Дом Сваннеров Двадцать третья авеню, Юг Бирмингем Зазвонил телефон, и Тори подумал, что это, наверное, опять мама, проверяет, как она. Тетя Диана ответила, сняв трубку стоявшего в кухне аппарата. Судя по тому, как она смеялась, вероятно, звонила тетя Джен. Джен умела заставить засмеяться даже самого грустного человека. Кроме нее самой. Тори сомневалась, что когда-нибудь снова сможет смеяться. Она встала с дивана. Обед на кофейном столике остался нетронутым. Тори не могла есть. Ее больше не интересовал телевизор. Дочь Керри Девлин не могла его смотреть. Утром она помогала тете Диане в танцевальной студии. Тогда там занимались дети трех и четырех лет. При мысли о них девочка почти улыбнулась. Маленькие дети такие милые. Она надеялась, что они не вырастут в зловредных и подлых подростков, как многие дети. Как Элис. И как несчастная Брендал. Тори хотелось, чтобы Элис никогда не переводилась в Брайтонскую академию. Она сломала им всем жизнь. Брендал мертва. Хотя она не была милой, смерти эта девочка не заслуживала. Тори стала тяжело подниматься по лестнице. Она решила, что вполне может поиграть в какую-то компьютерную игру в комнате мальчиков. Во что угодно, только бы не думать о жизни. До того как отправиться в комнату мальчиков, она остановилась перед дверью в комнату Амелии. Она сглотнула комок, который мгновенно появился у нее в горле. Ей так не хватало Амелии. Ее пальцы оказались на дверной ручке до того, как она успела сознательно принять решение. Тори открыла дверь и вошла. Диана приходит сюда каждое утро. Она рассказывала Тори, как обычно садится на кровать Амелии и разговаривает с ней. Таким образом она чувствует себя ближе к дочери. Слезы навернулись на глаза Тори, когда она вошла в комнату. Все в ней оставалось, как было в момент смерти Амелии. Все постеры с балеринами и диванные подушки, которыми они бросались, играя. Ее кузина вообще была одаренным человеком. В шкафу висела модная одежда. Амелия умела находить вещи в магазинах секонд-хенд и превращать их в ультрамодные штучки. Тори опустилась на ее кровать и уставилась на фотографию Амелии и ее братьев, стоявшую на прикроватной тумбочке. — Мне тебя не хватает. Если бы Амелия была здесь, она сказала бы Тори: подбери сопли и возьми себя в руки. Хватит себя жалеть. Амелия была сильной и храброй. Гораздо более сильной и храброй, чем Тори. Она вытащила мобильный из бокового кармана, задержала дыхание и нырнула. Она не будет бояться и заглянет на свои странички в социальных сетях, ведь какие бы мерзкие вещи ни писали люди, это все ложь. Первым среди новостей оказался пост, написанный Элис. «Правда всплыла наружу. Это сделала Сара. Она убила несчастную Брендал. Но сделать ей это велела Тори. #Брайтон #мертваядевочка #зловредныедевочки #убийство #подросткиубийцы #wtf[21]» У Тори внутри все опустилось. По ощущениям она будто только что сделала полный круг на колесе обозрения после того, как съела слишком много сладкой ваты. Почему Элис такое говорит? Она читала один пост одноклассников за другим, и все эхом повторяли эту новость. Хештег «подросткиубийцы» был в тренде. Тори закрыла рот рукой. Как такое вообще возможно? Ничто из этого не было правдой. Тори никогда не говорила Саре, чтобы, что-то сделала с Брендал. Сара никогда бы никого не толкнула, даже такую зловредную девицу, как Брендал. У Тори тошнота подступила к горлу, и она бросила телефон на кровать. И что с Элис? Именно она сказала Тори, что Сара думает, будто она толкнула Брендал. А в предыдущий перед этим день Элис перешептывалась с Сарой. Тори знает Сару всю жизнь. Она не смогла бы придумать такой коварный план. Это явно дело рук Элис. И вся религиозная чушь, вуду, которым она занимается, служат дополнительным доказательством ее зловредности. Это зло! Она гораздо хуже, чем когда-либо была Брендал. Тори бросила взгляд на телефон. Однако все считают плохими их с Сарой. Как заставить окружающих изменить мнение? Мама поклялась, что поможет, но Тори сомневалась, что мама в этом случае справится, несмотря на все желание. Может, Сара поступила мудро, попытавшись освободиться от этого безумия. Зачем Тори оставаться в мире? Больше у нее нет подруг. В последние несколько месяцев она превратилась в уродину. Слишком худая. Груди нет. Прыщики на лице. Провалила важную контрольную. А теперь она даже в школу не может пойти. В любом случае ее жизнь закончилась. Из глаз хлынули слезы. Из груди вырвались рыдания. — Тори? Дорогая, с тобой все в порядке? — В дверях появилась Диана. Тори покачала головой. — Нет. Со мной не все в порядке. Я не знаю, что делать. Диана бросилась к кровати и села рядом с ней. Обняла Тори. — Расскажи мне, о чем ты думаешь, моя драгоценная. Ничего не утаивай. Слова хлынули из Тори потоком, сопровождаемые сильнейшими рыданиями. Она сомневалась, что когда-нибудь сможет прекратить плакать. По крайней мере, пока не окажется полностью опустошенной. 32 13:50 Брайтонская академия Седьмая авеню Бирмингем Меры безопасности были поразительно слабыми для элитной частой школы. Охранник только махнул рукой и предложил Сэди заходить через служебный вход, словно они были старыми друзьями. Помогло, что Кросс была в комбинезоне с логотипом компании «Южный комфорт — отопление и кондиционеры». И Сэди приехала на одном из их грузовиков. У Сэди Кросс имелись друзья в самых разных местах, которые были ей чем-то обязаны. Она предположила, что благодаря грузовику, форменной одежде или широкой улыбке охранник не стал звонить в администрацию и уточнять, вызывал ли кто-нибудь специалиста для проверки систем ОВиК[22]. Беспечность. Это всегда плохо. Сэди переходила с этажа на этаж, из одного помещения в другое, проверяла термостаты, пока не нашла Элис Кортес в кабинете рисования. Сэди не торопилась. Она сняла термостат со стены, а потом притворилась, будто осматривает прибор. Она наблюдала за Элис, за ее общением с другими учениками. Сэди Кросс не могла подойти слишком близко, но следила за манерами, слушала ее речь в надежде, что удастся заметить что-то знакомое. Голос звучал узнаваемо, но прошло больше четырех лет с тех пор, как она находилась в одном помещении с ребенком Эдуардо Осорио. Ее темные глаза… форма носа и подбородка оказались такими же, как были у Эдди. Без вопросов. Но он не был единственным латиноамериканцем с большими карими глазами и полными губами, которые унаследовал отпрыск Эдди. Если Элис — Изабелла, то она все еще оставалась такой же красивой, как была в более юном возрасте. И именно в тот момент, когда Сэди это подумала, Элис сделала танцевальный оборот и что-то сказала девочке у себя за спиной. Этот оборот, напоминающий балетный, оказался очень знакомым — Сэди неоднократно видела, как подобным образом кружилась маленькая балерина. Темные глаза встретились с ее собственными, и Сэди отвернулась. Она определенно не хотела, чтобы Кросс застукали, как она наблюдает за одной из девочек. Ей следует убираться отсюда, черт побери. Сэди увидела достаточно. Она как можно быстрее вернула термостат на стену внезапно задрожавшими пальцами и нажала на «Перезагрузку». — Как вас зовут? Сэди замерла на месте. Другие дети продолжали болтать и смеяться, но не Элис. Элис теперь стояла рядом с ней. Сэди понятия не имела, куда делся учитель. Какой преподаватель оставляет незнакомого человека в своем классе? Сэди знала, что не может притвориться, будто не слышала девочку, и ответила, не сводя глаз с прибора: — Мел. А тебя как зовут? — Элис. Девочка неотрывно смотрела на нее, словно ожидала какой-то реакции. — Мне нравятся ваши глаза. Слова пронзили Сэди, пронзили время… Она и раньше слышала такие слова от этой девочки. — Они такого необычного серого цвета, почти голубые. Как штормовое море. Я люблю море. А вы любите? — Конечно. — Сэди прихватила ящик с инструментами и попятилась. — Хорошего дня, ребенок. Она оказалась уже почти у самой двери, когда чья-то рука ухватила ее за рукав. Сэди снова замерла на месте, схватившись рукой за дверную ручку. Ей почти удалось сбежать. — А я вас знаю? — спросила Элис. — Сомнительно.