Бренда зевнула и пригладила рукой волосы. – Я уже никакая, – вздохнула она. – Замоталась допоздна. – Она повернулась ко мне. – Ну как, все прошло нормально? Тут я растерялась. Да какой там нормально. В доме побывал налетчик с мордой как у демона. Он забежал в комнату Гарри и выпрыгнул из окна со второго этажа. Ничего нормального. На самом деле это был сплошной ужас – для нас с Гарри. Но если я скажу правду… расскажу, что в доме побывал демонический гость… Бренда, скорее всего, не поверит. Решит, что у меня не все дома – и прощай работа. А работа мне нужна. Очень нужна. – Да, – сказала я. – Никаких проблем. Все прошло гладко. Гарри – само очарование. 23 Мама не спала – дожидалась меня. Я нашла ее в гостиной: одетая, как обычно, в серую фланелевую рубашку, она сидела перед надрывающимся телевизором, по которому крутили старый фильм с Дензелом Вашингтоном. Мама – его большая фанатка. Готова пересматривать фильмы с ним бесконечно. Вообще без разницы какие. – Мам, что так громко? – спросила я, зажав уши. – Чтобы не уснуть, – отвечала она. – Хотела тебя дождаться, послушать, как прошел первый рабочий день. О господи… Она взяла пульт и приглушила звук. На столике у ее кресла стоял высокий стакан со светлым пивом. Мама не любит крепких напитков и пьет только легкое пиво. Сделав большой глоток, она поправила перевязь на руке. – Ну что? Выкладывай. Как все прошло? Я не выдержала. Я знала, что не стоит говорить ей всю правду. В конце концов, я даже от Бренды Харт ее утаила. Тем не менее я упала в кресло напротив маминого, и все случившееся выплеснулось из меня потоком слов. По-моему, я ни разу не прервалась, даже чтобы перевести дух. По ходу моего рассказа мамино лицо все сильнее вытягивалось. Она взяла стакан, но не сделала ни глотка – так и замерла с ним в руке, внимая моей страшной истории. Закончив, я откинулась в кресле и, тяжело дыша, уставилась на маму, ожидая ее реакции. Мама поставила стакан и подалась вперед, вцепившись здоровой рукой в подлокотник. Она напряженно вглядывалась в мое лицо. – У него была морда чудовища? – произнесла она наконец. – Вроде демона? Ты имеешь в виду, что он был в маске для Хеллоуина? – Нет… не знаю, – промямлила я. – Это должна была быть маска, верно? Нет, ну я понимаю, что Фиар-стрит – вроде как стремное местечко, но, черт возьми, не может быть, чтобы там демоны по домам шастали! Мама тяжело вздохнула. – И ты говоришь, что он выпрыгнул в окно? Ты видела, как он это сделал? Внезапно я поняла, к чему этот допрос. – Не веришь, да? – Я вскочила. – Ты думаешь, что это была очередная галлюцинация. Думаешь, у меня опять глюки, да? Да? – Лиза, присядь, – указала мама на кресло. – Пожалуйста. Садись. Мне кажется, что ты, возможно, слишком рано взялась за работу. – Мам, не начинай… – Слишком рано, – повторила она, покачав головой. – Уж прости, Лиза. – Мам, пожалуйста. Я знаю, что я видела. – Лиза, послушай меня, – продолжала мама, избегая моего взгляда. – Если ты до сих пор видишь глюки, я… я считаю, что тебе нужно бросить работу. – Не вижу я никаких глюков!!! – Я опять вскочила, всплеснув руками. При этом я задела рукой настольную лампу и смахнула ее со стола. Лампа грохнулась на пол – осколки так и брызнули. – О не-е-ет, – простонала я. Маму аж перекосило от ужаса. – Совсем взбесилась! – завопила она. – Видишь, о чем речь? Смотри, что ты наделала! Ты не отвечаешь за себя. Совсем не отвечаешь. Тебе лечиться надо! Моя грудь судорожно вздымалась. – Это вышло нечаянно. Тупо нечаянно! – рявкнула я. – Забей ты на эту лампу. Я знаю, что я видела в этом доме, мама. Перестань убеждать меня в том, что я сумасшедшая. – Я так не говорила, Лиза. Вдохни поглубже. Постарайся успокоиться. Никаких сомнений, ты по-прежнему видишь глюки. – Мама, Гарри тоже его видел! – закричала я. – Я не сумасшедшая! Я не вообразила его! Гарри тоже его видел! Мама моргнула. На ее лице отразилось напряженное раздумье. – Мальчик тоже его видел? Он видел человека с демоническим лицом? – Ну-у… нет, – призналась я. – То есть Гарри сказал, что он кого-то слышал. Он не видел его. Там было слишком темно. Но он его слышал. Слышал, как тот вошел в комнату. Мама смотрела на меня, не говоря ни слова, но я могла прочесть ее мысли. По лицу было видно, что она мне не верит. – Я не сумасшедшая, мама! Ты должна мне поверить! – И все-таки, Лиза, остановись и подумай, – мягко сказала мама. Она не выносит, когда я поднимаю крик. – Это бессмыслица. Было поздно. Ты была уставшая. И тебе привиделось… – Замолчи! – рявкнула я. – Замолчи! Просто замолчи! Если ты мне не веришь, кто-нибудь да поверит! Так что замолчи и оставь меня в покое! Стиснув зубы до боли, я вихрем вылетела из гостиной, потрясая кулаками и хрустя осколками разбитой лампы. Меня одолевали гнев, разочарование и щемящее одиночество. Когда я была у лестницы, собираясь подняться к себе, мама выглянула из гостиной. Даже отсюда я видела слезы у нее на щеках. – Лиза, тебе не одной пришлось тяжко, – дрожащим голосом проговорила она. – Мы остались вдвоем, только ты да я. Твоего отца не стало. Нам нужно держаться вместе. Я знала, что должна попросить прощения. Что должна хотя бы попытаться усмирить свой гнев. Знала, что по совести надо поступить именно так… но я не могла. – Как мы можем держаться вместе, если ты не веришь ни одному моему слову? Ответа я ждать не стала. Не хотела слушать. Отвернувшись, я побежала по лестнице в свою комнату, перепрыгивая через ступеньки. Захлопнув за собой дверь, я кинулась на постель. Потом достала из сумочки телефон. Мне нужен кто-то, кто мне поверит. Кто-то, кто не примет меня за чокнутую. Я набрала номер Нейта. Он ответил после второго гудка. – Лиза? В чем дело? Я рассказала всю историю сначала. Дойдя до незваного гостя с демоническим лицом, я услышала, как Нейт вздохнул. – Лиза, у тебя ужасный голос. Передохни. Тебе правда нужно остыть. – Ты мне тоже не веришь, да, Нейт? Молчание. Потом он сказал: – Почему бы мне не подъехать? Может, это было бы кстати? Может, тебе нужна компания? Я хоть сейчас. – Ты не веришь мне, да? – настаивала я. – Тоже считаешь, что я свихнулась. Да, Нейт? Отвечай! 24