– Упоминал. – Так вот, Пахарь однозначно заявил: искать нужно дилетанта-одиночку. Я склонен доверять его мнению. – Тогда мы имеем дело с незаурядной личностью, – заметил Орлов. – Все-то он умеет. И базу данных вскрыть, и искусно маскироваться, и замки ему нипочем. Много таких умельцев в твоем списке, Лев Иванович? – Пока неизвестно, но несколько кандидатур я выделил, – ответил Гуров. – Осталось обработать последний лист, чтобы картина была полной. – Что собираешься делать потом? – Попытаюсь получить информацию по заработной плате каждого из них. – Для чего тебе это? – удивился Орлов. – И как ты собираешься заполучить эту информацию? – Хочу проверить кое-какую теорию, – неопределенно ответил Гуров. – А в получении сведений по зарплате мне, Петя, понадобится твоя помощь. – Понятно. Как всегда, на амбразуру за тебя придется бросаться мне, – усмехнулся генерал. – Что ж, разделение труда еще никто не отменял. Пересылай списки, как будут готовы. Обращусь к директору завода с официальным запросом. Надеюсь, дело выгорит и я не буду выглядеть полным кретином. – Не переживай, Петя, до полного кретинизма не дойдет, – пошутил Гуров и вышел из кабинета. Вернувшись к себе, он снова принялся за работу. В итоге список лишился устрашающих размеров, но был все еще довольно внушительным. Двадцать четыре кандидата, если говорить точнее. Убрав со стола все лишнее, Гуров разложил полученные листы и молча уставился на них. Прошло минут пять, а он все сидел, в задумчивости глядя на списки, соображая, что делать дальше. Получить данные по заработной плате его вдохновила горячая речь Алины. Его посетила мысль, что идейный вор решил таким экзотическим способом получить компенсацию недоплаченных руководством завода сумм. Идея странная, но другой пока не было. Чем еще можно объяснить тот факт, что вор не пожелал разбогатеть сразу. Первое же ограбление принесло бы ему столько денег, что с лихвой хватило бы на несколько лет безбедного существования. Однако он этого не сделал. Почему? Да потому, что сам он вором себя не считает, вот почему. Другого объяснения не существует, и если найти человека, чьи реальные заработки отличаются от обещанных точно такими же суммами, что были украдены из взломанных сейфов, то можно получить имя преступника. Но одно дело – придумать теорию, и совсем другое – воплотить ее в жизнь. На то, чтобы вытребовать нужные сведения, нужно связаться с бухгалтерией. Переслать Орлову списки – дело пяти минут. Дальше все зависит от того, насколько быстро удастся убедить директора завода в необходимости данных действий, и от того, насколько ответственно отнесутся к просьбе начальства сотрудники бухгалтерии. В любом случае раньше чем к завтрашнему полудню нужных данных Гуров не получит. И что же, просто сидеть и ждать? Перспектива не из приятных. Он и так потратил на обработку списков чересчур много времени. Неуверенность в том, правильное ли направление он выбрал, не давала ему покоя ни днем ни ночью. Ему позарез нужно было получить подтверждение тому, что вынужденная пауза в расследовании необходима. «Нечего сидеть сложа руки, Лев Иванович. Ждать и догонять – наихудшие занятия, и оперативному работнику они уж точно не помощники. Так делай то, что нужно», – мысленно приказал он себе. После чего решительно подкорректировал планы. Списки Орлову он отправит, только вот дожидаться, пока получит от бухгалтеров нужные сведения, не станет. Начать обрабатывать список надо уже сегодня. Адреса есть, машина под рукой. Так чего же ждать? Гуров взглянул на часы – четверть восьмого, для визитов еще не поздно. День будний, рабочий люд как раз возвращается по домам. Взяв в руки список, он помедлил. С кого начать? Пожалуй, для большей эффективности сегодня лучше посетить тех, кто живет поблизости. Можно успеть объехать несколько адресов. Накинув на себя куртку, Лев сунул список в карман и вышел из кабинета. Первый кандидат жил всего в пяти кварталах от Управления. Многоэтажка состояла всего из одного подъезда. Припарковав машину у подъезда, он поднялся на лифте на шестой этаж. Дверь в нужную квартиру была невзрачная. С момента застройки дома ее не меняли, и она выделялась тем, что была деревянной. Вернее, фанерной, но аккуратно обитой черным дерматином. Такие двери ставили в доперестроечные времена. Впоследствии их заменили цельнометаллическими листами, а уж потом появилось многообразие декоративных отделок и замков повышенной сложности. Дверной звонок был под стать самой двери. Круглая черная коробочка с белым глазком посередине, какие можно было увидеть в каждом доме советской эпохи. «Живут небогато», – сделал вывод Гуров, вдавливая кнопку звонка. Спустя некоторое время защелкали замки. На пороге появилась старушка в выцветшем фланелевом халате. Она вопросительно взглянула на Гурова и спросила: – Ты ко мне, сынок? – Здравствуйте, я ищу Осоргина Николая, – громким голосом, каким обычно люди разговаривают с пожилыми людьми, проговорил Лев. – Могу я его увидеть? – Не кричи, сынок. Со слухом у меня все в порядке, – улыбнулась старушка. – Зрение вот подводит, а слух еще ничего. Говоришь, Колюшку ищешь? – Да, Осоргин Николай. Он дома? – Может, дома, а может, и нет. Я ему не родня, доклада не требую. – Не могли бы вы его позвать? – попросил Гуров, поняв, что впускать его внутрь не собираются. – Не могу, – односложно ответила старушка, продолжая держать Гурова на пороге. – Почему? Его нет дома? – Говорю же, я понятия не имею, дома ли Колюшка. И потом, вам-то какая польза от того, дома он или нет? Его дом теперь за пятьсот верст от Москвы. – Так он здесь не живет? – дошло наконец до Гурова. – Уж год как уехал, – подтвердила старушка. – Как с работы уволился, так и уехал. На родину подался, к родителям. – Он у вас квартиру снимал? А его дом где находится? Мне в отделе кадров только этот адрес дали. – Не квартиру, комнату, – поправила старушка. – С женой на пару тут жили. Хорошие люди. По хозяйству мне помогали. И убраться, и в магазин сходить. А Колюшка сладеньким меня баловал. Я хоть и старая, а вкусности всяческие как дите малое люблю. Теперь вот некому меня баловать. После Колюшки так и не нашлось желающих мою халупу со мной делить. – А вы не в курсе, почему он уволился? – Начальство ему шибко жадное попалось. Не хотели деньги платить. Он месяц пашет, а они ему гроши за работу отмеряют. Колюшка ведь в столицу на заработки приезжал. Хотели с женой на домик в родном селе накопить. Она в магазин устроилась, тут недалеко. А он на завод. Обещали тыщи платить, а дали гроши, вот он и уехал. И правильно. Чего задарма работать? – На другое место не пытался устроиться? – спросил Гуров. – В Москве ведь не один завод. – Да ты никак работенку для Колюшки предлагаешь? Помню, ты про отдел кадров говорил, – оживилась старушка. – Так если у тебя работа стоящая, я ему позвоню, он мигом примчится. И мне хорошо. Снова вместе жить станем. – К сожалению, работы у меня для него нет, – вынужден был прервать радужные мечты старушки Лев. – Мне нужно с ним только поговорить. Не могли бы вы дать мне его номер телефона? Где он сейчас живет? – Номер дам, Колюшка не возбранял. А живет он под Арзамасом, названия деревушки не помню. Да и зачем мне? Гостевать я к ним не собираюсь, – печально пошутила старушка. – Мы же не родня. Жди здесь, сейчас принесу тебе номер, – добавила она и исчезла за дверью. Не прошло и двух минут, как дверные замки снова загремели. На этот раз старушка выходить не стала. В образовавшуюся щель протянула листок с нацарапанными на нем цифрами, после чего, попрощавшись, снова захлопнула дверь. Гуров аккуратно сложил листок, сунул в карман и спустился во двор. Первый блин оказался комом. Из кандидатов на роль вора-виртуоза он Осоргина вычеркивать пока не стал. Нужно было пробить по номеру телефона, в какой деревне тот живет, и проверить его алиби. Вдруг он вернулся в Москву, только старушка об этом не знает? Следующий адрес Гурова тоже не порадовал. В квартире больше года проживали новые жильцы. Оказалось, что прежние хозяева подались в Астрахань. Получили там квартиру в наследство и выехали всем семейством. Точного адреса прежних жильцов у новых хозяев не оказалось. Все, что они знали, так это то, что квартира находится где-то в центре Астрахани. Хозяин хвалился, что им досталась шикарная «трешка», пусть и не в столице, но и не в захолустье. Зато работы там хоть отбавляй. И детишек пристроить можно, и для жены дело найдется. На третьем адресе получился конфуз. Сначала все было хорошо. Дверь Гурову открыла симпатичная девушка. Она приняла его за замерщика, который должен был подойти с минуты на минуту. У девушки был назначен замер на изготовление встроенной мебели или что-то в этом роде. Она буквально втащила Гурова в прихожую и с порога начала объяснять, как и что собирается устроить в своей гардеробной. Ему не сразу удалось сообщить, что к изготовлению мебели он не имеет никакого отношения. Тогда она заявила, что это судьба и они могли бы неплохо провести вечер. Когда же Гуров категорически отказался от предложения, девушка принялась уговаривать его не отказываться от предложения, выставляя напоказ «женские прелести». Пришлось пустить в ход «тяжелую артиллерию»: Лев извлек из кармана удостоверение и официальным тоном потребовал пригласить гражданина Шелудько Станислава Алексеевича. Девушка минуту смотрела на него широко открытыми глазами, а потом выдала: Станислав Алексеевич, ее отец, вот уже три месяца покоится в могиле. Сердечный приступ, добавила она и разрыдалась. Из комнаты выскочила ее мать и принялась костерить Гурова на чем свет стоит. Испытывая чувство неловкости, он попытался принести извинения, но мать девушки это только больше разозлило. Гуров не стал дожидаться, пока его выставят за дверь, и ушел добровольно. Решив, что для одного вечера впечатлений достаточно, он поехал домой. Глава 6 Ночью Лев долго не мог заснуть, ворочался с боку на бок, терзаясь сомнениями. Помимо умозаключений и внутренних ощущений, основанных на интуиции, по ограблениям у него ничего не было. А ведь прошло уже столько времени. Неужели придется отступить? И что же он скажет своему другу и начальнику? Простите, товарищ генерал, но вора и убийцу я отыскать не в состоянии, уж не обессудьте, так, что ли? Подобные мысли настроения не прибавляли, сон от таких мыслей прятался еще дальше. В итоге уснул он, когда на улице начало светать, а проснулся соответственно гораздо позже, чем планировал. На этот день у него было запланировано всего одно важное дело, но на его выполнение могло и дня не хватить. Гуров планировал успеть обойти всех кандидатов из последнего списка. Примерно до двух часов дня его визиты проходили по одной схеме: приезжает на адрес, беседует с кандидатом, прощается и едет на следующий адрес. Но на улице Кооперативной все изменилось. В дверь очередного кандидата он позвонил, уже почти разочаровавшись в собственной затее. Когда замки защелкали и в дверном проеме показалась голова мужчины, Гуров окинул его рассеянным взглядом и спросил: – Юрий Емельянов? У меня к вам дело. Разрешите войти? Того, что произошло потом, он никак не ожидал. Во взгляде Емельянова вспыхнул испуг, и дверь захлопнулась перед его носом. Гуров вздохнул, повторно нажал кнопку звонка и одновременно с этим принялся вслух уговаривать Емельянова: – Прошу вас, Юрий Иванович, откройте. Не усугубляйте своего и без того незавидного положения. Давайте поговорим. – Убирайтесь, мне не о чем с вами разговаривать! – воскликнул из-за двери Емельянов. – Не могу. Прежде мы должны поговорить и кое-что выяснить. Выходите, Юрий Иванович. Не нужно усложнять мою работу, иначе это вам боком выйдет. – Вы меня не пугайте. Я законы знаю, – продолжал говорить Емельянов, но Гурову показалось, что голос его звучит несколько тише. «Отходит от двери, – сообразил он. – Попытается уйти другим путем. Куда же подастся? Этаж третий. Не особо высоко. Скорее всего, попробует спуститься вниз по балкону». Беда состояла в том, что Гуров был один. Если бы он взял с собой кого-то из оперативников, все оказалось бы намного проще. Один остался бы у двери, второй побежал бы на улицу и предотвратил побег. Теперь же Гуров вынужден был остаться в подъезде. – Юрий Иванович, вы же понимаете, что рано или поздно мы до вас все равно доберемся, – предпринял он очередную попытку вразумить Емельянова. – Так зачем бегать? Не лучше ли принять то, что заслужил, чтобы потом с чистой совестью смотреть в глаза людям? – Можно подумать, вы на моем месте так вот прямо взяли бы и сдались! – сердито выкрикнул Емельянов. – Не на того напали. Вам меня не взять! На этот раз голос звучал уже с дальнего расстояния. «Скорее всего, он успел добраться до балкона», – предположил Гуров и принял единственно возможное решение: так как в двух местах одновременно он находиться не может, нужно проникнуть в квартиру. Можно было попытаться вышибить дверь, но, поразмыслив, Лев поступил иначе – он позвонил в соседнюю дверь. Ему открыл парнишка лет семнадцати. Гуров решительно отодвинул молодого человека в сторону и уже на ходу объяснил, кто он и зачем здесь: – Полковник Гуров, старший оперуполномоченный Главка. Мне необходимо попасть в квартиру вашего соседа. У вас балконы смежные? – Нет. В нашем доме только в двухкомнатных и трехкомнатных квартирах балконы предусмотрены, а у нас «однушка», – растерянно двигаясь следом за ним, ответил парень. – Куда выходит балкон вашего соседа из квартиры номер девять? Соображайте быстрее, времени в обрез! – На задний двор. – Слушайте меня внимательно: я – в комнату, из которой смогу увидеть то, что происходит на его балконе, а вы оставайтесь в прихожей. Если он вдруг выйдет через дверь, ничего не предпринимайте. Все, что от вас требуется, – это сообщить мне о происходящем. – Но почему я должен вам помогать? – возмутился парнишка, но как-то уж очень нерешительно. – Потому что вы – законопослушный гражданин, а я – представитель этого самого закона! – рявкнул Лев и, скрывшись за дверью, быстро подбежал к окну. Емельянов был уже на балконе второго этажа. Еще немного, и он окажется на земле. Не тратя времени даром, Гуров бросился из квартиры, пулей слетел на первый этаж и помчался вдоль газона к заднему двору. Огибая угол, он успел увидеть, как беглец скрылся за гаражами, и, не мешкая, бросился туда. Оказавшись в плотных застройках гаражей, он остановился, раздумывая, куда мог побежать Емельянов. Вдруг откуда-то сверху послышался глухой металлический звук, и он поднял голову. Емельянов, стоя на крыше гаража, несколько секунд не мигая смотрел на Гурова, а потом снова помчался прочь. Так они бежали довольно долго. Емельянов – по крышам, Гуров – по дорожкам возле гаражей. Бежали, пока гаражи не кончились. Прямо за ними начинались густые посадки. Беглец спрыгнул с последнего гаража, восстановил равновесие и скрылся в зарослях деревьев. Гуров отставал от него буквально метров на десять, но это все же было отставание. Когда он добежал до посадок, там уже никого не было. «Ушел, – разочарованно подумал Лев. – Надо было ломать дверь. Где теперь его искать?» Тем не менее поиски он не бросил, продолжая двигаться наугад. Метров через пятьдесят посадки перешли в очередную линию гаражей. Правда, в отличие от предыдущих большинство были явно заброшенными. Тут уж нечего было и думать бегать по крышам. Половина их давно прогнила, кое-где стены зияли дырами, выломанными в кирпиче. Только металлические ворота в захудалых постройках гордо стояли на своих местах, золотясь многолетней ржавчиной. Гуров медленно продвигался вдоль среднего ряда гаражей, заглядывая в проломы. Дойдя до конца гаражной линии, он решил перейти на следующую, но не успел. Откуда-то сверху раздался дикий крик, и ему на спину бросился Емельянов. Лев едва успел отскочить в сторону. Промахнувшись, беглец опрокинулся на бок и покатился по земле. Воспользовавшись преимуществом, Гуров бросился на него и прижал к земле коленями. Заломив ему руки за спину, он выхватил наручники и быстро защелкнул на запястьях, после чего достал из кармана телефон. – Дежурный, говорит полковник Гуров. Наряд на улицу Кооперативная, – коротко приказал он и, получив подтверждение о принятом вызове, отключился. – Так вы из полиции? – подал голос Емельянов, и, как ни странно, голос этот прозвучал как-то чересчур радостно. – Чему радуемся? – полюбопытствовал Гуров. – Не поверите: вот лежу тут на грязном асфальте и ловлю себя на мысли, что невероятно рад тому, что в мире существует полиция, – ответил Емельянов, и почему-то Лев ему поверил. Он разглядывал распластанную по асфальту фигуру и ловил себя на мысли, что представлял себе «идейного вора Володю» совершенно иначе. Он оказался высоким брюнетом среднего возраста и комплекции. Одежда была простая, без изысков и выпендрежа. И футболка, и джинсы наверняка с рынка, а не из модного бутика. Прическа тоже не блистала уникальностью. Почувствовав взгляд, Емельянов поднял лицо, и губы его растянулись в широкой улыбке: – Вы не объясните, за что меня арестовали? Впрочем, какой бы ни была причина ареста, я все равно рад, что ошибся на ваш счет.