– Как всегда. Сколько времени тебе на это понадобится? – Все зависит от открытости объектов, но пару чашек кофе перехватить успеете, товарищ полковник, – заявил Жаворонков, принимаясь сортировать снимки. – Полагаю, личные выкладки по психологическому портрету искомых субъектов приветствуются? – Разумеется, Валера, разумеется. – Крячко потрепал капитана по плечу. – Вот за что я тебя люблю, Валера, так это за инициативность. Ладно, не буду мешать. Твори, брат, на благо родины. Но Жаворонков уже не слушал его, с головой погрузившись в работу. Вернувшись ровно через час, Крячко застал капитана попивающим дымящийся чай из казенной кружки. – Как успехи? – спросил он. – Что касается меня, то тут все отлично, – не меняя позы, ответил Жаворонков. – А вот для вас, товарищ полковник, день явно не задался. Вы пробегали его впустую. – Давай по порядку, а там разберемся, – нахмурился Стас. – Добро! – Жаворонков подкатил кресло к столу и вооружился компьютерной мышкой. – По порядку так по порядку. Итак, вот ваши кандидаты на роль взломщика сейфов. Вынужден вас огорчить: по мнению аналитической программы, ни один из этих кандидатов и близко к сейфам не подойдет. Пояснить? – Валяй! – Сначала о стопроцентных минусах. Их порядка сорока процентов. – Жаворонков ссыпал отсеянные снимки на край стола. – Эти отпадают априори. Ни один из них не находился в городе в означенный отрезок времени. Теперь о следующих тридцати восьми процентах. – Он придвинул Крячко новую стопку снимков. – Эти не подходят для означенного процесса по ряду причин. Кто-то из них слишком примитивен для подобного действа, кто-то настолько далек от криминальной деятельности, что рассматривать их в данном контексте просто нелепо. – Давай перескочим все «зеро», – предложил Крячко. – На кого следует обратить внимание? – Ни на кого, – ответил Жаворонков. – Есть пара кандидатов, по выкладкам программы способных на необдуманные поступки. Но ведь вы искали не это, верно? – Пожалуй. Наш кандидат явно не из тех, кто любит поступать спонтанно. Выходит, ни один из них нам не подходит? – Крячко был разочарован. – Разумеется, машина может ошибаться, но, боюсь, не в этот раз. Посмотрите сами: вот этот тип из всех кандидатов самый нестабильный в социальном плане, – ткнул пальцем в особняком лежащее фото Жаворонков. – У него имеется привод в полицию, но случилось это десять лет назад, и поводом к задержанию послужила банальная драка в ночном клубе. Еще у парочки имеется короткий список нарушений по части ГИБДД, несколько неоплаченных штрафов, но все это не то. Серьезных претендентов на взлом сейфа программа не обнаружила. Вероятность погрешности равна одной десятой процента. Ставить на такой низкий процент можно только в том случае, если зацепиться больше реально не за что. – Короче, плохо дело, – подытожил Крячко. – Ладно, Валера, тебе все равно респект. – С другой стороны, отрицательный результат – тоже результат. И вообще не все так плохо, – подбодрил Жаворонков. – Не будь машины, вам с этим списком дней десять конопатиться, а тут сразу готовый результат. Неплохо для начала? – Твоими бы устами, – вздохнул Станислав. – Но все равно спасибо. Так и доложу генералу: отрицательный результат, мол, тоже результат. Он подмигнул капитану и вышел из информационного отдела. Несмотря на позднее время, домой Крячко не поехал. Вместо этого прошел в кабинет и принялся методично изучать компьютерные распечатки. По первому и второму списку, отсортированному Жаворонковым, разногласий с авторитетным мнением машины у него не возникло. Действительно, восемьдесят процентов списка никак не вписывались в схему продуманного ограбления. Добропорядочный семьянин, добросовестный налогоплательщик, законопослушный гражданин – вот эпитеты, которые подходили под каждого из них. Третий список был поинтереснее. В него вошли спортсмены, чья личная жизнь не была настолько безупречной. Впрочем, мелкое хулиганство в подростковом возрасте или нарушение правил парковки, о которых все благополучно забыли, никак не тянули на что-то более или менее серьезное. К тому же ни один из них не испытывал особых материальных затруднений. В списках людей, задолжавших кредиторам, они не числились, серьезных проблем с бизнесом не имели, даже в базе данных алиментщиков и то не упоминались. С чего бы тогда им стремиться восстанавливать классовую несправедливость, или это всего лишь хитрый ход грабителя? Мол, ищите недовольных современным строем, а самому начхать и на бедняков, и на богатеев. Внезапно Крячко пришла на ум новая мысль: что, если ограбление имеет под собой цель скрыть другое, более серьезное преступление? Отбросив списки в сторону, он вскочил с места и помчался к генералу. Гурова на месте не было, а ему срочно нужно было поделиться этой идеей хоть с кем-то. Но не повезло, генерал Орлов, частенько задерживавшийся на работе допоздна, на этот раз ушел. Подергав дверную ручку, Стас спустился в дежурку. Дежурный подтвердил, что генерал ушел и сегодня уже не вернется. Капитана Жаворонкова тоже на месте уже не было. Окончательно расстроившись, Крячко решил, что пришло время отправляться домой, а обсуждение новой идеи отложить до утра. – Стас, далеко собрался? Разворачивайся, ты мне нужен, – вдруг раздался голос за спиной. Он оглянулся и увидел стоявшего в дверях Гурова. – Лева! Наконец-то хоть одна живая душа! У меня идея! Идем скорее в кабинет, думаю, я заработал не только премию, но и внеочередной отпуск или хотя бы отгул. Не успел Гуров дойти до рабочего стола, а Крячко уже начал выкладывать свежие идеи: – Понимаешь, Лева, этот вариант мы вообще не рассматривали. А ведь стоит рассмотреть! Допустим, грабитель вовсе не является таковым. Допустим, он спланировал эту акцию лишь для того, чтобы скрыть другое преступление. Что это может быть за преступление? Естественно, оно должно носить финансовый характер. Что из этого следует? Что он сотрудник фирмы? Только в нашем случае такого быть не может: фирма-то не одна, а целых четыре! Ладно, пусть так, но ведь этот парень может быть наемным работником! Кто-то хорошо устроился и «стрижет бабло», улаживая чужие проблемы. Какого рода проблемы искать нам? Возможно, какие-то махинации с заказами, или поставками, или с чем-то подобным. Значит, из сейфа, помимо денег, каждый раз должно было пропадать что-то еще. Возможно ли, что Луганский, Куклин, Сунгуров не заметили пропажи? Да ни за что на свете! Я уверен, Лева, они водят нас за нос, и это единственно логичный вывод! – Постой, Стас, притормози! – Гурову едва удалось остановить товарища. – Ты сейчас наговорил больше, чем опера за три недели в папки насобирали. – Надо же действовать, Лева, – торопил Крячко. – Прямо сейчас действовать. – Действовать? И что именно ты собираешься делать? – Выяснить всю подноготную про каждого из потерпевших. Как живут, чем дышат. От того, что нароем, и будем плясать. – Скажи лучше, что с клубами? – перебил его Гуров. – Да полный ноль, – отмахнулся Станислав. – Втроем как сайгаки полдня по городу гонялись, а зацепиться и не за что. Валера обработал данные на своей умной машине и дал заключение. Вот распечатки отчета. Есть желание почитать? – Каков процент погрешности? – И одного процента нет. – Плохо, – вздохнул Лев. – Да ничего не плохо. У нас теперь есть новая версия, ее и будем разрабатывать, – вернулся к своей теории Крячко. – Завтра с утречка и начнем. Стрелки часов приближались к десяти. Вечерние сумерки давно вступили в свои права; день, на который накануне вечером Стас Крячко возлагал столько надежд, подходил к концу, а Гуров все еще сидел над списками сотрудников, задействованных при продаже ограбленных сейфов. Список был невелик, но из него никак не удавалось выделить того, кто мог быть замешан в преступлениях. Совпадений просто не было. Заказ принимали две женщины и занимались этим попеременно во всех случаях продажи через Интернет. Дополнительные изменения, которые пожелали внести клиенты в заказанный товар, выполняли разные люди. Даже доставку осуществляли каждый раз разные сотрудники. Сказать, что Гуров был разочарован, значит ничего не сказать. Он почему-то был уверен: стоит лишь внимательно изучить списки, и он поймет, как действовал грабитель. Рассуждения его сводились к следующему: кто-то, кто владеет информацией о клиентах, получивших сейфы, мог сохранить адреса доставки, а через какое-то время решиться на ограбление. Взять хотя бы работников доставки. Мало того что они развозят сейфы по адресам, они еще и установкой занимаются, а это значит, что они точно знают, где искать сейф. Время, затрачиваемое на взлом, автоматически уменьшается. Но тут имелась одна загвоздка. Откуда у простого доставщика товара уникальные способности к подбору кода? Следующее предположение: одна из женщин, кто принимает заказы, продает информацию на сторону или является соучастницей преступления. Допустим, у нее имеется подельник. Женщина составляет список сейфов, проданных и установленных в черте города, передает его своему подельнику, а он проворачивает ограбление, используя эти данные. Такой вариант тоже возможен, у сотрудниц есть доступ ко всей базе данных. Вовсе не обязательно, что женщина выбирала объекты для ограбления только среди тех заказчиков, которых оформляла сама. Еще одна из версий: вора нужно искать среди сотрудников, дорабатывавших сейфы перед отправкой. Что им стоило внести в конструкцию замка определенные изменения, о которых не будут знать ни владелец сейфа, ни дирекция завода? Выяснить, кому будет принадлежать сейф, тоже не проблема. Вполне правдоподобная версия. Все эти версии полковник и его подчиненные прорабатывали целый день. Вызвав к себе капитана Жаворонкова, Гуров поручил ему собрать информацию по тем сотрудникам завода, которые вошли в список. На это ушел час. Пройдясь по ним, он вычеркнул из списка сразу пять кандидатов, так как они не подходили по физическим параметрам. Трое из них были чересчур стары для того, чтобы лазать по стенам, как это сделал вор на третьем ограблении. Двое же не проходили ни по росту, ни по весу. Оставались женщины-приемщицы и мужчина из службы доставки. Что касалось женщин, Гуров решил отправить к ним оперов из отдела. Если вор действовал через них, то тут простой беседой не обойдешься. Необходимо будет понаблюдать за тем, какие действия они предпримут после визита полиции. А вот мужчину, работающего в службе доставки, он предпочел посетить лично. Сделав предварительный звонок на завод и выяснив, что интересующий его сотрудник уже неделю бюллетенит, Лев поехал к нему домой. Стоило полковнику взглянуть на него, как желание задавать вопросы испарилось, несмотря на то, что и рост у него был подходящий, и вес с возрастом не шли вразрез с показаниями свидетелей. Мужчина был типичным подкаблучником, не имеющим собственного мнения ни по одному вопросу. Предположить, что этот нюня, стоявший в коридоре собственной квартиры с таким видом, будто пришел наниматься на высокооплачиваемую работу в рваном пиджаке, способен разработать и претворить в жизнь хитроумный план ограбления, было верхом наивности. Его слоноподобная жена, появившаяся в дверях, как только Гуров произнес первое слово, подавляла мужа настолько, что тот не сразу понял, о чем его спрашивают, хотя вопрос был стандартный: что он делал в такой-то день, в такое-то время. Ответить ему жена тоже не позволила. Решив, что над мужем нависла непонятная опасность, она задвинула супруга в дальний угол и повела беседу сама. Местонахождение мужа она выдала без запинки. Все семь дней супруг страдает повышенным давлением и неотлучно находится при ней, то есть в квартире. На вопрос, может ли кто-то кроме нее подтвердить данный факт, она назвала фамилию лечащего врача, а также фамилию медицинской сестры районной поликлиники, которая в течение недели ежедневно посещает больного с десяти до двенадцати часов дня и ставит ему капельницу. Записав названные фамилии, Гуров уточнил номер поликлиники, в которой наблюдается ее бесхребетный муж, после чего поспешил покинуть «дружную» семейку. После этого он связался с отделом, чтобы узнать, как обстоят дела у тех, кто проверяет приемщиц. Его сотрудники успели побывать у обеих женщин и в один голос заявляли, что если утечка информации по заказчикам и произошла через приемщиц, то они об этом не подозревали. Тем не менее приказ о наблюдении за приемщицами Гуров отменять не стал, приказав о любых подозрительных перемещениях и о любых посетителях докладывать лично ему. Поиск свидетелей, которые могли бы видеть человека, обманным путем проникшего в магазин Сунгурова, не принес результатов. Кроме сторожа, мужчину не видел никто. Крячко весь день занимался разработкой собственной версии, по которой идейный вор вовсе таковым не являлся, а все ограбления подстроены самими потерпевшими, но от его деятельности реальных успехов полковник не ждал, так как не особо верил в существование некоего человека, занимающегося «разруливанием» проблем бизнесменов путем кражи неизвестного компромата. В отчаянной попытке найти хоть какую-то зацепку Гуров отправил оперативников к первому потерпевшему, Эдуарду Луганскому. Сам же вернулся в отдел и принялся крутить факты так и эдак, в надежде, что на него снизойдет озарение и он поймет, в каком направлении двигаться. В конце концов ему надоело бессмысленное созерцание укороченного списка возможных подозреваемых, и он отправил его в ящик письменного стола, а вместо него вооружился чистым листом бумаги и фломастером. В центре листа написал слово «Вор». От него в три стороны отправил лучи. К лучам пририсовал четыре больших круга и вписал в них имена потерпевших. Немного подумал и дорисовал большой прямоугольник. Он должен был изображать завод-изготовитель, где приобретались сейфы. После этого встал из-за стола и отошел на несколько шагов. Постоял так какое-то время, вглядываясь в рисунок, вернулся и, сменив цвет фломастера, добавил четыре соединяющие линии от кругов к прямоугольнику. Снова отошел. И тут ему в голову пришла новая мысль: что, если Крячко прав и ограбления никак не связаны с заводом, а здесь присутствуют личные мотивы? Они со Стасом затрагивали эту тему, но только вскользь. Известие о том, что все сейфы были изготовлены на одном заводе, увело их от нее. Гуров достал новый лист. В левый столбец выписал имена потерпевших. Справа крупными буквами написал слово «Вор». Подумав, добавил еще пару слов. Получилось: «Идейный мститель». В кабинет с шумом ввалился Крячко. Взгляд его тут же сфокусировался на разрисованном листе, и он шутливо спросил: – Здорово, Гуров. Записался в кружок «Юный художник» или участвуешь в конкурсе «Алло, мы ищем таланты»? – Пытаюсь вывести идеальную формулу, – без тени улыбки ответил Лев. – Не хочу тебя разочаровывать, мой седовласый друг, но формулы выглядят несколько иначе. Цифры, дроби, логарифмы, обозначения химических элементов, на худой конец, но не солнышки с лучиками и не столбики, подписанные банальными фразами. – Вместо того чтобы зубоскалить, помог бы, – проворчал Гуров. – Помочь я завсегда. Только предупреждаю заранее, чтобы потом претензий не было: рисовать не умею и учиться не собираюсь! А в чем суть твоих рисунков? – усевшись на свободный стул, поинтересовался Стас. Гуров вкратце изложил свою теорию и после этого добавил: – Следующий шаг – нам нужно определить, за что мог мстить вор независимым друг от друга бизнесменам. – Есть варианты? – Вариантов несколько. Во-первых, вор мог когда-то работать на всех этих предприятиях. – Думаешь, такое возможно? – с сомнением в голосе спросил Крячко. – Почему бы и нет? Вполне возможно, если он занимал в каждой из этих фирм самую низшую должность, не требующую специальных навыков. Например, разнорабочего. В каждой из этих фирм наверняка требуются разнорабочие. И текучка кадров на этой должности существует во всех фирмах. – Допустим, но чем могли бизнесмены настолько обидеть простого разнорабочего, что тот не побоялся пойти на преступление? – Ответ напрашивается сам собой – его уволили. – Из всех четырех фирм? – Из всех четырех. Но чтобы подтвердить или опровергнуть эту теорию, нужно выяснить, кто занимается вопросом набора персонала и вопросом увольнения. Это труда не составит. Ведь в чем здесь суть? Всякий раз уволенному кажется, что его наказали несправедливо, и обида переносится не на человека, подписывающего заявление об увольнении, а на главного босса, установившего строгие правила. Так уж устроена психика человека. – Пожалуй, ты прав, – с неохотой признал Крячко. – Тогда, если принять эту версию за основную, следующим шагом должно быть посещение отдела кадров всех фирм и анализ списков уволенных сотрудников. И здесь возникает новый вопрос… – Какой период взять? – тут же подхватил мысль Станислав. – Лучше копнуть подальше, примерно на год. Любому обиженному и оскорбленному потребуется время, чтобы пережить унижение, связанное с увольнением, поднакопить злости и продумать план отмщения. – Верно, Стас, – одобрительно кивнул Гуров. – В случае, если отыщется совпадение и в списках уволенных с этих фирм проявится одна и та же фамилия, можно будет с уверенностью сказать, что идейный вор пойман. Дальше дело техники – выслать наряд на задержание, побеседовать под протокол и получить чистосердечное признание. – А если идейный вор действует исключительно из ненависти к бизнесменам как классу? – задал новый вопрос Крячко. – В этом случае отыскать его будет куда проблематичней. Допустим, что так и есть. Каким образом он может выбирать свои жертвы? – Методом «тыка»? – Тогда бы не совпал тот факт, что все сейфы одного образца и с одного завода. Этого не могло быть в принципе, – возразил Гуров. – Значит, информацию об объектах ограбления он все же где-то должен получать. Согласен? – Согласен. Но тогда мы снова вернулись туда, откуда начали.