Только оказавшись под прикрытием лесополосы, он попытался связаться с Крячко. Часы показывали без четверти три. Ого, оказывается, он пробыл в заточении больше суток! Гуров понятия не имел, где находится, но в данный момент это заботило его меньше всего. Главной задачей было остановить Беркутова, не дать ему исчезнуть из города. Набрав номер Крячко, он ждал. Один гудок сменялся другим, а Крячко все не брал трубку. Чертыхнувшись, Лев пошел вдоль лесополосы в надежде выйти на дорогу и поймать попутку. Идти пришлось долго. Когда он ступил на асфальтированную дорогу, было уже почти четыре часа утра. Дорога была пустынна. В какую сторону ни посмотри, ни одного огонька. В какой стороне город? Отбросив сомнения, Гуров двинулся на север. Как бы там ни было, дорога должна вывести его к жилью. Главное правило для потерявшихся в лесу: идти, не меняя направления, и куда-нибудь да дойдешь. Так он и поступил. Прошагав еще полчаса, Гуров оказался на перекрестке. Дорожный указатель сообщил, что он за МКАДом. «Ничего себе забрался», – подумал Лев. Второй указатель был менее жесток. В пяти километрах от дороги лежал населенный пункт под названием Осинки. Туда он и свернул, там можно найти транспорт или, на худой конец, работающий телефон. Позвонить Крячко из Осинок, а уж он пусть придумывает, как забрать его оттуда. К поселку вела грунтовая дорога. Идти по ней было легко, и спустя час Гуров уже стоял у добротного дома. Он толкнул калитку и, не обращая внимания на неистовый лай собаки, подошел к крыльцу. Постучал в дверь. Минуту ему казалось, что дом пуст и придется продолжить путь в поисках людей. Но судьба смилостивилась над ним. Из-за двери послышались шаркающие шаги, и старческий голос спросил: – Кого нелегкая принесла? – Пожалуйста, впустите. Мне нужна помощь, – проговорил Лев. Дверь открылась. В тусклом свете лампочки, освещающей сени, стоял седенький дедок. Взглянув на Гурова, он заохал: – Ох ты, оказия африканская, что с тобой приключилось, мил человек? Заходь скоренько. Ты ж издохнешься тута. – Я в порядке, – выдохнул Гуров. – Мне бы воды глоток и минутку передохнуть. – Водицы? Это мы мигом сообразим, – втаскивая его в дом, засуетился дедок. – Присядь на скамью, мил человек. Рухнешь – я тебя с места не сдвину, бугая такого. Гуров прошел в дом, опустился на скамью, принял из рук деда алюминиевую кружку, полную воды, и осушил ее одним глотком. Дед участливо смотрел на него. – Как тебя к нам занесло, мил человек? – Долго рассказывать, дед. Телефон у тебя есть? – Ты бы в горницу прошел, на постелю прилег. На тебе лица нет. А я еды какой-никакой насобираю. Дед настойчиво тащил Гурова за рукав. Тот подчинился. Они оказались в комнате, забитой старинной мебелью. Лев огляделся. Убранство комнаты было довольно странным. Разнокалиберные шкафы стояли сплошным рядом вдоль стен. В центре комнаты располагался круглый стол, накрытый вязанной крючком скатертью неопределенного цвета. Вокруг стола стояли стулья, не менее древние, чем сам хозяин. Дойдя до кровати, он рухнул как подкошенный, успев произнести: – Телефон! Есть телефон? – Конечно, мил человек. Даже у такого древнего саксаула имеется адский аппарат, способный вызвать к разговору кого угодно, будь он за сотни километров от тебя, – заверил дедок. – Отлично. Тащи сюда свой адский аппарат! Но сначала еще воды. Дедок проковылял в маленькую кухоньку. Гуров услышал, как загремела кружка о край ведра. Через минуту дедок вернулся с полной кружкой в одной руке и с сотовым телефоном в другой. Лев обхватил кружку обеими руками и припал к ней. Пил жадно. Ему казалось, он никогда не напьется. Когда кружка опустела, дедок забрал ее у Гурова и вложил ему в ладонь телефон. Набрав номер Крячко, Лев стал ждать. Вскоре в трубке зазвучал бесстрастный голос полковника: – Крячко у аппарата. Слушаю. – Стас, это я, – произнес он в трубку. Короткая пауза заставила его понервничать. Он решил, что связь снова оборвалась, но нет, в трубке раздался уже возбужденный голос Станислава: – Лева, это ты?! Это правда ты?! Где ты? С тобой все в порядке? – Я это, Стас, я, – ответил Гуров. – Мне нужна помощь. Могу я рассчитывать на тебя? – О чем разговор? Ты же знаешь, я всегда готов прийти тебе на помощь. Скажи, где ты, и я вышлю за тобой машину. Нет, я приеду лично, только скажи, откуда тебя забрать? – Я в населенном пункте под названием «Осинки». Это примерно в ста километрах от города. Но сначала ты должен кое-что сделать. Я знаю имя грабителя. Нашего Володю зовут вовсе не Володя. Это Андрей Беркутов, сотрудник отдела ОТК завода металлоконструкций. И он затевает новое ограбление. – Уже, – коротко произнес Крячко. – Что «уже»? – переспросил Лев. – Уже совершил. Несколько часов назад в одно из отделений полиции поступило сообщение об ограблении сейфа в офисе некоего Дмитрия Кравцова. Я сейчас на месте преступления. Пытался связаться с тобой, но твой телефон либо вне зоны действия Сети, либо недоступен. – Значит, я опоздал! Вот ведь подонок! Успел все-таки. – Не вини себя, Лев. Сейчас главное, что ты жив и здоров. Признаться честно, ты сильно нас напугал. На звонки не отвечаешь, на работе не появляешься, жена понятия не имеет, где ты. А тут еще это… – На этот раз несколькими тысячами и листом красной бумаги с пролетарским лозунгом он не ограничился, верно? – В точку, – ответил Крячко. – На этот раз он выгреб всю наличку подчистую. – Много взял? – Около трехсот тысяч. И записка изменилась. – Что он написал на этот раз? – спросил Лев, хотя и догадывался, каков будет ответ. – Ты действительно хочешь знать? – замялся Крячко. – Выкладывай, Стас, не с девицей говоришь. Сейчас я в безопасности, значит, любые угрозы Беркутова теряют смысл. – Тоже верно, только вот откуда мне знать, что ты говоришь правду? Быть может, ты произносишь эти слова под давлением? – вдруг засомневался Станислав. – Я говорю правду, – повторил Гуров. – Моя жизнь вне опасности. Так что там, в записке? – Всего две фразы, – выдал наконец Крячко. – «Гуров у меня» и «Преследовать запрещаю». Как-то так. Ты что-нибудь понимаешь? Лично я в недоумении. – Понимаю. Еще каких-то пару-тройку часов назад все так и было. Беркутов похитил меня из своей квартиры и держал в подвале на какой-то заброшенной ферме. Мне удалось сбежать. Теперь я в доме одного отзывчивого человека. Он снабдил меня телефоном, чтобы я мог связаться с тобой. – Как ты попал к нему домой? Снова решил действовать в одиночку? – рассердился Крячко. – Когда же ты наконец усвоишь, что на задания подобного рода нельзя ходить без прикрытия? – Послушай, Стас, давай отложим отповеди до более благоприятных времен, – поморщившись, произнес Лев. – В данный момент нужно беспокоиться не обо мне, а о преступнике. Думаю, он попытается улизнуть из города. Нужно этому помешать. Сколько времени прошло с момента ограбления? – Не более двух часов, – отчитался Крячко. – Тогда в первую очередь надо перекрыть все выезды из города. Фотоснимки Беркутова вы можете получить в личном деле, но я бы забрал их из квартиры грабителя. Гуров продиктовал адрес Беркутова, снабдил Крячко словесным портретом вора и добавил к этому примерные координаты заброшенной фермы, где Беркутов держал его больше суток. Закончив разговор, он отложил трубку в сторону и попросил у дедка еще воды. Дедок смотрел на Гурова во все глаза и не двигался с места. – Что-то не так? – поинтересовался Лев. – Так ты, мил человек, из полиции будешь? – выдохнул тот. – Из столичной, значит? Вот диковинка-то! – Бывает, – неопределенно пожал плечами Лев и повторил просьбу: – Мне бы кружечку воды. Дедок снова прошел в кухоньку. Вскоре в руках Гурова вновь оказалась кружка, доверху наполненная чуть теплой водой, и он с наслаждением осушил ее до дна. – А теперь спать, деда, – подражая манере разговора хозяина, заявил Лев, опустил голову на подушку и провалился в глубокий сон без сновидений. Глава 9 Разбудили Гурова голоса, доносящиеся из соседней комнаты. Он открыл глаза, прислушался: голос Крячко возвышался над остальными. «Все-таки сам примчался», – улыбнулся Лев, переводя взгляд на окно. За окном вовсю светило солнце, значит, времени прошло прилично. Он нахмурился: пока тут отлеживался, Беркутов мог уйти ох как далеко. Все, время отдыха прошло, нужно довести дело до конца. Скинув ноги с кровати, почувствовал, как голова закружилась со страшной силой. Подтянув руки к каретке допотопной кровати, ухватился за перекладину, только так получилось принять сидячее положение. Нога задела табурет, тот с грохотом полетел в сторону. На шум в комнату вошел Крячко. Взглянул на Гурова, сокрушенно покачал головой и спросил: – Совсем худо? – Нормально. Голова немного кружится, и, похоже, ноги не слушаются, – не видя смысла отрицать очевидный факт, признался Лев. – Не бери в голову, скоро приду в норму. – В норму? Как же! Видел бы ты себя со стороны. Лицо серое, как асфальт, – проворчал Стас. – Лежи, шумну Никифору Ивановичу, он сообразит тебе какой-нибудь еды. Подкрепишься, и поедем. Доставлю тебя в лучшую больницу, где о тебе смогут позаботиться. – Забудь про больницу, – оборвал друга Гуров. – Еда не помешает, а вот о врачах не может быть и речи. Я должен поймать Беркутова! – И почему ты такой упертый, Лева? – разозлился Крячко. – Но ничего. Я предвидел нечто подобное, поэтому и прихватил своих ребят. Не станешь подчиняться, они тебя вмиг скрутят и доставят туда, куда я прикажу. На споры у Гурова не было ни сил, ни времени, а за спиной Крячко уже маячил вчерашний дедок. – Оклемался, мил человек? А я тут тебе яичницу сварганил. Молочком разжился, булочкой. Любишь молочко-то? – протискиваясь мимо Крячко, заквохтал он. – Тебя Гуровым кличут? – А вы, полагаю, Никифор Иванович? – Верно, мил человек. Никифор. В деревне кличут дедом Нифом. И ты можешь звать меня так, – разрешил дед. – Ох и напугал ты меня вчерась. Думал, аккурат на крыльце моем копыта отбросишь. А ты ничего, крепкий. – Ты, Никифор Иванович, его не забалтывай. Видишь, слаб он еще. Ему к специалистам надо, в больницу, – остановил деда Крячко. – Да я что? Я рази не понимаю? И у деревенских разумение есть, – не обращая внимания на запрет полковника, продолжал болтать дед. – Только вот мое разумение такое: не по больничным койкам мужика гонять треба. Ему домашний уход нужон. Вот оставил бы ты его у меня на пару-тройку деньков, так забрал бы краше новенького. Я и не таких доходяг в три дня на ноги ставил. – Мы это уже обсуждали, Никифор Иванович, – терпеливо повторил Станислав. – Гурову требуется пройти обследование. Полное обследование, если быть точным. Можешь ты ему в своей деревушке это обеспечить? Нет. А на нет, как говорится, и суда нет. Ставь свое угощение и ступай. Нам с полковником обсудить кое-что требуется. Смирившись, дед придвинул к постели Гурова табурет, расставил на нем чашки и плошки и удалился. Гуров втянул носом воздух, желудок предательски заурчал. Поднес кружку с молоком к губам, сделал глоток и тут же поморщился.