Глава одиннадцатая Бри чувствовала легкую тошноту. Ход мыслей Тодда был абсолютно верен. Найдя где-либо останки, первым делом проверяют собственника территории. В глубине души она считала виновным своего отца. Ее родители умерли в 1993 году. Фрэнк мог быть убит и похоронен на этом участке в то время, когда там жила семья Бри. Предположение, что ее отец замешан в этом деле, казалось разумным и совсем не шокировало. Только, окажись оно правдой, как это знание отразится на Адаме и детях? Она надеялась, что Кайлу или Люка не станут дразнить в школе, и рассчитывала, что Адам сможет справиться с мыслью о том, что их отец, помимо матери, лишил жизни и других людей, что совершенное им преступление было не единичным актом насилия, вызванным яростью, а он попросту был хладнокровным убийцей. Но почему Адам купил эту недвижимость? Почему оберегал ее, как своего рода святыню? Он заявил, что это способ установить связь с матерью, которую он не помнил. Бри это показалось странным, но потом, находясь в доме, она слишком ярко представила ту ночь, когда папа убил маму — ту ночь, когда он чуть не убил их всех. Дурное предчувствие поднялось в груди. Одержимость прессы их семьей наконец-то сошла на нет. Что, если новое дело вновь привлечет внимание средств массовой информации к Таггертам? Она боялась бесконечных телефонных звонков и журналистов, возникающих на пороге ее дома или ведущих репортажи на улице на фоне ее фермы. Единственным способом защитить Адама и детей было раскрыть это убийство. Выходя из офиса, шериф остановилась у стола Мардж. Та открыла ящик, достала стопку папок и протянула их Бри. — Это то, о чем ты просила. Они оказались тяжелее, чем ожидала Бри. Она уставилась на выцветшую, потрепанную, очень толстую папку из манильского картона, в которой находилось дело ее родителей и где во всех подробностях была описана их гибель. А еще в ней фотографии, которые Бри не хотелось видеть. К сожалению, выбора у нее не имелось. Но она не могла заняться этим прямо сейчас. Ей необходимо сосредоточиться, сделать над собой усилие. У нее пересохло в горле. — Спасибо. — Бри сунула папки в портфель и вышла из здания. Когда она села в машину, зазвонил ее телефон. Взглянув на экран, она обнаружила, что это Ник Уэст, местный репортер. Она ответила на звонок, выезжая со стоянки. — Здравствуйте, мистер Уэст. — Здравствуйте, шериф, — проговорил Ник. — Я только что прочитал ваш пресс-релиз. — И? — И я хочу больше информации. У вас есть время ответить на несколько вопросов? — Ну… возможно, — осторожно проговорила Бри. Ник рассмеялся и сразу же взял быка за рога: — Человеческие останки в пресс-релизе — это те самые, что были найдены на территории вашего семейного поместья? — Да. — Что еще вам известно об останках? — Основные сведения были перечислены в пресс-релизе. — Бри утаила информацию об отрубленных пальцах. — Связаны ли эти тела со смертью ваших родителей? — спросил Ник; его голос сорвался от волнения. — Или они захоронены позже? — Мы ждем дополнительной информации от судебного антрополога. Такие вещи требуют времени, и семьи заслуживают того, чтобы в первую очередь уведомили их. Вы же все это знаете. — Бри свернула на муниципальную стоянку, которая находилась всего в нескольких минутах езды от участка шерифа. Она припарковала внедорожник. — Почему в действительности вы позвонили мне, Ник? — Ну… ваш отец убил там вашу мать. — Да. И что? — Как думаете, мог он убить кого-то еще? — Не знаю, — честно, абсолютно искренне ответила Бри. — Прежде всего необходимо идентифицировать останки. Потерявшие своих близких заслуживают определенности. Как и Бри. — У вас наверняка должно быть больше информации! — не унимался Ник. — Те немногие подробности, которые у нас есть, содержатся в пресс-релизе. — Моя статья больше посвящена трагической истории поместья, — настаивал он. — Я бы хотел взять у вас интервью. Ох, счастье-то какое! — Опять? — удивилась она. — Если у вас нет на меня времени, — тон Ника стал фальшиво-небрежным, почти хитрым, — я всегда могу начать с вашего брата. Это ведь он купил ваш дом, верно? Бри захотелось протянуть кулак сквозь телефон и хорошенько вломить ему. Она вздохнула. Ник точно знал, что делал. А она-то думала, что он выше этого. Однако вместо того, чтобы играть в его игру, Бри бросила ему вызов: — Использовать мою семью в качестве рычага давления — не совсем правильно, Ник. Таггерты уже привлекли к себе достаточно внимания общественности. Вы так не считаете? — Я просто делаю свою работу. — Несмотря на такое заявление, в голосе Ника звучало сожаление, возможно, даже попытка оправдаться. — В данном случае ваша работа заключается в ожидании фактических доказательств. — Другие репортеры поспешат с заголовками на первой странице. Бри сделала паузу. С их первой встречи она почувствовала в молодом репортере потенциал. — Я дам вам несколько бесплатных советов. Оставьте сенсации таблоидам. Вы первый получите важную информацию, если готовы сотрудничать. Вы хотите спекуляций и слабой истории сейчас? Или солидной, когда у меня будут реальные, подтвержденные факты? Вам выбирать, каким журналистом вы хотите быть. Он рассмеялся. — Поскольку вы так деликатно сформулировали это, я думаю, что выберу солидную историю. — Что ж, вот и договорились. Дайте мне день или два на расследование, и пусть антрополог закончит раскопки. Тогда мы что-нибудь придумаем. — Отлично! — В его голосе звучал юношеский энтузиазм. — Когда? Бри стиснула зубы. — Если я не позвоню в понедельник, наберите мне и напомните. — Обязательно наберу. В этом она не сомневалась. Ник был так же настойчив, как Милашка, выслеживающая белку. Ник закончил разговор, не попрощавшись. Бри позвонила своему брату. Адам не ответил. Вероятно, он рисовал. Обнаруженные тела всколыхнули в нем эмоции. Он справлялся с помощью живописи. Она оставила ему голосовое сообщение: — Привет, Адам. Репортеры снова взялись за историю мамы и папы. Не отвечай на звонки, хорошо? — Будто он когда-нибудь отвечал на звонки! — И не открывай дверь, — добавила она. — Я заеду на выходных. По пути в муниципальное здание она попыталась не думать о навязчивом интересе общества к ее семье. Она еще раз мысленно прокрутила свои замечания по предлагаемому оперативному бюджету департамента шерифа. Разговор с Ником задержал ее, и Бри вошла в конференц-зал с опозданием на три минуты. Донован и Килер уже находились за столом. Двое пожилых мужчин сидели спиной к дальней стене, выступая против Бри единым фронтом. Оба встали, когда она вошла. Элиас хмурился. Под глазами у него залегли темные круги. Возможно, он допоздна был с Шоном в отделении неотложной помощи. Взгляд, который он бросил на Бри, был усталым, но менее враждебным, чем она ожидала. Она и не надеялась, что он проникнется к ней симпатией — после того-то, как она арестовала его брата! Будучи на несколько лет моложе, Килер был в отличной форме, но крайняя худоба старила его лицо, а темная тень на побритой голове обозначила глубокую залысину. — Мы рады, что эта встреча наконец-то состоялась, шериф. — Откинувшись на спинку стула, Элиас подергал свои французские манжеты. Он смотрелся в своем сером костюме так, словно родился в нем. Килер облокотился на стол и сложил руки вместе. Его синяя рубашка, закатанная до локтей, обнажала костлявые предплечья. Он постоянно смотрел на часы. — Спасибо, что втиснули нас в свой плотный график. — В его тоне был лишь намек на сарказм. Бри в свою очередь взглянула на часы. — Не волнуйтесь, джентльмены. Я не задержу вас надолго. Килер спросил: — Вы опознали останки, найденные на участке вашего брата? — Нет, — ответила Бри. — Антрополог и его команда все еще ведут раскопки могилы. Глаза Элиаса сузились. — Сегодня утром я узнал, что эти люди были убиты.