– Верно, мы вернулись туда, откуда начали, – кивнул Лев. – Вор должен быть связан с заводом. Должен, и точка. – А что, если совместить эти теории? – внезапно предложил Крячко. – Предположим, вор получил от ворот поворот не на ограбленных фирмах, а на заводе. Его уволили за какую-то провинность, которую он таковой не считал. Допустим, кто-то из клиентов, типа господина Куклина, пожаловался на его работу. Да в такой форме, что мужика с позором выгнали с «тепленького» местечка, и он решил отомстить всем этим зазнавшимся снобам, наворовавшим денег столько, что им понадобился сейф, чтобы прятать свои капиталы. Им нет никакого дела до того, как сложится дальнейшая судьба простого рабочего после их кляузы. Так почему он должен оберегать их покой и благосостояние? Он участвовал в изготовлении сейфов, чтобы кляузник мог спать спокойно, а теперь он сделает так, что даже приобретение сейфа не будет гарантировать безопасность его денежкам. Логично? По-моему, версия довольно стройная. – Пожалуй, я бы с тобой согласился, если бы не один нюанс, – протянул Гуров. – Суммы краж. Они не вписываются ни в одну теорию, рассмотренную за последние сутки. Что же это за народный мститель, который забирает жалкие крохи, когда может разжиться сотнями тысяч? Допустим, он не желает превращаться в банального вора. Пусть так. Но тогда он мог бы определить для себя какую-то фиксированную сумму. Но нет, он каждый раз забирает разные суммы: шестнадцать, четырнадцать и двенадцать тысяч. Число всякий раз четное, только это ничего не объясняет. – Возможно, он по-разному оценивает свои усилия по подготовке взлома, – предложил новую версию Крячко. – Это уж совсем смешно. Хотя, если принять во внимание слова Пахаря… – И что же он тебе сказал? – полюбопытствовал Крячко. – Знает он нашего воришку? – Он сказал, что вор из новоиспеченных и что у него явно не все в порядке с головой, – ответил Гуров. – Вот я и говорю, раз уж у мужика «крыша» поехала, то подвести его действия под какую-то логическую линию у нас вряд ли получится. – Лично я с Пахарем согласен, – заявил Крячко. – Суммы игрушечные, затраты зверские, да еще эта записка – «Грабь награбленное». Что она означает? Вор убежден, что все бизнесмены нажили свой капитал незаконным путем? Пытается таким образом привлечь внимание общественности к финансовой пропасти между простыми тружениками и так называемыми «бизнесменами нового формата»? Но ведь для того, чтобы привлечь внимание общественности, этого мало. Вот если бы он всякий раз устраивал так, чтобы ограбление широко освещалось в прессе, тогда другое дело. А так о его действиях и о записке узнают лишь служащие фирмы да их близкое окружение. На всеобщее внимание это не тянет. Псих он, вот и весь расклад. – Может быть и другой вариант, – произнес Гуров. – В том, что вору нет никакого дела до классового неравенства, ты, возможно, и прав. Записка является лишь прикрытием, призванным создать иллюзию идейной подоплеки преступления. Хорошо сбивает с толку. – И что ты предлагаешь? – нахмурился Крячко. – Попытаться отбросить этот факт? Сделать вид, что записок не существует, и попробовать разгадать ребус, игнорируя эту характерную деталь? – Можно попробовать, только чует мое сердце, ничегошеньки это не изменит. По крайней мере, до тех пор, пока мы не поймем, каким образом вор выбирает объекты для ограбления. Завтрашний день начнем с того, что проверим все эти теории, – заявил вдруг Гуров. – Поздно уже, по домам пора. Спорить Крячко не стал. Из Управления вышли вместе. Попрощавшись на крыльце, разъехались в разные стороны, чтобы наутро встретиться вновь и начать все сначала. Глава 5 Два дня прошли в поисках новых зацепок. Оперативники продолжали наблюдение за женщинами-приемщицами. Гуров и Крячко разрабатывали версии возникновения утечки информации по заказчикам. От пострадавших от взломщика Володи они получили списки, которые включали в себя фамилии тех, кто был уволен с фирмы, добровольно или принудительно, за последние два года. Крячко достался список тех, кто когда-то работал у Куклина, Луганского, Сунгурова и Игонина. Он собирался лично встретиться с каждым и попытаться определить их отношение к прежним работодателям. Гуров же отправился на завод, чтобы выяснить, как у них обстоят дела с уволенными. Со своей просьбой он обратился к заместителю генерального директора Морозову. Выслушав просьбу, тот несколько минут не мог прийти в себя, не веря, что Гуров собирается штудировать списки уволившихся с завода за столь долгий срок. – Вы хоть понимаете, что на таком крупном предприятии, как наше, текучка кадров просто зашкаливает? – попытался вразумить его Морозов. – Сотрудники отдела кадров только составлять подобный список неделю будут. – Значит, подожду неделю, – невозмутимо проговорил Лев. – Ваше дело – дать отмашку. – Как вам будет угодно. Только не говорите потом, что я вас не предупреждал, – сдался Морозов. – Пройдите в северное крыло, там вас будет ждать Алина. Выделю ее в ваше распоряжение, в конце концов, администрация нашего завода тоже заинтересована в поимке грабителя. Не хватало еще, чтобы о заводе дурная слава пошла. Гуров не стал дослушивать Морозова. Его обеспокоенность сохранением доброго имени предприятия Льва ничуть не трогала, а вот то, что из-за действий грабителя один человек лишился жизни, а другой – работы, равнодушным оставить не могло. Напрасно Морозов пугал Гурова долгими сроками. Алина, стажер кадрового отдела, оказалась девушкой смышленой и расторопной. Колдуя над базой данных, она со знанием дела озвучивала производимые манипуляции. – Сейчас выставим нужные даты, потом установим дополнительные фильтры и удалим те параметры, которые нас не интересуют. Остальное за нас сделает программа. За какой срок собираем сведения? – Давайте поставим максимальный срок. Двухгодичная давность подойдет, – ответил Гуров. – Фильтруем всех уволившихся или какие-то должности исключаем? – Алинины пальцы порхали по клавиатуре. – А какие есть варианты? – О, вариантов много. Менеджеры среднего звена, разнорабочие, административное звено, сезонные рабочие, – начала перечислять Алина. – Сделаем так, – подумав, предложил Гуров. – Сначала отфильтруем всех, распечатаем список, а уж потом исключим кого нужно. Так они и сделали. Первый список оказался длиннющий. На печать вышло ни много ни мало восемь листов убористого шрифта. Посовещавшись, сделали еще три отдельных списка. В один вошли сотрудники, работающие непосредственно в отделе сборки, в другой – сотрудники отдела сбыта и в третий – разнорабочие. В итоге на руках у Гурова оказалась увесистая стопка, испещренная данными по бывшим сотрудникам. – Да, нехило! – выдохнула Алина. – И вы всех их будете проверять? Лично? – Видимо, придется, – вздохнул Гуров. Энтузиазма у него поубавилось. Такую кипу работы за короткий срок не под силу выполнить целому отделу кадровиков, не то что в одиночку. – Просто невероятно, как много людей посчитали недостаточно хорошей работу на таком преуспевающем предприятии, – задумчиво проговорил он. – Ничего удивительного. Все хотят жить богато, – заметила Алина. – Я вот тоже не собираюсь здесь надолго задерживаться. – Живете по принципу: рыба ищет где глубже, а человек – где лучше? – Все так делают. – Зачем тогда вообще сюда устраиваться, если что-то не нравится? – задал Гуров резонный вопрос. – Не проще ли сразу найти то, что будет тебя устраивать? – Это вы обо мне или о людях в целом? – В целом. – Хотите честно? – понизив голос, чтобы никто не смог подслушать, спросила вдруг Алина. – Было бы неплохо. – Лев тоже невольно перешел на шепот. – Все эти люди уволились потому, что им не дали то, что обещали. Тут в отделе кадров политика такая. Сначала наобещают золотые горы, а как до дела доходит, так оказывается, что и половины обещанного работнику не светит. – Вы о зарплате? – уточнил Гуров. – О ней в первую очередь, но дело не только в этом. Знаете, я тут на стажировке уже шесть месяцев. Шесть! А когда пришла, мне обещали уже через два месяца на полный оклад перевести. Разница между стажировочной зарплатой и окладом чуть ли не в три раза. В меньшую сторону, разумеется, – объявила Алина. – Пашу я за троих, а зарплату получаю – кот наплакал. Я‐то понятно почему здесь остаюсь. Мне хотя бы год стажа наработать, чтобы на другую работу устроиться. Вот дождусь декабря и уйду. Уже и место присматриваю. Уверена: все эти бедолаги по той же причине слиняли. И правильно сделали. – Это же настоящая афера получается, – заметил Гуров. – На бумаге одни оклады, а в расчетном листе другие? – Никакая это не афера. В плане законности тут все чисто, не подкопаешься, иначе недовольные работники по судам бы администрацию затаскали. Тут система хитрая, и понять ее получается только тогда, когда ты уже в штате, и у тебя есть два пути: либо уволиться, либо довольствоваться тем, что платят, – ответила Алина. – И какую же законную причину выдвинули в вашем случае? – поинтересовался Лев. – Все очень просто. Приказом по заводу провели сокращение штата. Производственная необходимость. Убрали одну единицу из кадрового отдела и заменили ее подменным сотрудником. А на подмене платят даже меньше, чем стажеру. Естественно, я от такой перспективы не в восторге, вот и остаюсь стажером, – пояснила Алина. – Вы уверены, что с другими сотрудниками дело обстоит так же, как с вами? – спросил Гуров, не до конца понимая, как заводской администрации удается проворачивать махинацию подобного масштаба. – Я же вам говорю: полгода в отделе кадров стажируюсь, такого тут насмотрелась. Увольняться-то они тоже через нас вынуждены, и не было еще такого случая, чтобы кто-то другую причину увольнения озвучивал. Например, два дня назад из сборочного цеха мужчина приходил и горло драл до посинения. Вы, кричит, барыги, вруны и преступники. Обещали, что я до тридцати тысяч на сборке зашибать буду, а на деле даже треть от этой суммы не выплачиваете. Куда остальные денежки уходят? – Ответ получил? – Получил, только пользы от этого никакой. Главный бухгалтер нам, кадровикам, четкую схему начисления заработной платы предоставила, чтобы мы могли аргументированно доказать, кто здесь дурак, а кто из высшей математической лиги, – усмехнулась Алина. – Хотите взглянуть на схему? – С превеликим интересом, – кивнул Гуров. Алина порылась в ящике рабочего стола, выудила лист, испещренный записями, и, сделав копию, протянула ее полковнику, заметив при этом: – Боюсь, меня за этот разговор по головке не погладят. Да плевать. Надоело прогибаться и притворяться, будто я ничего не понимаю. Подло они с рабочими поступают, вот что я вам скажу. И пусть меня уволят, я все равно отдам вам эту схему. Быть может, вам эта информация поможет на вора выйти. Хотя, если честно, я считаю, что он не так уж и не прав. – С какой стати? – не понял Гуров. – А пусть не наживаются на простых работниках. Думаете, в тех фирмах, которые он ограбил, по-другому к сотрудникам относятся? Все эти новоиспеченные бизнесмены только о своем кошельке пекутся, а до рабочих им дела нет, – с вызовом проговорила Алина. – И что же, грабить их идти? – не согласился Лев. – Кое-кого можно и ограбить, большого греха не будет, – засмеялась Алина и перевела разговор на другую тему: – Я вам еще нужна? Если нет, пойду работать. Начальница моя наверняка уже рвет и мечет. Полдня без меня обходиться приходится, а самой работать, знаете ли, не сладко. Гуров распрощался с Алиной и поехал в Главк. Нужно было систематизировать полученные сведения, а заодно поразмышлять над новой информацией, касающейся зарплаты уволившихся сотрудников. К концу вторых суток Гурова вызвал на ковер генерал Орлов. – Наблюдение с сотрудниц отдела розничной торговли снято, – заявил он, как только Гуров переступил порог кабинета. – Я решил, что смысла в нем больше нет. Обе женщины не проявили никакого беспокойства по поводу проводимого расследования. С подозрительными элементами не встречались, сбегать не собирались и вообще вели себя абсолютно спокойно, продолжая выполнять привычные обязанности как на работе, так и в быту. К моменту вызова генерала Гуров успел обработать три четверти списков, полученных от Алины, и решил поделиться с ним своими соображениями. – Я почти уверен, что грабителя нужно искать среди уволившихся с завода, – сказал он. – Как-то все это слишком сложно для простого рабочего, – заметил Орлов. – Театральные эффекты, скалолазание, наличие специального оборудования для взлома замков повышенной степени защиты. Одно с другим не вяжется. Если хочешь знать мое мнение, вор действует не один. Быть может, вдохновитель серии ограблений и принадлежит к тем, кто ранее работал на заводе, но вот исполнитель должен быть профессионалом. – Исключено, – категорически отмел версию генерала Гуров. – Он действует один, и это не только мое внутреннее убеждение. Я говорил, что встречался с вором-«медвежатником» по кличке Пахарь?