании, готовясь застрочить перьями, мама сидела с каменным лицом. Лиззи могла не отвечать. Могла сказать, что вопрос некорректен. Но после сказанной правды не хотелось догадок и недомолвок. Да и гадалец на скамье подсудимых с волнением ждал ее ответа. – Да, если вы считаете любовь чем-то интимным, – призналась она, посмотрев на Тайлера. – Больше нет вопросов, – с уже неприкрытой насмешкой закончил Крестор. Прежде чем уйти, Лиззи внимательно вгляделась в лица присяжных. Сложно было сказать, чью сторону они займут. Да, обвинительных слов в сторону мэра было сказано немало, но и он привел весомые аргументы. – Мистер Питти, мистер Крестор, у вас больше нет свидетелей? – спросил судья, и по залу прошелся вздох облегчения: слушатели устали и жаждали наконец услышать вердикт. – Ваша честь, у защиты есть еще один свидетель, – встал мистер Питти, и вздох сменился на разочарованный. – Мистер Остин Сандерс. Среди присутствующих пролетел шепоток. Фамилия Сандерсов была на слуху, и кто бы мог подумать, что кто-то из этого семейства станет защищать рамола? Дверь открылась. Напряженный, с неестественно прямой спиной, Остин спустился к трибуне. Торжественно произнес клятву. Лиззи и не помнила, чтобы видела его таким решительным. Разве что в тот день, когда он сделал ей предложение?.. – Мистер Сандерс, расскажите суду, где вы провели вечер в день убийства миссис Бастер, – попросил адвокат. – Хорошо. Только боюсь, придется немного отойти от темы, чтобы объяснить детали, – предупредил Остин и начал рассказ. Когда почтальон доставил Остину письмо от невесты, он не поверил. Лиззи решила разорвать помолвку, не поговорив с ним! Да, она желала ему счастья, но в такой саркастической манере, что будто пощечину отвесила. Первым порывом было сорваться обратно в город, но служба… Он не мог все бросить. Постарался закончить поскорее, перенес встречи и провел несколько бессонных ночей, разбираясь с делами в Мантерре. А когда приехал, оказалось слишком поздно. Поговорить с Лиззи не получалось – дома он ее не застал, в редакции тоже. Матушка настаивала, чтобы он выбросил бывшую невесту из головы и присмотрелся к другим, более достойным кандидаткам. Спокойным, послушным и семейным девушкам, а не авантюристкам с дурной наследственностью! И Остин смотрел, встречался, но с каждым днем все больше понимал, что ему не хватает именно Лиззи. Встретиться с ней стало навязчивой идеей. Казалось, достаточно поговорить начистоту, и недоразумение раз- решится, Лиззи снова станет его невестой, они сыграют тихую свадьбу, как она и желала, и переедут в собственный дом. Если жена захочет продолжить работу, он договорится, чтобы ее устроили обратно в газету. Он докажет ей, что по-настоящему влюблен! Увы, долгожданная встреча не принесла облегчения. А уж когда Остин увидел рядом с ней другого мужчину… Наверное, ревность затмила глаза. Иного объяснения, почему он выпил и пришел тем вечером к гадательному салону, у него не было. Замолотил в дверь, требуя Тайлера на дуэль, хотя сам револьвер держать не мог! Вместо того чтобы посмеяться над незадачливым соперником, мистер Марино впустил его и предложил составить компанию за мужским разговором… – Значит, когда убили миссис Бастер, вы провели в салоне всю ночь? – подвел итог мистер Питти, выслушав рассказ. – И мистер Марино никуда не отлучался? – Именно так. Мы выпивали, разговаривали. Снова выпивали. Содержание нашей беседы не относится к судебному процессу. – Он посмотрел на Лиззи и тут же отвел взгляд. – Баб обсуждали, – хихикнул кто-то с задних рядов, и по залу пронеслись смешки. Сама виновница встречи в это время сидела, боясь поднять глаза. Ей было стыдно за написанное в гневе желчное письмо и за то, что не дала бывшему жениху шанса объясниться. Да, она не испытывала к нему глубоких чувств, но ведь согласилась на брак! Могла расстаться по-хорошему. Остин не виноват, что его мать оказалась такой змеей. Господи, да Лиззи и не подозревала, что так сильно ему нравится! – Тишина в зале! – прикрикнул судья, а мистер Питти снова обратился к свидетелю: – Когда вы уехали от мистера Марино? – На рассвете. От выпивки у меня заплетались ноги. Мистер Тайлер помог мне дойти до кэба – почти доволок на себе – и довез до дома. – Остин развел руками, тем самым объяснив, чье бесчувственное тело видел фонарщик. – Благодарю, мистер Сандерс! – отвернулся от трибуны мистер Питти. – Я закончил, ваша честь, господа присяжные. – У вас есть вопросы к свидетелю, мистер Крестор? – уточнил судья. Тот покачал головой. Неожиданное признание Остина стало последней каплей, перевесившей голоса на сторону гадальца. Мистер Сандерс обеспечил ему железное алиби. Тайлер просто не мог совершить убийство и спрятать тело, раз постоянно был на виду! – Тогда больше не задерживаю, мистер Сандерс. Остин прошел мимо Лиззи, лишь на секунду замедлив шаг. – Спасибо, – шепнула ему девушка. Он не ответил. – А этот Остин неплох, – наклонилась к журналистке Роуз. – Но мой брат все равно лучше. Да и твой тоже, – добавила еле слышно. Обвинять Марино в убийстве после такого алиби стал бы только глухой или купленный со всеми потрохами. Но рисковать собственной репутацией ради уважения мэра – весьма сомнительного уважения – никто не стал. Вердикт присяжных был однозначным: Тайлер Марино невиновен. Освободили рамола прямо в зале суда. Он потер руки, больше не скованные наручниками, глубоко вздохнул. Вроде бы воздух не изменился, а дышалось легче! – Мистер Питти, спасибо, – повернулся к адвокату – до последнего не верил, что тому удастся уговорить Сандерса выступить в суде. – Не благодарите. Я вышлю счет вашему дядюшке, – деловым тоном заявил адвокат, собирая бумаги. На самом деле стоило поблагодарить и своего «туза в рукаве», но Остин уже скрылся из зала суда. Что ж, с Тайлера причитается! – Надеюсь, вы на меня не в обиде. Я просто делал свою работу. – К Марино подошел мистер Крестор. – Поверьте, мне обижаться не на что. Гораздо хуже, если бы я оказался на виселице, – ответил ему Тайлер, но руку пожимать не стал. Крестор и не настаивал. Сам мистер Бастер намеревался выйти из зала, но дорогу ему преградили охранники во главе со здоровяком Керном. – Вы же не поверили всей этой чуши? Я не убивал свою жену! – процедил мэр, пытаясь пройти мимо них. Наверняка надеялся поймать кэб и навсегда исчезнуть из города. Но не тут-то было! – Мистер Бастер, к сожалению, до выяснения всех обстоятельств смерти вашей жены мы вынуждены вас задержать, – извинился Керн, но с дороги не ушел. Охранники подступили к Бастеру. Пшикнули вспышки камер. Можно не сомневаться, что завтра на первых полосах газет появятся фотографии его задержания. Ничего, пусть на собственной шкуре узнает, каково сидеть на скамье подсудимых. А Тайлер уже насиделся. Большинство журналистов обступили мистера Бастера, но и по душу гадальца нашлись желающие. – Мистер Марино, что вы чувствуете после освобождения? – Вы давно подозревали мистера Бастера? – К вам можно записаться на прием? – забросали его вопросами со всех сторон. Он огляделся, ожидая, что Лиззи окажется среди коллег по перу, но она скромно стояла в стороне рядом с Роуз и красивой женщиной средних лет, чем-то неуловимо напоминающей Лиззи и в то же время совсем на нее не похожей. – Простите, господа, все вопросы завтра, – прервал журналистов Тайлер. Кажется, ему пора познакомиться с будущей тещей! И это едва ли не страшнее, чем прошедший суд. Собрав всю свою решительность, Тайлер направился к ним. Кузина не выдержала первой. Несколько шагов навстречу, которые ему оставалось пройти, она пробежала и крепко, от души обняла. Надо же, а выглядела такой слабой, стоя на трибуне! – Рад видеть тебя в своем теле. – А я тебя – без наручников, – с улыбкой ответила Роуз и отступила. – Ты похудел. – У меня была вынужденная диета, – пошутил гадалец. – Запатентуй ее. Дамы света выстроятся в очередь!