– Как там было? – Ужасно. Выгорело все, что только можно. Люди остались без жилья. Я уже получил новый заказ. На следующей неделе мне предстоит съездить в национальный парк Йосемити. Один журнал готовит статью о том, как опасно разгуливать в окрестностях водопада Вернал. Ничего нового, но после того, как те детишки сорвались с обрыва, все только и шумят о том, что надо бы ограничить число экскурсантов и сдвинуть ограждение на безопасное расстояние. Знаешь, кто будет писать текст? Риз Торн. Слышал о такой? При одном звуке этого имени у меня невольно вырывается стон. – Вот-вот, я тоже не в восторге. Она вроде училась вместе с тобой. Есть что-нибудь такое, что мне следует знать заранее? – Да нет. – Ты знаком с ней? Неловкая пауза. – Скажем так, я слышал о ней. Она любит истории, захватывающие дух. Читателям она нравится, и ее статьи часто называют в числе лучших… – Однако? Мне не хочется портить первое впечатление Эрика от Риз. Но раз уж его фотографии будут иллюстрировать ее статью, ему стоит понять, во что он ввязался. – Видишь ли, в наш век, когда люди ставят мнение выше фактов, такие, как Риз, процветают. – Ну да, мне говорили нечто похожее. Просто я думал, может, ты знаешь о ней что-то еще. В плане совместной работы. А то мне предстоит провести в ее компании пару дней. – Я – пейзажный фотограф, а Риз – журналистка. Скорее уж она окажется на передовой линии с тобой, чем в какой-нибудь глуши со мной. – Тоже верно, – смеется Эрик. – Кстати, о пейзажах. Я хочу остаться там на пару деньков, пофотографировать природу для своего портфолио. Не мог бы ты посмотреть потом эти снимки? У тебя острый глаз, и ты всегда можешь дать парочку дельных советов. – Само собой. – Вот и хорошо. Ну, а ты как? Какие новости от Эла насчет этого испанского праздника? – Давай я отвечу на этот вопрос попозже. – Я подхожу к машине и открываю дверцу. – Это может означать только одно, но я повременю с поздравлениями. Хочу услышать все в подробностях. – Конечно, услышишь. Как только купишь мне обещанное пиво. – Парень, твоя алчность меня убивает. – Ладно, дружище. Мне пора домой. Поболтаем позже. Я усаживаюсь в машину и набираю номер Эйми. Меня тут же направляют на голосовую почту. «Эйми, детка, у меня замечательные новости. Перезвони мне». Подумав, я отправляю ей текст такого же содержания. Добравшись до дома, я паркую машину перед одноэтажным зданием, построенным еще в середине прошлого века. Дом ужасно устарел и требует реконструкции. Но это наш собственный дом! Нам с Эйми пришлось продать свои квартиры, чтобы ежемесячные выплаты на ипотеку не пробили существенной дыры в наших доходах. Это вложение стоило нам всех сбережений, пота, крови и отказа от родительских прав на нашего первенца. Шутка. Как бы то ни было, но теперь мы живем в одном районе с родителями Эйми. Для нашей дочки, Кэти, это несомненный плюс. Что касается меня, то моя мать давно сбежала, а с отцом мы не поддерживаем никаких отношений. И мне важно, чтобы моя дочка росла в окружении близких. К тому же нашу финансовую ситуацию никак не назовешь плачевной. Эйми подыскивает местечко, чтобы открыть второе кафе, поскольку первое приносит ей стабильный доход. Мои снимки, вывешенные в галереях, раскупаются в два счета. Да и через Интернет удалось приобрести немало клиентов по всему миру. Мои фотографии выставлены в гостиницах и ресторанах пяти стран. Командировка от National Geographic станет вишенкой на торте моих успехов. И это еще один повод порадоваться жизни. Я захожу в дом и слышу сигнал телефона. Новое сообщение. Это от Кэтрин, моей тещи. К сообщению прикреплено видео кружащейся в танце Кэти. «Конечно, мы оставим ее на ночь. Приятного вам вечера!» Эйми порадуется. Вся ночь в нашем распоряжении. Мои мысли ныряют под одеяло в нашей спальне, и лицо расплывается в улыбке. Кстати, об Эйми. Она так и не перезвонила. На нее это не похоже. Нахмурившись, я потираю подбородок. Где же она? Если не ошибаюсь, на сегодня она не планировала никаких встреч. Или планировала? О чем она там болтала в половине пятого утра? Видимо, я что-то упустил. Эти ранние подъемы загонят меня в могилу. Не понимаю, как Эйми удается вставать в такую рань пять дней в неделю. И все же я стараюсь начинать свой день вместе с ней. Есть что-то особенное в этих утренних мгновениях, когда чернота ночи растворяется в предрассветных сумерках. Я снова набираю ее номер. И опять меня направляют на голосовую почту. Странно. Где-то в сознании уже начинает клубиться беспокойство. Отогнав тревожные мысли, я иду в душ – ночь, как-никак, обещает быть горячей. Помывшись, проверяю телефон. Ничего. Ни звонка, ни сообщения. Я опять пытаюсь дозвониться, и опять мне предлагают оставить голосовое сообщение. Где же Эйми? У меня прекрасные новости, которыми я просто жажду поделиться. Я хочу поговорить со своей женой. Я хочу, наконец, увидеть ее. Образы мелькают перед моими глазами один за другим. Битое стекло, груды искореженного металла, врачи «Скорой помощи» с носилками… Я мысленно чертыхаюсь: даже не думай об этом! Но возможность потерять Эйми не дает отвлечься. Мысли по-прежнему движутся в этом направлении. В последние месяцы мне не раз приходилось задумываться о чем-то подобном. Я звоню Кристен Гарнер, подружке Эйми. А вдруг она у нее? – Привет, Ян, – пыхтит в трубку Кристен. Она беременна третьим ребенком, и все сроки уже прошли. – Эйми у тебя? – Я не собираюсь ходить вокруг да около. – Нет, ее здесь нет. – Ты с ней давно разговаривала? – Вчера, кажется. Что-то случилось? – Ее не оказалось в кафе, хотя мы договаривались там встретиться. И она не отвечает на мои звонки. – А когда ты в последний раз разговаривал с ней? – Этим утром, во время завтрака. – Я бросаю взгляд на часы. Шесть вечера. – Я уверена, с ней все в порядке. Может, увлеклась покупками. А телефон, скорее всего, разрядился. Может, и так. Я разгуливаю по ванной в клубах пара, придерживая одной рукой полотенце. – Возможно, ты права. Хотя вряд ли. Эйми не из тех, кто игнорирует звонки или позволяет телефону полностью разрядиться. Капельки воды блестят у меня на коже. Я промокаю грудь вафельным полотенцем. Воздух в ванной пропитан ароматами мыла и шампуня. – Может, позвонить Наде? – предлагает Кристен. – Не надо, я сам ей звякну. После того, как оденусь. Мне так не терпелось сообщить Эйми свои новости, что я повел себя глупо. Наверняка с ней все в порядке. Она вот-вот позвонит или объявится. Я звоню в ресторан и заказываю столик на двоих. На восемь тридцать. Одевшись, я вновь пытаюсь дозвониться до Эйми. На этот раз гудки проходят. Мой телефон звонит и звонит, но без толку. Я смотрю на отправленные мной сообщения. Все они прочитаны. И как вам это? Я постукиваю телефоном по подбородку, стараясь не вчитываться в то, что так и сквозит между строк. «Ладно, Коллинз, хватит притворяться. Ты прекрасно знаешь, что это означает». Я всегда доверяю инстинктам, ведь без них не сделаешь по-настоящему качественной фотографии. И в данный момент инстинкты кричат мне, что здесь что-то явно не так. «Что-то случилось?» – печатаю я. Затем стираю и набираю: «Ты в порядке?» К чему нагнетать страсти? Может, она просто устала. Я отправляю сообщение, и тут же под ним появляются три точки. Ответ Эйми приходит мгновением позже. Я смотрю на него, и в горле набухает комок. «Нет». Нет? Вот как? Я жду, что последует какое-то объяснение. Что-то еще, кроме загадочного «нет». Минута перетекает в минуту, но ничего нового я так и не получаю. Мои пальцы порхают над клавиатурой. «Где ты?» «Мне заехать за тобой?» И, прежде чем я успеваю подумать, пальцы набирают еще один текст: «Ты не ранена?» Ответа нет. Я смотрю на экран, в надежде увидеть хоть слово. И тут меня осеняет. Идиот.