44 – Нет… я… э… я… я не могу, – прозаикалась я, тщетно стараясь говорить твердо. Не дай бог Нейт уловит страх в моем голосе! – Нам с мамой нужно кое-куда сходить, – нашлась я. – Может, потом? – не сдавался он. – Мне правда нужно с тобой поговорить… – Ага. Потом, наверное. Я тебе напишу. Я нажала отбой. Стиснула телефон до боли в руке. – Надо выйти отсюда, – сказала я самой себе. Телефон опять зазвонил. Бренда Харт. Наверное, хочет дать мне расчет? Хорошо бы. Не хочу возвращаться на Фиар-стрит. Да и кто бы захотел вернуться в это логово смерти и ужаса? Рука у мамы должна была уже срастись. Гипс на следующей неделе снимут, она сможет вернуться на работу. Мне, конечно, будет не хватать моего заработка, но ничего, перебьюсь. Я тронула пальцем экранчик. – Да, Бренда? – Лиза, пожалуйста, выслушай, – затараторила она. – Я знаю, тебе, наверное, больше не хочется приходить. Я все понимаю. Но… – Она замялась. Она что, не увольняет меня? – Мне нужно срочно отлучиться, Лиза. Меня вызывают на корпоративное совещание в Питтсбурге. Чрезвычайно важное. Нужно, чтобы кто-то остался с Гарри на ночь. Ты сможешь? Умоляю, скажи, что сможешь. За окном клубились тучи. Сумерки еще сильнее сгустились в комнате, будто накрыв меня толстым одеялом. Я поняла, что задыхаюсь. Я не смогу. Это настоящая пытка. – Я заплачу вдвойне, – упрашивала Бренда. – Моя сестра не сможет взять Гарри. Мне нужно, чтобы ты осталась с ним на ночь. Он по тебе ужасно скучает. Он ничего не знает о… о тех страшных вещах. – Ну… – Стены кружились у меня перед глазами. Я перевела взгляд на серую мглу за окном. Мир вдруг сделался черно-белым, как будто я очутилась в старом ужастике. – Ты сможешь прийти, Лиза? Сможешь остаться с ним на ночь? – допытывалась миссис Харт. Я услышала, как где-то рядом с ней кричит Гарри: – Скажи, чтобы пришла! Скажи, чтобы пришла! – Ну ладно, – сдалась я. Слова вырвались раньше, чем я приняла окончательное решение. – Ладно. Во сколько? – О, спасибо. Я так тебе признательна… Приходи, пожалуйста, где-то к шести. Гарри обещает сегодня лечь пораньше. * * * Гарри действительно лег пораньше. Мне пришлось уложить его без пятнадцати семь. Весь вечер он казался усталым, без конца зевал и едва притронулся к макаронам, что сварила на ужин Бренда. После ужина он залез ко мне на коленки, и я прочла ему несколько глав из детской научно-фантастической книжки о клонах. Мальчик приник головой к моему плечу и жадно внимал, стараясь не пропустить ни слова. От него так приятно пахло! Мне кажется, ему действительно хотелось поддержки. Должно быть, он переживал из-за того, что его мама уехала на всю ночь. В половине седьмого Нейт прислал эсэмэску: «Ты где? Поговорим, а?» Я не ответила. От одного вида его послания меня пробрала дрожь. Естественно, я первейшим делом убедилась, что все двери заперты. И позакрывала все окна наглухо, хотя вечер был теплый и душный. Уложив Гарри, я вернулась в гостиную и подошла к этажерке, где лежала стопка Брендиных фотоальбомов. Интересно, есть ли другие фото Нейта и Сэралинн в тех, что я еще не просматривала? У меня было ощущение, едва уловимое, что в одном из них я смогу найти подсказку. Подсказку, которая поможет узнать правду о Нейте. Я отчаянно нуждалась хоть в крошечном доказательстве. Каком угодно, лишь бы его можно было предъявить капитану Ривере и сказать: «Вот, смотрите. Я не сумасшедшая». Я вытащила из стопки второй альбом, который еще не смотрела. Отнесла его на диван и разложила на коленях. Там снова оказались снимки Бренды и того парня, за которым она, по-видимому, была замужем. Я торопливо листала страницы, ища Нейта и Сэралинн. Многие фотографии были поновее, чем в первом альбоме. Гарри на них было лет шесть-семь. На середине альбома мой взгляд зацепился за фото девушки-подростка в голубом свитере, державшей Гарри на коленях. Снимок был сделан в этой гостиной. Девушка сидела на том же самом диване. Гарри выглядел младше, но ненамного. Одной рукой он обнимал девушку за плечи, а в другой держал книжку, которую они вместе читали. Я разглядывала фото. Как ни странно, на лице девушки застыла печаль. Гарри улыбался, таращил глазенки, а у девушки взгляд был пустой, безжизненный. Потускневшие каштановые волосы обрамляли осунувшееся лицо. Рукав свитера был порван на локте. Под фото кто-то черным фломастером написал: «РАДА». «Так зовут девушку? – подумала я. – Или это она чему-то радуется?» Как по мне, девушка уж точно не радовалась. Разглядывая фото вблизи, я не могла определить, грустит она или чем-то напугана. Когда я снова положила альбом на колени, оттуда выпал сложенный бумажный листок. Закрыв альбом, я положила его рядом с собой на диван, подняла бумагу и развернула. Это было письмо, адресованное Бренде. Совсем короткое, написанное мелким почерком, темно-синими чернилами. Я пробежалась по нему глазами. Письмо было подписано: «С уважением, Рада». Стало быть, Рада – действительно имя девушки. Держа письмо обеими руками, я начала читать: Джеймисон-Вэй, 32 Шейдисайд Дорогая Бренда! Уверена, вы поймете, почему я больше не смогу присматривать за Гарри. Он классный мальчишка. Правда, чудесный. И мне нравилось о нем заботиться. Но тут такие страсти! От них… в общем, из-за всего этого меня по ночам замучили кошмары. Ужасные кошмары. Знаю, вы в этом не виноваты, но я не могу ни есть, ни спать, а мои успехи в учебе стремятся к нулю. Нам очень нужны деньги, но мама говорит, что я должна уйти. И боюсь, что она права. Мне очень жаль. Я понимаю, что вам приходится каждый вечер уходить на работу, вам кто-то нужен. Но я так больше не могу. Пожалуйста, попрощайтесь за меня с Гарри. С уважением, Рада Я бегло прочитала письмо. Потом вернулась к началу и перечитала, на этот раз не спеша. Когда я закончила, у меня дрожали руки. Я вложила письмо обратно в альбом. Слова не сразу увязались у меня в голове. Не сразу до меня дошел смысл прочитанного. Для начала, Бренда мне солгала. Во время собеседования она сказала, что только что получила новую работу, и ей нужен кто-то, кто присматривал бы за Гарри. Еще она сказала, что у него никогда раньше не было няни. Однако письмо и фотография доказывали обратное: до меня с Гарри работала Рада. И этой самой Раде пришлось уйти, потому что какие-то «страсти» довели ее до кошмаров. Рада выглядела ужасно грустной и потрепанной, даже с улыбающимся Гарри на коленях. Что пугало ее? Что вызвало у нее кошмары? В письме не было ни малейшей зацепки. Как и на фотографии. Я вскочила. По всему телу прокатилась волна возбуждения. Наверное, потому, что теперь я знала, как поступить.