Сэди сделала большой глоток кофе. — Да. Не в таком количестве, как мне хотелось бы, но больше, чем кому-то удавалось до меня. Я была первым человеком, внедрившимся в картель, которому удалось попасть на территорию поместья. У меня получилось на самом деле близко подобраться к семье. На самом деле близко. — Как я предполагаю, так играть роль было сложно. Тебе же пришлось полностью погрузиться в нее. — Не знаю. — Сэди уставилась в наполовину пустую чашку. — Часть меня стала прикрытием. Это единственный способ сделать так, чтобы все казалось естественным. Натягиваешь на себя чужую кожу и становишься человеком, которым притворяешься. Через некоторое время возникает ощущение… что это ты и есть, это твоя кожа, и делаешь нужные вещи. — Что произошло перед тем, как ты исчезла? — Я подслушала разговор. Передала сообщение, и моей легенде пришел конец. — Кто-то тебя видел или подставил? — То, что я сообщила, было известно только ограниченному кругу людей. Эдди, его отцу и женщине, с которой они разговаривали по телефону. Они поняли, что это должна была быть я. В тот день в доме больше никого не было. — А что за женщина? Ты ее узнала? — Я только слышала ее голос по громкой связи, когда они совещались. Несколько мгновений. Может, дюжину слов. В поместье она никогда не приезжала. — В голове промелькнуло короткое воспоминание о том, как кто-то важный посещал вечеринку тридцать первого октября. Именно поэтому Сэди чем-то накачали в тот вечер, чтобы она не видела посетителя? Сэди потрясла головой в попытке отделаться от воспоминания. — Она остается большой тайной, несмотря на то что я так глубоко проникла в картель, и несмотря на всю напряженную работу. — И на твои жертвы. Сэди кивнула. — Где они тебя держали? — В каком-то месте для содержания под стражей. Думаю, что за территорией поместья. Но не уверена. — Тебя пытали и все время накачивали дурью. Почему они тебя так долго держали, а потом отпустили? Плач младенца эхом прозвучал у нее в сознании. «Он мертв. Он мертв». Сэди моргнула от этого болезненного эха. — Наверное, они хотели удостовериться, что я все забыла. Все, что когда-либо знала. Они промыли мне мозги. Девлин с минуту обдумывала услышанное. — Почему они просто не убили тебя? — Девлин взяла чашку со стола, но не донесла до губ. — Похоже, они что-то ждали. Может, какую-то сделку с Управлением по борьбе с наркотиками или с Управлением полиции Бирмингема. — Не было никакой сделки, — покачала головой Сэди. — Никто даже не знал, что я еще жива. — Может, тебе просто про нее не сказали. Твой отец мог… — Он не имел к этому никакого отношения! — рявкнула Сэди на Девлин. Вторая женщина подняла руки, ладонями к ней, словно сдаваясь. — Хорошо. Все поняла. Внутри Сэди всколыхнулись и забурлили эмоции, которые ей не хотелось испытывать. Ей следовало знать, что Девлин не прекратит копать. Проклятье. — Он оставили меня в живых, потому что я была беременна наследником Осорио. Мальчиком. Довольна? Девлин выглядела так же ошарашенной, как чувствовала себя Сэди, когда сказала ей это. Эту часть она никогда никому не рассказывала. Даже доктору Холдену — по крайней мере, насколько ей самой было известно. Если и рассказала, он никогда такое не упоминал. Он бы сказал ей, не правда ли? Ведь предполагалось, что он сообщит ей все, что вылезет во время сеансов регрессионной терапии. Разве нет? Сэди отмахнулась от мыслей о Холдене. Это было неважно. Ребенок умер. Какой смысл кому-то рассказывать? Эта пропущенная деталь могла бы помочь не считать ее рассказ подозрительным. И тогда Управление полиции Бирмингема и Управление по борьбе с наркотиками не стали бы вновь и вновь к нему возвращаться и разбирать после возвращения Кросс, но Сэди не могла быть уверена ни в чем… не могла даже сейчас об этом говорить. Почему, черт побери, она только что сказала о ребенке Девлин? Слабость. Взволнованность. Или она просто сошла с ума, черт побери. Выбирай, что больше нравится. — Ты была беременна. О боже. Что случилось с ребенком? — Он то ли родился мертвым, то ли умер во время родов. Не уверена. Я только знаю… что он умер. Я его видела. Прикасалась к нему. — Из сознания всплыло туманное воспоминание о холодном тельце. — Тогда, наверное, я полностью сломалась. Стала конченым психом. Девлин ждала от нее продолжения. Сэди зашла слишком далеко, она вполне может рассказать Девлин и все остальное. Может, Кросс сейчас опять стала шибанутой, как тогда… только менее яростной. — После этого я почти ничего не помню, только какие-то отдельные голоса время от времени. Следующее настоящее воспоминание: проснулась под той эстакадой на Восемнадцатой улице. Девлин какое-то время обдумывала услышанное, потом сказала: — Я поражена, что тебе удалось сбежать. Почему твой отец никого не послал за тобой? — Откуда мне знать, черт побери? — Сэди Кросс допила остатки кофе. Сколько раз она сама себе задавала этот вопрос? Она. Не. Знала. — Мне нужно идти по делам. — Подожди. — Девлин смотрела на Сэди так, словно пыталась увидеть, что находится внутри головы у Сэди Кросс. — Зачем Карлосу Осорио отправлять внучку в Бирмингем с фальшивыми документами? В особенности учитывая то, что здесь живешь ты. — Вопрос на миллион долларов, Девлин. Кто знает, черт побери? Кросс упомянула миллион долларов и подумала о награде, которую назначила семья Уолшей. Ей было интересно узнать, что об этом думает Наоми. Так эта семья оценила жизнь сына? У Сэди тошнота подступила к горлу. Девлин задавала вопросы и высказывала предположения, о которых Сэди не хотелось думать. — Должна быть причина, — объявила Девлин. Она снова втянула Сэди в разговор. — Что-то настолько важное, что семья Осорио решила рискнуть. Поскольку Девлин явно не собиралась оставлять тему, Сэди вздохнула и заставила себя подумать об этом деле перед тем, как предлагать возможный сценарий. — Существование Изабеллы держали в секрете. Она никогда не покидала территорию поместья. Возможно, в той местности начались какие-то проблемы, и они отправили девочку прочь. Бирмингем стал главным опорным пунктом у Осорио. Карлос мог решить, что для нее безопаснее здесь, несмотря на мое присутствие. Наверное, все зависит от того, насколько серьезные проблемы там возникли и какие у него здесь имеются активы. Кроме того, предполагается, что я же ничего не помню, так? Если честно, то немногое, что я все-таки помню, по сути бессмысленно. — Какой бы ни была причина, я считаю, что Элис — это Изабелла, и она здесь, — объявила Девлин. — Она убила, по крайней мере, одну девочку и попыталась убить еще двух. — Девлин достала из кармана мобильный телефон. — Моя подруга представилась социальным работником и какое-то время пообщалась с женщиной, с которой живет Элис, — предполагаемой тетей. Моя подруга сказала, что в доме полно крестов. Самое странное место в доме — это комната Элис. Девлин протянула аппарат Сэди, открыв нужное приложение с фотографиями. Взгляд Сэди упал на маски, висящие на стенах. Призрачно-белые. Две темные прорези для глаз. Торчащие по бокам рога. Сэди охватил страх, сжало грудь. Именно в такой маске был ребенок в ее снах… или воспоминаниях. Она коснулась экрана дрожащими руками и вывела на него следующий снимок, уставилась на фотографию. На этом были грубые рисунки. Кроваво-красная луна в середине закрашенного черным цветом листа. На следующем рисунке дрожали желтые языки пламени. Из красных угольков под языками пламени текла кровь. Прилагая огромные усилия, чтобы ее рука не дрожала, Сэди вернула телефон Девлин. Сердце в груди колотилось все быстрее и быстрее. Ей с трудом удалось выдавить из себя: — Будет лучше, если ты не станешь близко подпускать к ней своего ребенка, Девлин. «У нее были кое-какие проблемы… С ней нужно быть очень осторожным». Это был шепот в голове у Сэди. Голос Эдди, его слова. Он это говорил ей про Изабеллу? Или про кого-то другого? В руке у Девлин завибрировал мобильный. Она ответила на звонок. Слушала несколько секунд, потом сказала: — Я сейчас приеду. — Она убрала телефон. — Мне пора ехать. Я нужна дочери. — Спасибо, что подвезла, — удалось выдавить из себя Сэди так, чтобы голос не сломался. Девлин остановилась у двери. — Как я уже говорила вчера вечером, мы будем благодарны за любую твою помощь. — Я понимаю, — кивнула Сэди. Девлин ушла. Все эти разговоры о том, что Элис — Изабелла, были не больше чем домыслами и гипотезами, только возможным сценарием. Теорией. Сэди не была уверена. Может, ее разум снова играл с Кросс злую шутку. Это иногда случалось. Нет, не только иногда, чаще. Но фотографии в телефоне Девлин были реальностью. Это были рисунки Элис Кортес. Мрачные. Зловещие. Они очень походили на те, которые Сэди видела раньше… в том сарае или хижине на территории поместья Осорио. Дрожь началась где-то внутри Сэди и распространилась по телу, вылезла на поверхность сквозь ее конечности. Сэди Кросс видела их в том месте, куда ребенок в маске отвел Сэди в тот день, когда проводилась вечеринка. 33 16:15 Дом Девлин Двадцать первая авеню, Юг Бирмингем